Джеймс Бреннан - Оккультный рейх
И снова Гитлер не остановился. 15 марта 1939 г. немецкие войска оккупировали Богемию и Моравию. В ответ Англия и Франция не предприняли ничего — как и предполагал, вернее, знал Гитлер.
С 1933 г. и вплоть до сентября 1939 г., когда немецкие войска вторглись в Польшу, Гитлер не совершил ни одного просчёта, связанного с международной политикой. Вопрос о том, что произошло с его провидческими способностями в тот сентябрь, остаётся открытым.
Будущее не открывается ясновидящему как последовательная вереница событий. Он получает отдельные мимолётные впечатления. Лучшие из ясновидящих могут сосредоточиться на конкретных деталях для тщательного исследования, но в целом картина будущего обычно довольно расплывчата. Кроме того, ясновидящие, как правило, получают свою удивительную информацию не вербально. Как и в случае миссис Мак-Бин, которая узнала об Аберфенском бедствии, находясь за много миль от трагедии, он черпает информацию через видения и сны.
В течение тридцати лет Гитлеру приходилось напрягать экстрасенсорные способности в поисках ответа на один и тот же вопрос: что сделают Франция и Великобритания? И всякий раз он узнавал: Франция и Великобритания не сделают ничего! Но, учитывая то, как проявляется предвидение, он едва ли получал ответ именно в такой форме. Ответ, по всей вероятности, приходил в виде картин и впечатлений и, видимо, эти картины и впечатления чётко касались военных аспектов.
Если предположить, что Гитлер использовал таинственные возможности ЭВ, чтобы узнать, что сделают Франция и Великобритания, то мы естественным образом приходим к мысли: раз он начал вторжение в Польшу, значит опять был получен ответ: «Ничего не сделают». Его последующие действия свидетельствуют о том, что он убедился: «На западном фронте всё будет спокойно».
И опять предвидение его не подвело!
В сентябре 1939 г. Великобритания и Франция объявили Германии войну, но НЕ СТАЛИ ВОЕВАТЬ. Немецкие и французские солдаты стояли на границе лицом к лицу, но не было сделано ни единого выстрела. Нацистские войска (при поддержке Советского Союза) заняли Польшу столь быстро, что англичане и французы оказались перед свершившимся фактом, что, представляется, привело их в недоумение. Берлин готовился отражать атаки британских бомбардировщиков, но проходила ночь за ночью, а они всё не прилетали. Шли дни, недели, месяцы. Странное, тревожное затишье продолжалось. Лондонцы стали называть это «фальшивой войной» — это название применительно к ситуации того времени историки используют до сих пор. Когда фюрер-пророк принимал решение о вторжении в Польшу, он считал, что Франция и Великобритания ничего не сделают: из своих видений он знал, что будет именно так.
Согласно представлениям западноафриканских ведьм, судьба подобна вееру. В течение жизни мы достигаем определённых точек выбора, где возможно выбрать себе дальнейшую судьбу. Варианты будущего расходятся в разные стороны, как складки распущенного веера. Путь, который мы избираем в одной точке, не только обуславливает то, с чем мы столкнёмся в дальнейшем, но и определяет, где будет находиться следующая точка выбора. Находящиеся в нашем распоряжении авторитетные руководства по гаданию — такие, как китайская «И-Цзин», — кажется, подтверждают эту теорию. Они не поддерживают детерминизм, не считают будущее раз и навсегда определённым. Скорее они говорят: «Если ты поступишь так-то и так-то, тебя ждёт то-то и то-то». Любой, кто серьёзно использовал методы «И-Цзин» подтвердит, что они работают.
Возможно, Гитлер разделял эту теорию или обладал врождённой способностью улавливать веления времени. Очевидно одно: в точках решения он умел выбрать свой путь с удивительной эффективностью. Он сделал лишь одну ошибку — но она, как потом оказалось, стала роковой. Он решился вести войну одновременно на два фронта. Естественно, самому событию предшествовала точка решения, на которой он сделал свой выбор. На определённой стадии он упустил момент, когда был возможен союз с Великобританией и Францией против СССР.
