Александр Медведев - Золотая нить Дао
Третий боец внешне ничем не отличался от обычных людей, и если бы мудрец собственными глазами не видел, сколь искусен он в бою, то по облику и поведению никогда не заподозрил бы в этом человеке великого воина.
– Стыдно мне перед своими соперниками, – начал свою речь третий боец, – волею судеб вот уже более пяти лет я не могу оттачивать свое мастерство так, как делают это они, потому что мне пришлось отправиться в путешествие по просьбе своего наставника, и лишь недавно я нашел то, что искал для него. Все это время, как только выпадал случай, я ел побольше и спал подольше, потому что не знал, что ожидает меня завтра. Прежде чем отправиться странствовать, я несколько лет работал по дому у своего Учителя, лишь изредка получая его уроки. Я и сам не могу понять, как мне удалось научиться стольким вещам. Как-то само собой выходит, что я проникаю разумом в суть вещей.
Настал черед мудреца сказать свое слово и решить, кто же из троих обладает наиболее ценным знанием.
Немного подумав, старец изрек:
– Разумный предпочтет достижение цели меньшим потом, так как труд нам дарован для созидания...
Ли выполнил новую серию приемов, давая мне понять, что мы переходим к отработке «вязки рук». В облачных движениях «вязка рук» была представлена двумя типами техник. Первая техника называлась «упавшее дерево» и заключалась в манипулировании конечностями противника, позволяющем получить временное преимущество, перекрывая одной рукой или ногой две или три конечности противника.
Примером этой техники может служить следующая комбинация: я наношу удар, противник проводит защиту рукой, я захватываю его блокирующую руку и притягиваю к себе, одновременно с этим нанося следующий удар. Если этот удар достигает цели, я получаю преимущество, если же противник успеет защититься другой рукой, я перехватываю его вторую руку, перекрывая ею ранее захваченную конечность, и, освободив свою руку от первого захвата, провожу ею новую атаку, например в область лица.
Моя вторая рука в этот момент контролирует, как бы связывая их, обе руки противника. Техника «упавшего дерева» могла быть применена как к верхним, так и к нижним конечностям, и существовали приемы, при которых одной рукой можно было одновременно контролировать три конечности противника, «связывая» их особым образом. При этом траектория, по которой я осуществлял своей свободной конечностью удар, была гораздо короче траектории, по которой должны были бы двигаться «связанные» конечности противника для осуществления защиты или атаки, что давало мне тактическое преимущество.
Вторая техника, относящаяся к «вязке рук», называлась «вход в узкое ущелье». Ее суть, наоборот, заключалась в том, чтобы разбросать руки противника в стороны и открыть вход в середину его тела, то есть нарушить его систему защиты таким образом, чтобы сделать центр доступным для атаки.
«Вязку рук» мы дополнили вспомогательными выведениями из равновесия. Непрерывной чередой рывков, толчков различными частями тела мы сбивали друг друга с устойчивой позиции, одновременно добиваясь кратковременного преимущества и удерживая свою систему защиты.
Возникала парадоксальная ситуация, когда в отсутствии устойчивого и постоянного равновесия мы чувствовали устойчивость позиции, а отсутствие стабильных позиций рук закладывало основу полноценной защиты.
– Наставник последнего бойца направил его по пути «Спокойных», а два других воина были последователями иных путей, ведущих к совершенству, – продолжил свой рассказ Ли. – Если рассматривать в абстрактном плане конечные цели подавляющего большинства эзотерических учений, то они совпадают, различаясь лишь терминологией, которая их описывает. Цель последователей Шоу-Дао формально не отличается от них – это постижение Истины, стремление к совершенству, слияние с Дао и достижение бессмертия.
Только что я произнес какие-то слова, описывающие цель, но эти слова не дают реального понятия о цели, потому что каждый человек вкладывает в них свой смысл, близкий и понятный его духу. Пока мы оставим в стороне цель учения, ведь она слишком далека и на самом деле пока неясна для тебя, и сосредоточимся на пути, которому ты следуешь, ибо твой путь – это то, что ты делаешь в данный момент, то, что ты делал вчера, и то, что ты будешь делать завтра.
