Джеймс Редфилд - Десятое пророчество
– Вы правы, – сказал Кэртис, – но наш ответ на эту проблему уже в пути. До сих пор мы развивали технологию, как бы, бессознательно, забывая, что живём на органической планете, планете энергии.
Но, одна из наиболее творческих областей бизнеса – это контроль над загрязнением окружающей среды.
Наша проблема заключалась в том, что мы надеялись на правительство: дескать, это оно должно принимать меры против тех, кто наносит ей вред.
Загрязнение окружающей среды уже давно является нарушением закона, но правительство никогда не сможет справиться с нелегальным сбросом химических отходов или ночной продувкой дымовых труб.
Биосфера так и будет загрязняться, пока обеспокоенные граждане сами не возьмутся за свои видеокамеры и не начнут ловить виновных на месте преступления.
В определённом смысле, бизнес и занятые в нём служащие должны регулировать сами себя.
Майя выпрямилась:
– А я вижу другую проблему, порождённую развитием экономики. Я имею в виду всех тех, кто теряет работу по мере того, как производство всё более автоматизируется. Как они могут выжить? У нас всегда был многочисленный средний класс, а теперь он быстро сокращается.
Кэртис улыбнулся, глаза у него заблестели. За его спиной ещё ярче проявился коллективный образ его сонма душ.
– Эти люди сумеют выжить, научившись прислушиваться к «окликам внутреннего голоса». Нам всем следует понять, что дороги назад нет. Мы уже вступили в век информации.
Каждому придётся самому заняться собственным образованием и сделать это как можно лучше, чтобы стать специалистом в той или иной области и оказывать другим соответствующие услуги.
Чем больше техники у нас на службе, чем быстрее изменяется мир, тем больше у нас потребность получать информацию именно от нужного человека и именно в нужный момент.
Для этого, необязательно формальное образование: каждый сам создаёт себе нишу посредством самообразования.
Для того чтобы устроить всё оптимальным образом, бизнес должен измениться, обрести высшее понимание.
Вместо того чтобы задаваться вопросом: «Выпуском какой продукции или оказанием каких услуг мне заниматься, чтобы заработать побольше?» – мы уже начинаем спрашивать себя:
«Что я могу создавать такого, что освобождало бы людей, давало им информацию, делало бы мир лучше и, вместе с тем, сохраняло такое зыбкое равновесие окружающей среды?»
К свободному предпринимательству уже прибавляется новый этический кодекс. Все мы, где бы мы ни находились, должны пробудиться и задаться вопросом:
«Что мы создаём и сознательно ли это служит той главной цели, ради которой, прежде всего, и была изобретена технология?»
А цель эта такова: облегчить ежедневное существование, чтобы важнейшим ориентиром жизни стало не просто выживание и достижение возможного уровня комфорта, а обмен информацией чисто духовного порядка.
Каждый из нас должен стремиться к участию в эволюции в сторону всё большего снижения стоимости жизни, пока основные средства выживания не окажутся фактически бесплатными.
Мы можем приблизиться к действительно просвещённому капитализму, если вместо того, чтобы взвинчивать цены настолько, насколько выдержит рынок, будем следовать новой этике бизнеса, основанной на снижении цен на определённый процент, как сознательное подтверждение избранного нами курса в развитии экономики.
Это будет нечто вроде церковной десятины, добровольно уплачиваемой в интересах реализации Девятого откровения, – закончил Кэртис.
Чарлин с сияющим лицом повернулась к нему.
– Я поняла! Если все бизнесмены понизят свои цены на десять процентов, стоимость жизни каждого, включая и самих бизнесменов, привязанных к закупкам сырья и оборудования, тоже понизится.
– Верно, хотя, при этом, некоторые цены могут временно возрасти, поскольку каждый: будет принимать во внимание стоимость переработки отходов и других мер, связанных с охраной окружающей среды. Однако, в общем и целом, цены будут систематически снижаться.
– А разве это не случается, время от времени, – спросил я, – в результате взаимодействия рыночных сил?
– Конечно, – подтвердил Кэртис, – но этот процесс можно ускорить, если сделать его сознательным, хотя, как предсказывает Девятое откровение, его значительно усилит открытие чрезвычайно дешёвого источника энергии.
Похоже, Феймэн уже сделал это. Но для того чтобы это открытие действительно способствовало освобождению человека, доступ к энергии должен быть, как можно менее дорогим.
