Сатсварупа Даса Госвами - Медитация на Прабхупаду 2
Шрила Прабхупада вернулся с прогулки и, как обычно, прочитал лекцию по «Шримад-Бхагаватам». Я не знал, чего ожидать дальше. Шьямасундара уехал узнавать насчет ближайшего рейса из Далласа. Однако через некоторое время Джахнава и ее друзья подошли ко мне и сказали: «Похоже, что мы успеваем». Они направили на Божество вентилятор и краска стала быстро высыхать. Преданные не спали всю ночь и выглядели совершенно изможденными.
Итак, я снова отправился в комнату Прабхупады с новым сообщением по поводу Божеств Радхи-Кришны. Когда я вошел в комнату, Прабхупада сказал несколько слов об утренней лекции по «Бхагаватам». Сегодня утром он читал стих из Второй песни, в котором есть
знаменитая строчка грихешу грихамедхинам. Затем я сказал: «Прабхупада, если хотите, вы можете пойти посмотреть на Божество. Похоже, что все будет в порядке-Ко времени церемонии установления Божество будет выглядеть в точности, как раньше».
Прабхупада находился в веселом, добродушном настроении, от гнева не осталось и следа. Никакого недовольства или сарказма. Казалось, что ничего не произошло.
«Вы хотите пойти взглянуть на Божество?» - спросил я.
«О да», ~ ответил он. Мы вместе отправились к залу, где находились Божества. По дороге Прабхупада негромко напевал «грихешу грихамедхинам».
Когда мы вошли, Джахнава, стоя на коленях, наносила последние штрихи на Божество Кришны. Прабхупады выглядел очень довольным и одобрительно покачивал головой.
«Замечательно. Теперь все в порядке. Мы проведем церемонию установления».
Конечно, нам не следовало совершать всех этих ужасных ошибок, однако в результате ситуация стала еще более благоприятной, чем если бы все шло гладко с самого начала. Прабхупада заставил нас полностью предаться, мы увидели собственную глупость и извлекли уроки.
Поскольку мы только что переехали в новый храм и у нас было очень мало людей и средств, церемония установления была не очень пышной. У нас не было красивого алтаря и трона для Божеств. Ваманадев, искусный плотник, сделал для алтаря деревянную подставку и покрыл ее пластиком. Храмовая комната была большой, но абсолютно пустой. Стены были сделаны из шлакоблока. Раньше это помещение использовалось как
гимназия и зал церковных собраний. Сцена была очень высокой, и чтобы увидеть Божества нужно было смотреть вверх.
Божество Кришны было очень тяжелым, и чтобы внести Его на алтарь потребовалось шесть человек. Его поместили в пластмассовое ведро, чтобы провести аб-хишеку. Прабхупада принял все наши приготовления без возражений.
Сидя на въясасане, он пропел молитвы «Говиндам», а я под его руководством омыл Божества. Там присутствовало много учеников гурукулы, которые сидели вокруг и с интересом наблюдали за церемонией омовения большого Божества Кришны вместе с хрупкой белой Шримати Радхарани.
Я поливал молоком и йогуртом голову Радхарани, а Прабхупада пел «Брахма-самхиту». Когда я изменил направление жидкости так, чтобы она попадала на плечи и другие части ее тела, Прабхупада, находившийся на достаточно большом расстоянии от меня, сказал: «На голову, Ее голову». Сначала я не услышал его и продолжал поливать различные части тела Радхарани. В конце концов, я услышал его крик: «Голову! Только голову!»
Когда я услышал это, я стал более сосредоточенным и трезвым.
Одежда для Божеств была не очень красивой — простой наряд из зеленого бархата. Сегодня мне стыдно смотреть на фотографии того времени. Теперь Божеству Кришны в Далласе поклоняются замечательно. У Него такая широкая грудь, и Сам Он такой большой, что украшать и одевать Его - целое искусство. В те дни у нас было лишь неистовое бхакти, восторг, счастье и энтузиазм. Итак, Прабхупада устанавливал Божества.
После того, как Кришну нарядили, шесть человек вновь перенесли Его и установили на деревянном постаменте рядом с Радхарани.
Цветов было совсем немного, поскольку нам это было не по карману. Алтарь украшали вазы с перьями, какая-то зелень и сорняки, кисточки и орнаменты.
Прабхупада подошел к алтарю и провел первое ара-ти. Мы принесли ему большой кусок камфары для зажигания лампады с гхи. Прабхупада зажег весь кусок - вспыхнуло пламя и повалил черный дым. Он предложил Божествам воду в раковине, а затем вылил ее в ладонь и разбрызгал на нас. Мы были счастливы, что на нас попали брызги воды с руки Его Божественной Милости. Прабхупада сделал все уверенно и спокойно, а затем вернулся в свою комнату.
