Уппалури Кришнамурти - Выхода нет
В.: В виде недовольства, что нам приходится запоминать слишком много цифр или хранить слишком много информации? У.Г.: Теперь благодаря компьютерам мы можем пользоваться памятью все меньше.
В.: Вы так думаете? Но компьютеры как будто еще больше усложнили проблемы. Они на самом деле не помогли людям. У.Г.: Я думаю, помогли. У меня есть электронный словарь, он очень полезен. Были времена, когда нас заставляли запоминать словари, тезаурус по санскриту и все такое. Но теперь в этом нет необходимости. Ты просто нажимаешь на кнопку, машина говорит: «Идет поиск», и вскоре она выдает тебе значение слова, а также его корневое значение и написание. Намного легче использовать такие машины, чем запоминать всю эту информацию. Наше использование памяти [в этих целях] очень скоро перестанет быть необходимостью.
В.: Что ж, если это возможно, то мы, конечно, освободились бы от многих проблем. У.Г.: Очень скоро ты останешься без работы!
В.: Это будет прекрасно…
У.Г.: …Потому что компьютер будет анализировать все твои симптомы и говорить тебе, что делать. Роботы заменят хирургов и будут проводить операции.
Советую тебе заработать достаточно денег и выйти на пенсию, прежде чем это случится. [Смех]В.: Вы говорили, что следует совершенно по-другому взглянуть на тело. Тут пытаются разобраться с шишковидной железой. У.Г.: В Индии ее называют аджна-чакра. Но не будем использовать санскритские слова.
В.: Двадцать лет назад в Америке говорили, что эта железа бесполезна. Теперь полагают, что она, как ни странно, создает… У.Г.: Им нужно пересмотреть все свои мнения и идеи об этих железах. Из-за постоянного использования памяти, которая есть мысль, для поддержания идентификации, многие из этих желез, которые очень важны для функционирования живого организма, остаются спящими, инертными и неактивными. Некоторые люди, интересующиеся религиозными вещами, пытаются активизировать их и чувствуют некоторый прогресс в этом. Но если вы пытаетесь активировать любую из них какими-то техниками, которые импортируются из стран типа Индии, это может быть опасно. Они [эти техники] могут расстроить нервную систему в целом. Вместо того чтобы помочь людям, они могут лишь вызвать «кайф». Опасность игры с этими железами в том, что мы можем натворить больше проблем для тела, вместо того чтобы помочь ему функционировать нормально, здраво и разумно. Есть такая опасность.
В.: Это [попытки активировать эти железы] может каким-то образом создать целую серию проблем. У.Г.: Да. Возьмем, к примеру, гипофиз. Говорят (сам я не знаю), что он отвечает за рост тела. Воздействуя на эту железу или активизируя ее, ты можешь стать выше.
В.: Точно, ты получаешь гормоны роста. У.Г.: Да, гормоны роста. Такими вещами хорошо забавляться ученым, общество щедро вознаградит их. Но мы не знаем, поможет ли это нам. Эти вещи недостаточно исследованы, и может оказаться очень опасным бросаться в экспериментирование с ними.
В.: Что Вы думаете о шишковидной железе? У. Г.: Это самая важная железа. Вот почему на санскрите она называется аджна-чакра.
В.: Мысль травмирует ее, и при этом, исследуя железу, они пользуются мыслью. У.Г.: Да. У них ничего не выйдет. Вероятно, ее будут использовать в лечебных целях или…
В.: Но то, чем занимается большинство людей, на самом деле травмирует их шишковидную железу. У.Г.: Да. Если она активизируется естественным путем, она вступит во владение и будет распоряжаться функционированием этого тела без постоянного вмешательства мысли.
В.: То есть мы снова возвращаемся к тому, что мысль сама по себе оказывается врагом, незваным гостем, который вмешивается не в свои дела. У.Г.: Это наш враг. Мысль – это оградительный механизм. Она заинтересована в том, чтобы защищать саму себя за счет живого организма.
В.: Вы хотите сказать, что именно мысль – причина человеческих неприятностей. У.Г.: Именно мысль создает все наши проблемы, и она не тот инструмент, который может помочь нам решить их, созданные ей самой.
Нас держит вместе страх, а не любовь
В.: После размышлений над некоторыми вещами, которые Вы высказали, у меня возникли вопросы, которые я бы хотел, если позволите, обсудить с Вами в ближайшие несколько дней.
У.Г.: Да, сэр.