Вчера, сегодня и завтра ты ешь, спишь, тренируешься, вступаешь в контакты с людьми и совершаешь массу более или менее целесообразных действий. По этой причине в данный момент путь для тебя становится важнее, чем цель. Это первое различие между последним бойцом и его соперниками. Последний боец просто существовал. Он работал в доме Учителя, не особенно напрягаясь и не сжигая свою душу ненасытным огнем стремления к мастерству любой ценой, он путешествовал по заданию наставника, тоже не терзая себя мыслями о напрасно потерянном для Учения времени. Когда мог, он наедался досыта, когда предоставлялась возможность, он отсыпался, сберегая силы для завтрашнего дня. И в то же время, затрачивая гораздо меньше усилий, он, сам не понимая почему, достиг того же уровня мастерства, что и другие бойцы, изнурявшие свое тело постоянными тренировками и медитациями и неспособные уделить внимание обычным радостям бытия.
«Разумный предпочтет достижение цели меньшим потом, так как труд нам дарован для созидания», – сказал мудрец из притчи, и был совершенно прав. Но как же удалось последнему бойцу, затратив гораздо меньше усилий, добиться того же самого результата?
Ли замолчал и, не прерывая спарринга, метнул на меня испытующий взгляд. Ответ уже вертелся у меня на языке, но, поскольку Учитель не подал мне знака, позволяющего говорить, я вовремя сдержался.
Ли усмехнулся и ответил сам.
– Разница заключается в том, что «Спокойные» придерживаются теории правильного питания, направленной на искоренение жажд, и достигают своих целей, вовремя питая свои основные потребности и не допуская перерастания потребности в жажду. Тем самым они добиваются общей гармонии, спокойствия и уверенного следования по Пути.
Два других бойца, как и представители многих эзотерических течений, наоборот, вместо гармоничного удовлетворения своих потребностей, способствуют перерастанию некоторых потребностей в жажды, и затем, безвольно отдаваясь на волю своих жажд, хотя и достигают целей, на которые направлены эти жажды, но при этом теряют гармонию и радость бытия, затрачивая избыточные усилия на достижение того, что можно было бы достичь, говоря словами мудреца, гораздо меньшим потом и, добавляю уже от себя, со значительно большим удовольствием.
Ли уже несколько раз вскользь упоминал о человеческих жаждах по разным поводам, но впервые он связал их с кругом пищи. Задумавшись об этой связи, я отвлекся и тут же очутился на земле, едва успев сгруппироваться для смягчения удара.
Презрительная гримаса Учителя подхлестнула меня. Одним движением я вскочил на ноги, еще в прыжке выполняя облачные движения и осторожно входя в контакт с непрерывно перемещающимися руками Ли, выискивающими бреши в моей защите. Жажды и теория правильного питания на мгновение вылетели у меня из головы, но голос Учителя вернул меня к этой теме.
– Жажды – очень важное понятие в учении о питании человека. Жажды возникают, когда организм или психика человека начинают неправильно питаться, получая патологическое удовольствие от тех или иных переживаний. Естественные потребности человека при своем правильном удовлетворении не дают о себе знать до тех пор, пока не наступит время вновь их удовлетворить и забыть о них. Они похожи на нормальное чувство голода, напоминающее человеку, что для поддержания сил ему необходима пища. Насытившись, человек забывает о пище до следующего момента, когда его желудок напомнит о себе.
Есть люди, у которых из-за семейных традиций или по каким-то другим причинам процесс нормального удовлетворения естественно возникающего голода нарушен. Их одолевает желание поглощать пищу по причинам, никак не связанным с нормальным чувством голода и потребностью обеспечить организм нужным количеством питательных веществ. Они едят по расписанию в предназначенное для еды время, едят от скуки или просто потому, что вдруг захотелось чего-нибудь вкусненького. Естественная потребность в пище переросла в жажду, приносящую ущерб гармоничному развитию личности и физическому здоровью.
Каждая человеческая потребность может трансформироваться в жажду, но если «Спокойные» воспринимали жажды как болезненные отклонения психики и, следуя теории правильного питания, искореняли их, приводя в норму удовлетворение потребностей, то в обычных сообществах людей жажды, даже во многих крайних формах своего проявления, нередко рассматривались как добродетель и всячески культивировались.