Говоря об этом, он всё больше вдохновлялся. Глаза его были обращены на меня:
– Я пришёл в земное измерение, чтобы продвигать эту экономическую идею. Я никогда ещё не видел её так ясно. Вот почему я хотел испытать в жизни всё то, что испытал: я хотел подготовиться к передаче этого послания.
– Вы на самом деле думаете, что достаточно большое число людей пойдёт на добровольное снижение цен? – спросила Майя. – Особенно имея в виду, что от этого пострадает их собственный карман? По-моему, это противоречит человеческой натуре.
Кэртис не ответил. Вместо этого он, как и остальные, устремил взгляд на меня, как будто именно у меня был ответ на этот вопрос. Почувствовав приток энергии, я начал говорить:
– Кэртис прав. Так или иначе, мы сделаем это, даже если придётся пойти на кратковременное сокращение собственных прибылей.
Всё это бессмысленно до тех пор, пока мы не усвоим Девятое и Десятое откровения.
Если человек считает, что вся жизнь сводится только к выживанию в абсурдном, недружелюбном мире, то вполне логично посвятить все свои умственные способности лишь тому, чтобы устроиться в этой жизни с наибольшим комфортом и обеспечить такие же возможности своим детям.
Но если он усвоил первые Девять откровений и смотрит на жизнь, как на духовную эволюцию, сопряженную с духовными же обязанностями, тогда его представления полностью меняются.
А начав понимать Десятое откровение, мы видим процесс рождения в перспективе Афтерлайфа и отдаём себе отчёт, что все мы находимся здесь, чтобы связать земное измерение с небесной сферой.
Кроме того, возможности и успех – процессы крайне таинственные, и, организуя нашу экономическую жизнь с ориентировкой на высший, главнейший план, мы одновременно входим в контакт с другими людьми, делающими то же самое, и тогда для нас внезапно начинается процветание.
Мы сделаем это, – продолжал я, – потому что именно к этому приведут каждого из нас интуиция и совпадения. Мы вспомним больше о своих Видениях рождения, и станет ясно, что мы собирались сделать что-то хорошее для мира.
А важнее всего вот что: мы будем знать, что, если не будем следовать интуиции, то прекратятся волшебные совпадения, исчезнет ощущение вдохновения и самой жизни, и, в итоге, нам придётся созерцать свои действия из Афтерлайфа, в рамках Обзора жизни. И нам придётся увидеть собственное поражение.
Я оборвал сам себя, заметив, что Чарлин и Майя воззрились широко раскрытыми глазами в пространство позади меня. Я обернулся: там смутно виднелся мой сонм душ. Их были многие десятки – столько, что они терялись вдали, а стены пещеры как будто растворились.
– На что это вы все смотрите? – поинтересовался Кэртис.
– Это его сонм душ, – ответила Чарлин. – Я видела их, когда была у водопадов.
– Я видел сонмы также за спиной у Майи и Кэртиса, – сказал я.
Майя быстро обернулась. Коллективный образ сонма позади нее померцал раз-другой, затем стал совсем отчётливым.
– Я ничего не вижу, – сообщил Кэртис. – Где они там?
Майя продолжала смотреть всё так же широко распахнутыми глазами. Она явно видела все сонмы.
– Они ведь помогают нам, да? Они могут дать нам то видение, которое мы ищем.
Едва она произнесла эти слова, как все сонмы душ резко отдалились и стали видеться менее ясно.
– Что случилось? – удивилась Майя.
– Это из-за вас – точнее, из-за ожиданий, которые вы на них возлагаете, – объяснил я. – Если вы рассчитываете на их энергию, как на замену вашей собственной внутренней связи с Божественной энергией, они уходят. Со мной было то же самое.
Чарлин кивком дала мне понять, что согласна с моими словами:
– И со мной тоже. Они – как семья. Мы связаны с ними мысленно, но должны поддерживать нашу собственную связь с Божественным источником – только тогда мы можем войти в контакт с ними, воспринять то, что знают они, – а это, на самом деле, наша собственная высшая память.
– Так они хранят для нас эту память? – спросила Майя.
– Да, – ответила Чарлин, глядя на меня. Она собиралась сказать что-то ещё, но так и не сказала – задумалась, некоторое время сидела так и лишь потом заговорила снова:
– Я начинаю понимать то, что видела в другом измерении. В Афтерлайфе каждый из нас происходит из какого-то сонма душ, а каждый из сонмов имеет, как бы, свой собственный угол зрения, свою истину, которую может предложить остальному человечеству. – Она взглянула на меня:
