План твоей души. О смысле жизненных испытаний, которые мы выбираем себе еще до рождения - Шварц Роберт
После этого Пэт стал пить практически ежедневно. Бывало так, что он являлся на работу в подпитии, приходил там в себя, а вечером снова напивался. Куда бы он ни ходил, ему везде требовалось спиртное.
— Алкоголь контролировал меня, как марионетку, — признается Пэт.
За долгие годы Пэт сменил множество профессий. Он был телохранителем, распорядителем в церковном лагере, учителем, а также исполнительным директором в образовательном центре.
— Я мог бы преуспеть в каждой из этих должностей, — спокойно заметил Пэт. — Но каждый раз, когда речь заходила о повышении, я начинал налегать на спиртное. Так что нигде мне не удавалось задержаться надолго. Чем пугали меня эти повышения? Я боялся, что у меня не хватит способностей справиться с новой работой.
Как оказалось впоследствии, тема страха была в жизни Пэта совсем не случайной.
Пэт женат вторым браком на женщине по имени Ширли. От первой жены, Кэрол, у него трое детей — Кэти, Донна и Эндрю. Ради Ширли Пэт оставил Кэрол, детей и свою работу в образовательном центре. После этого он устроился в мастерскую по замене автомобильных генераторов. У его второй жены, Ширли, также были проблемы с алкоголем.
Размышляя о судьбе Пэта, я не мог не задаться вопросом: знали ли его жены и дети до рождения в этом мире, что Пэт будет пить? И если да, то каких целей они рассчитывали достичь, объединяя с ним свои жизни? И еще: в какой мере сама Ширли планировала свой опыт алкоголизма? Все эти вопросы я решил задать на сеансе у медиума.
— Чем больше я пил, тем больше мне хотелось, — продолжил Пэт. — И я не собирался «завязывать» с этим — мне казалось, что все и так замечательно. Даже в тот вечер, когда я осознал, что я алкоголик, я поздравлял себя с тем, что не страдаю от алкоголизма.
— А что произошло в тот вечер? — поинтересовался я. Совершенно очевидно, что мы подошли к ключевому моменту в истории Пэта.
— Мне было пятьдесят восемь. Помню, я вернулся домой после работы. В холодильнике стояла бутылка пива. Я достал ее и выпил, — в голосе Пэта слышалось явное напряжение. — После этого я начал беседовать с самим собой.
«Послушай, Пэт, — заявил я себе, — нет никаких оснований считать себя алкоголиком. Вчера ты выпил одно-единственное пиво. Сегодня ты тоже выпил только одно пиво. В доме полно спиртного — есть и водка, и вино, но ты даже не прикоснулся к ним. И это как нельзя лучше доказывает то, что ты не алкоголик».
— На мой взгляд, это стоило отметить. Так я и поступил, — Пэт рассказывал, а по щекам его текли слезы. — Я выпил все, что было в доме, — все до последней капли. Рассудок еще подчинялся мне, а вот тело было полностью парализовано алкоголем.
— В тот вечер я просил Бога помочь мне, — Пэт изо всех сил пытался сдержать рыдания. — Долгие годы я отказывался верить в Бога. Если даже Он и есть, говорил я детям, то ничего хорошего ждать от Него не приходится. Я и помыслить не мог, что существует иной Бог — любящий и сострадающий каждому из нас.
— «Боже, помоги мне», — повторял я. И говорил я это от всего сердца. Я был повержен. Я не знал, что мне делать дальше. И тогда произошло нечто чудесное. Не было ни яркого света, ни пылающего куста, но я знал, что Господь сейчас здесь, со мной, — Пэт произнес это с искренним убеждением.
Нельзя сказать, чтобы жизнь Пэта изменилась мгновенно. Еще три недели он продолжал пить, но чувства, пережитые им в тот вечер, не покидали его. В конце концов он решил пройти курс лечения.
— Через четыре дня я утратил всякое желание пить, — рассказывает Пэт. — До этого я даже не представлял себе, как это — жить, не выпивая.
Мне хотелось понять, в какой мере эта тяга к спиртному объяснялась наследственностью. Исследования, связанные с предварительным планированием жизней, убедили меня в том, что мы сами выбираем себе земных родителей. И если Пэт заранее спланировал свой опыт алкоголизма, он мог выбрать себе родителей с соответственной склонностью.
— Пэт, а твои родители тоже пили? — поинтересовался я.
— Что касается отца, то он был из тех, кого принято называть тихими алкоголиками. Он всюду носил с собой фляжку со спиртным. Мать же была абсолютной трезвенницей.
— Как ваше пристрастие к спиртному повлияло на первый брак и на детей?
— Я упился до того, что утратил всякое представление о себе как о женатом человеке, — признался Пэт. — По сути, я просто сбежал от своих детей. Я ушел и даже не попрощался с ними. Наверняка для них это было серьезным ударом.
В последующие годы у всех трех детей были серьезные проблемы. Эндрю не слушался старших, а затем, став подростком, начал выпивать и употреблять наркотики. Кэти тоже не избежала этой беды. Пэт сказал, что дети сумели вернуться к нормальной жизни, но он до сих пор сожалеет о той боли, которую причинил им.
— Я оставил их в таком возрасте, когда дети особенно уязвимы, — голос Пэта дрожал от нахлынувших эмоций. — Им был так нужен отец. Отец как пример для подражания. Но какой из меня пример?
Я поинтересовался у Пэта, как пьянство повлияло на его отношения с Ширли. Он сказал, что Ширли никогда не осуждала его за пьянство и они никогда не ругались из-за этого.
— Но сам я винил ее во всех моих проблемах, что весьма типично для алкоголика, — заметил Пэт. — Я считал, что именно она виновата в том, что я бросил прежнюю работу и стал восстанавливать генераторы для автомобилей. На самом же деле это была только моя вина.
Пэт помедлил пару секунд. Я ждал, ничем не выказывая своего нетерпения.
— Много раз я пытался покончить с собой, — внезапно заявил он. — У меня был небольшой грузовичок — своего рода магазинчик на колесах [для ремонта генераторов]. Прямо за своим сиденьем я установил большой ящик с инструментами. А на этот ящик я поместил тяжелые генераторы — так, чтобы они были нацелены прямо на мою голову. Я собирался врезаться в дерево, мимо которого регулярно проезжал на своем грузовике. Шансов выжить у меня в этом случае просто не было бы — тяжеленные генераторы наверняка разбили бы мне голову.
Несколько раз я пытался осуществить свой план. И каждый раз мне что-то мешало. То это был свет встречной машины, то кролик, выбежавший прямо на дорогу.
— Кролик? — в удивлении переспросил я.
— Он оказался прямо перед грузовиком, — рассмеялся Пэт. — И я не мог его сбить. Пришлось забыть о своих планах и ехать дальше по шоссе.
— Как вавм кажется, это было чистой случайностью?
— Конечно, нет. И свет встречной машины тоже не был совпадением.
Пэт интуитивно почувствовал то, что я успел усвоить за время исследований: не бывает такой вещи, как случайное совпадение. Синхронистичные события, нередко организумыме ангелами-хранителями или духовными наставниками, призваны удержать нас на запланированном нами же пути. Они позволяют испытать то, что необходимо для нашего духовного развития.
— Пэт, — поинтересовался я, — какую роль сыграл гнев в твоем пристрастии к спиртному?
— Спиртное всегда умеряло мой гнев, — объяснил он. — Трезвым я мог сорваться из-за любой мелочи. Я мог уронить солонку и прийти от этого в ярость. Но сейчас я уже не топлю себя в вине. Вместо этого я обращаюсь к Богу и стараюсь почувствовать Его отклик.
— Пэт, ты долго не мог поверить в Бога, исполненного любви ко всему живому. Затем ты обрел Его в своей душе. Как тебе это удалось?
Пэт вновь вспомнил о событиях того знаменательного вечера. В обретении веры ему помогло также последующее присоединение к Обществу Анонимных Алкоголиков — ведь именно там к нему отнеслись с искренней любовью и состраданием.
— Теперь же, — продолжил Пэт, — когда события оборачиваются для меня не лучшим образом, я смотрю, как это связано с моими недостатками. И уже затем, обращаясь к Богу, обретаю душевный покой. Все мы дети Божьи. И Ему нет никаких резонов наказывать нас или унижать. Все, что Он хочет, — помочь нам в нашем восхождении.
Пэт сказал, что постарался оправдаться перед близкими ему людьми, и те, в свою очередь, простили его.