Но, за исключением событий, явившихся следствием этого просчёта, всё мрачное будущее Европы уже было открыто тем, кто видит, в удивительно пророческой книге, вышедшей в свет ещё в 1925 г. Первоначально эта работа называлась «Четыре с половиной года борьбы с заблуждениями, тупостью и трусостью». Издатель книги Макс Аманн мудро настоял на том, чтобы сократить такое громоздкое название, так что работа стала называться просто «Моя борьба», или в немецком оригинале «Mein Kampf». «Mein Kampf» — примечательный документ, и если бы его больше читали за пределами Германии, наивные политики в Лондоне и Париже могли бы догадаться, что надо предпринять в ответ. Гитлер не делал секрета из своих целей. И он осуществил их с такой точностью, что не должно оставаться сомнения: он бросил на это все свои провидческие способности.
Точки решения располагаются в нашем будущем подобно узлам некой гигантской сети. Многим ясновидящим доступно только пространство между двумя ближайшими точками. Но Гитлер, как и некоторые другие ясновидящие, вероятно, время от времени был способен внутренне представлять общий рисунок сети, что позволяло ему на мгновение проникать в отдалённое будущее, минуя близлежащие узлы. Эта способность далась ему не легко. Прежде чем её получить, он, скорее всего, подобно примитивному шаману, переживал особое экстатическое состояние. Но и после этого он испытывал большие напряжения, и, если он был типичным экстатическим ясновидящим, значит ему много раз приходилось опускаться на землю, полностью потеряв память об увиденном.
Гитлер пьянел от ненависти и бешеных речей. Он упивался разрушительными эмоциями. Сегодня уделяется много внимания биохимической основе таких состояний. Когда железы реагируют на сильные отрицательные эмоции, в кровь в больших количествах поступает адреналин. Продолжительный крик, которым постоянно отличались речи фюрера, приводит к увеличению содержания в крови углекислого газа. В результате таких химических изменений иногда перестраивается работа мозга — он, так сказать, перепрыгивает на новый уровень сознания. Временами, на какой-то момент, эти новые уровни сознания позволяют увидеть проблески отдалённого будущего. Подобного рода опьянение достигало у Гитлера такой силы, что иногда он бросался на пол и грыз край ковра — в точности как гаитяне, одержимые духами во время ритуалов вуду. Приближённые (разумеется, в его отсутствие) называли его «Ковроедом» (нем. Teppichfresser).
19 сентября 1939 г. Гитлер произнёс свою первую речь, посвященную войне. Это произошло в Гданьске. Польша была оккупирована. Часть германских войск уже возвращалась домой. Варшава ещё оказывала кое-какое сопротивление, но её падение явно было лишь вопросом времени. Некоторые предполагали, что скоро война полностью закончится. По извращённой логике нацистов выходило, что поскольку Польша как государство перестала существовать, то и все договоры о союзе с ней потеряли смысл. Зачем теперь англичанам и французам проливать кровь, воюя с Германией? Но и продолжение войны не внушало нацистам особого страха, так как в то время не было ни одного немца, который сомневался бы в победе «фатерлянда». Успехи германской армии в Польше поражали воображение.
А больше всех уверен в успехе был, разумеется, сам «старина» — фюрер Адольф Гитлер. Шагая к трибуне гданьской ратуши, он выглядел таким властным, каким наблюдатели не видели его ещё ни разу. Но, произнося речь, он, как обычно, впал в ярость. «Когда он заговорил о Британии, — сообщает вездесущий Ширер, — его лицо вспыхнуло в припадке истерической ненависти». «Мы никогда не капитулируем! — вопил он во время этой бешеной речи, — мы никогда не капитулируем!»
Эффектные слова, но в тех обстоятельствах они были явно ни к чему. Германия находилась на вершине могущества. Положение её было прочным. Кто что-нибудь говорил о капитуляции? Почему о ней вообще зашла речь? Много позже, по ходу войны, эта фраза стала у фюрера излюбленной. Он использовал её, чтобы поднять дух своих солдат и союзников, даже когда его империя рушилась до основания и войска антигитлеровской коалиции были на подступах к Берлину.
У Курта Воннегута, американского писателя немецкого происхождения, на собственном опыте испытавшего ужасы Второй мировой войны, есть персонаж по имени Билл Пилгрим. Этот литературный герой страдал судорогами во времени, в результате чего внезапно перескакивал из одного фрагмента своей жизни в другой с такой же бесконтрольностью, как и при обычных судорогах. Не был ли Гитлер немного похож на него? Не вызвали ли биохимические последствия его исступления короткий проблеск экстаза, во время которого он видел свои последние дни? Не услышали ли на мгновение нацисты, собравшиеся в Гданьске в свой победный час, голос фюрера, в отчаянии пытающегося вселить бодрость в защитников разбитого, гибнущего рейха?
