Алистер Кроули - Небольшие эссе относительно истины
Перейдём к низшей форме этого Видения Блаженства, она относится к Тифарет[3] и является естественным достоинством Младшего Адепта. Это видение может называться видением всего. Сразу можно сказать, что достигшие высших степеней, особенно тех, которые выходят за пределы Бездны, с трудом могут вернуться к этому Видению, поскольку оно подразумевает определённую наивность, изъян в понимании, недопустимый для Мастера Храма. Кроме того, ступени Свободного[4] и Старшего Адепта[5] слишком напряженные, чтобы принять уравновешенный покой этого состояния.
Только в центре Древа Жизни, только в сбалансированной безопасности Солнечной Оси мы можем надеяться отыскать устойчивое безразличие к происходящему, что является основой Транса, и найти то онтогенетическое сияние, которое отдаёт розовым и золотым.
Этот Транс значительно отличается от большинства других в том, что другие состояния ведут нас к ожиданию чего-то. Транс Блаженства же — это психологическое состояние, противостоящее действию и событию. Действительно, все Трансы с интенсивностью Самадхи по ощущению безвременны, но можно сказать, что большинство из них имеют хорошо различимые черты критического характера. То есть, вхождение в каждый из них является квази-судорожным.
А в случае Блаженства такого не отмечается.
Транс может длиться недели и месяцы, и даже самый ревностный поклонник Тахути, копающийся в Магических Записях с присущими ему тщательностью и проницательностью, находит невозможным обозначить начало Видения.
Фактически, можно предположить, что Видение возникает не от какого-нибудь действия, а скорее от резкого прекращения оного. Конфликт событий завершился удачно в состоянии безмятежного совершенного равновесия, в котором, несмотря на непрекращающееся проявление энергии, её выход перестал иметь значение.
Можно сравнить это состояние с выздоровлением человека, который болен лихорадкой. Чередование пирексии и пониженной температуры спало, человек мало-помалу измеряет температуру в определённые интервалы времени, инстинктивно погружаясь в свои повседневные занятия. В то же время он уже не опасается приступов жара и холода, но полусознательно и тихо идёт к здоровому состоянию. Подобным образом все сознательные магические усилия в этом Видении приостанавливаются, хотя практики продолжаются со старанием, и все Представления Адепта, внешние и внутренние, оказываются залитыми светом красоты и восторга.
Это состояние во многом сродни тому, которое пытаются достичь курильщики опиума, но оно естественно, поэтому не требует искусственной регуляции.
Оно возникает из прошлого, но ничто не может быть более абсурдным, чем пытаться дать рекомендации насчёт того, как лучше достичь такого состояния.
Чтобы добиться этого (и, что хуже, попробовать найти Блаженство в прошлом, дабы испытать его вновь), нужно придти к кульминации плохой логики. Прелестное и благословенное как оно есть, одно лишь Блаженство нельзя назвать фактически желательным.
Мы не будем утверждать, что это состояние всецело является вредным, что оно истощает здоровую Карму[6], или что оно крадёт время и охлаждает пыл стремлений.
Это явление в любом случае является ярким свидетельством того, что Адепт достиг определённого, достаточно яркого и возвышенного состояния бытия, в котором он может пребывать много часов, не будучи затронутым событиями любой направленной силы. Это предполагает существенное обладание навыками внутреннего и внешнего контроля, что даёт возможность испытывать совершенный покой в процессе Величайшей Работы и, таким образом, указывает на разрешение первичной проблемы философии, прелюдии к достижению Трёх Характеристик.
Это должно вдохновлять Адепта в его устремлениях, побуждая его противостоять ужасному постулату Бездны. Это должно служить ему восстановлением сил и пищей, убеждать в возможности достижения совершенства в Великом Делании, демонстрируя свою сущность как Корону Ничто.
Более того, испытание восторга и понимание красоты во всём, даже на этом плане, где анализ ещё не точен, фактически подкрепляют сердце и будоражат воображение.
Так пусть Кандидат Розы Креста великой силой пробивает себе дорогу, зная, что в определенный момент он может получить награду, не попросив её. Пусть он наслаждается живительным потоком нежного Света, именуемым Адептами Видением Блаженства.
VI. СМЕХ
Общий недостаток всех мистических систем, предшествующих Эону Закона Телемы, — это отсутствие смеха. Но печаль Скорбящей Матери и подавленность смертного человека были сметены в преддверие ада прошлого уверенной улыбкой Бессмертного Ребёнка.
И на пути Адепта Гора нет более критического образа, чем Вселенская Шутка. В этом Трансе он полностью принимает формулу Осириса, трансцендируя её в действии; копьё Центуриона проходит сквозь его сердце, не причиняя вреда, и меч Палача праздно ударяет его по шее. Он понял, что такие вещи, которые веками воспринимались как Трагедия — не более чем детское удовольствие. Обрушивающийся удар, после которого можно вскочить и, ухмыляясь, прокричать: "Оп-ля-ля! А я опять здесь!". Девка, Дьякон, Палач и Дьявол — всего лишь действующие лица спектакля.
Как только (после всего) фактов, воспринимавшихся прежде трагическими, оказывается достаточно, он убеждается в их неистинности, чего он не понимал прежде. Эти факты — лишь одна грань явления, интересная, но абсолютно неспособная повлиять на него, ибо он — уже другая грань.
Его собственная беда исходила из его горячего упорства в рассмотрении несущественной массы событий, как будто бы это было единственной реальностью и необходимостью в бесконечном множестве проявлений.
Получается, что восприятие Вселенской Шутки ведёт напрямую к пониманию идеи Себя как сопоставления с Вселенной, и в то же время единства с ней, её создателем, и тем, что далеко от всего этого; что есть Триединое состояние и, как известно, одна из важнейших ступеней Самадхи. (Это — кульминация одной из важнейших глав Бхагаватгиты).
Здесь есть и другое достоинство. Идея смеха — неотъемлемый элемент Жестокости, что отмечено многими философами, и, несомненно, поэтому смех исключён из учебных программ мистических школ "Жаждущих сострадания". На это можно отреагировать, лишь пожав с улыбкой плечами. На этой скале и никакой другой раздаётся весь их храбрый лай, проваливающийся один за другим в бесчисленные улыбки Океана. Природа полна жестокости, её наивысшие моменты радости и победы отмечены смехом. Это происходит, благодаря настоящему психологическому взрыву и снятию напряжения. В частности, такие наркотики как марихуана и гашиш фактически "расшатывают границы души, что заставляет её дышать". Это характеризуется в первую очередь эскалацией спонтанного смеха. О великое и здоровое презрение к ограничению себя, проистекающее из чувства колоссальной диспропорции, осознаваемой в этом Смехе!
Действительно, это убивает во время самой весёлой каннибальской пирушки угрюмого проповедника в чёрной мантии, его серьёзное Эго попадает в котёл. Тхе-тхе! — Голос Цивилизации — Посланник Бога Белого Человека — буль, буль, буль! Братец, подбрось-ка ещё щепоть шалфея! И сладкий ароматный дым поднимается вверх, с застенчиво-изящным соблазном окутывая бесстыдные тела звёзд!
Кроме всего этого, с практической точки зрения, на каждом повороте Дороги Мудрости стоит указатель, предвещающий ОПАСНОСТЬ. Из этого прямо вытекает достоинство убийства Эго, заключающееся в использовании Смеха как защиты для здравого ума.
Как же просто демагогам соблазнять простой энтузиазм души!
Кто нам поможет, пока мы поймём как они нелепы? Нет предела идиотизму там, где шарлатаны давлеют над нами — единственным защитным рефлексом выступает мгновенная шутка, дар чувства юмора!
Роберт Браунинг был не так далеко от Царства Божьего, когда написал: "…Радуйся, что человек мечется от перемены к перемене, безостановочно, и крылья его души никогда не складываются…" и, помимо всего прочего, есть немного соли даже в глумлении Ювеналя: "Satur est cum dicit Hortius 'Evohe!"[7]. Ибо стоит отметить, что любой человек в одержании мог оказать помощь или доставить комфорт своему товарищу.
Нет, шутка Вселенной, не будучи реальным Трансом, вне всяких сомнений является знаком Изящества, часто становясь главным компонентом Универсального Растворителя.
Возвратимся к Браунингу, к его последним смелым словам, которые он написал, когда ему стукнул четвёртый десяток:
"…Приветствуйте невидимое весельем! Предложите ему перед, грудь и зад, как и что-либо ещё. "Боритесь, Боритесь", кричите "Скорость, — рванём, тариф там, как и здесь! Аминь".
Был понят мир,