В.: Вы говорите о состоянии, которое совершенно естественно для человека. Я хочу узнать, можно ли добиться этого состояния усилием – если его вообще можно добиться – или это лишь дело случая? У.Г.: Когда я использую термин «естественное состояние», это не синоним таким понятиям, как «просветление», «свобода» или «Бого-реализация» и т. д. Совсем нет. Когда вся совокупность знания и опыта человечества ослабляет свою мертвую хватку, теряет власть над телом – физическим организмом – тогда тело может функционировать своим собственным, гармоничным образом. Твое естественное состояние – это биологическое, неврологическое и физическое состояние.
В.: Тогда, я полагаю, Вы согласны с современной наукой в том, что гены контролируют наше поведение и судьбу.
У.Г.: Я не могу заявить ничего определенного по поводу роли, которую гены играют в эволюционном процессе, но на данный момент представляется, что Дарвин хотя бы частично ошибался, настаивая на том, что приобретенные характеристики не могут передаваться с генами. Я думаю, что они все же передаются каким-то путем. Я недостаточно компетентен, чтобы утверждать, играют ли гены какую-то роль в этом переносе.
В любом случае проблема заложена в нашей психике. Мы функционируем в мыслесфере, а не в нашей биологии. Разделяющая мыслеструктура, которая представляет собой совокупность человеческих мыслей, чувств, переживаний и т. д. – то, что мы называем психикой, или душой, или «я», – вносит разлад. Она в ответе за наши страдания; она продолжает постоянную борьбу. Этот незваный гость, мыслесфера, создала всю вашу систему ценностей. Тело нисколько не интересуют ценности, не говоря уже о системе ценностей. Его заботит лишь разумное выживание в моменте, и ничто другое. Духовные «ценности» не несут для него никакого смысла. Когда некое чудо или случай освобождает тебя от хватки мысли и культуры, ты остаешься лишь с естественными функциями тела и ничем другим. Тогда оно функционирует без вмешательства мысли. К сожалению, слуга, коим является мыслеструктура, завладел домом. Но он не может контролировать хозяйство и управлять им. Так что его необходимо выгнать. Вот в каком смысле я использую термин «естественное состояние», без какого-либо подтекста относительно духовности или просветления.В.: Будучи ученым, я могу позволить себе интересоваться только такими вещами, которые я могу прогнозировать и контролировать с помощью экспериментов. Я должен быть в состоянии повторить результаты другого ученого; если же нет, я должен, во имя безупречности науки, отвергнуть то, что он говорит и его так называемые доказательства. Итак, мне хочется спросить, может ли кто-то продемонстрировать мне это состояние, можно ли его воспроизвести. У.Г.: Я как раз против этого. Природа не использует моделей. Как не бывает двух одинаковых листьев, так нет и двух одинаковых людей. Я понимаю твою проблему. Ты не первый ученый, который приходит сюда, требуя «научных доказательств» и задавая мне вопросы типа «Почему мы не можем подвергнуть проверке заявления, которые ты делаешь?» Во-первых, я ничего не продаю. Во-вторых, и ты, и они заинтересованы в том, чтобы использовать это естественное состояние в своих ошибочных попытках изменить или «спасти» человечество. Я говорю, что нет необходимости в изменениях, и точка. Ваше испорченное общество вложило в вас это понятие изменений, что якобы ты такой-то, а должен быть таким-то. Все, что убеждает тебя быть не тем, кем ты на самом деле являешься, как раз и водит вокруг пальца тебя и весь мир. Я каким-то образом наткнулся на это естественное состояние сам по себе, и я ни при каких обстоятельствах не могу передать его другим. Оно ни для кого не представляет ни общественной, ни политической, ни коммерческой, ни трансформирующей ценности. Я не толкаю речи с трибун, требуя, чтобы вы изменили мир. При сложившихся обстоятельствах вы и мир – а это совсем не две разные вещи – не можете быть другими. Все эти попытки со стороны человека изменить себя идут абсолютно вразрез с тем, как действует природа. Вот почему мне это не интересно. Извини! Либо да, либо нет. Тебе решать. Меня ничуть не интересует, превозносишь ты меня или оскорбляешь. Это твое дело. Я совершенно не вписываюсь в картину [научного исследования]. Я говорю об этом лишь в ответ на твои вопросы. Ты бросаешь мяч, и он отскакивает. Я не испытываю стремления высказываться перед тобой или кем-то еще.