По просьбе преданных я поднялся к нему с спросил: «Прабхупада, вы дадите этим Божествам имена?» На листке бумаги Прабхупада написал: «Радха-Калачан- джи, Божества Далласа».
Затем он поставил свою подпись.
Прабхупада сказал, что «Калачанджи» означает «Черная луна».
Он уловил сущность Божества. Его прекрасный черный цвет и большая красивая голова производили впечатление большой черной луны. «Радха-Калачанджи, Божества Далласа».
Когда я вспоминаю об этом, мне хочется вновь оказаться в 1972 году, в Далласе.
Я смотрю в окно и пытаюсь понять: «Где я?» О да, я в Германии. Но я не чувствую, что нахожусь в Германии. Мне нравится рассказывать о Прабхупаде в Далласе.
Прабхупада смаранам
6.4
Свами Сатчитананда, фотогеничный йог, любезно пришел навестить Свами в больнице.
«Свамиджи уже лучше».
Он сидит на кровати и беседует с йогом.
Свамиджи ставит ему пластинку Харе Кришна…
Затем он просит нас прочитать комментарий из «Шримад-Бхагаватам», где говорится:
«Зачем люди тратят свою жизненную энергию, работая на промышленных предприятиях?
Зачем они убивают коров?
Разве эта цивилизация создала что-либо, кроме людей подобных животным?»
Мы знаем, что наш Свамиджи - самый лучший, однако если он рад визиту этого йога, зачем нам спорить с ним?
Свамиджи, я принадлежал вам, юный, готовый исполнить
любое ваше указание, будь то просьба напечатать письмо вашему другу в Дели или просьба отправиться в Бостон выполнять вашу миссию.
Однако в те дни вы не требовали многого.
Вы понимали, что я - глупое дитя.
Я оставил все, ради того, чтобы стать вашим на всю жизнь.
Я рядом с вами в больнице, вы спите. Вот я сижу на полу у вашей кровати, вы едите больничную пищу и то, что принесли мы.
Вот вы своими руками раздаете нам остатки.
Вы спите, утомленный болезнью, и просыпаетесь в сумерках.
Возможно, я был единственным преданным,
дежурящим у вашей постели, когда вы сели и тихо произнесли:
«Я не знаю Кришну.
Я знаю только моего Гуру Махараджа».
«Госпиталь означает гостеприимство», — сказали вы, имея в виду, что нам не нужно беспокоиться о том, что не можем немедленно оплатить счета.
В течение нескольких дней вы были крайне слабы.
Я не помню, что происходило тогда. Но я помню момент, когда худшее было уже позади.
Ваше чудесное выздоровление было для нас чем-то естественным.
В письме вы написали Мукунде,
что его киртан в Сан-Франциско был
замечательным.
Вам понравилась его американская мелодия к песне «Нарада Муни, вечный космонавт», и вы попросили его продолжать писать такие песни. Вы также написали, что их молитвы спасли вас.
Сейчас Карттика 1990 года, мы предлагаем Кришне огонь в автобусе,
на обочине автострады во Франции. Мне хотелось бы улететь к вам - не к больному, а к выздоровевшему, улыбающемуся, наслаждающемуся арбузом вместе со своими духовными детьми.
Когда вы придете к нам снова и скажете, что мы должны делать? Когда закончится эта разлука?
Наше слушание ваших лекций и проповедь в ваших храмах не будет продолжаться вечно.
Мы пришли и уйдем так же, как и вы. Куда же мы отправимся, когда, думая о вас, переступим через порог смерти?
Мы следовали за вами все время, пожалуйста, заберите нас, несмотря на все наши недостатки - я имею в виду себя.
Капли из океана
6.5
Шаткий столик, покрытый белой простыней, на котором сидел Прабхупада…(часовня Марша в бостонском университете, май 1968 года). На эту программу пришло мало людей, поскольку у студентов была сессия. Мы взяли этот столик в университете, однако он был слишком высоким и не предназначался для того, чтобы на нем сидели. «Вы можете сесть на него, Свамиджи, он выдержит», - уверенно сказал я. Прабхупада с недоверием посмотрел на стол. Он встал на стул, а затем - на стол. Это было сомнительное предложение и в другом смысле - предложить ему столь неадекватное место для сидения.
Помимо нескольких преданных из Бостона и Нью-Йорка в большом зале часовни было всего шесть человек. Прабхупада провел полноценный получасовой киртан. Ближе к концу он перешел с обычного ритма раз-два-три, раз-два-три на непрерывный, без каких-либо пауз. Обычно он делал это только в самом конце киртана, однако в часовне Марша он продолжал отбивать
