Космическая игра. Исследование рубежей человеческого сознания - Гроф Станислав
В человеческом организме, по всей видимости, есть механизм, который преобразует крайние страдания, особенно связанные с удушьем, в особую форму сексуального возбуждения. Кроме родов эта эмпирическая связь может наблюдаться в ряде других ситуаций. Люди, которые пытались повеситься, но в последнюю минуту были спасены, обычно рассказывают, что в момент удушения ощущали почти невыносимое сексуальное возбуждение. Известно, что у мужчин, казненных через повешение, зачастую наблюдается эрекция и даже эякуляция. В литературе, описывающей пытки и «промывку мозгов», отмечается, что нечеловеческие физические страдания часто вызывают состояния сексуального оргазма. В менее крайней форме этот механизм действует в различных садомазохистских практиках, которые включают удушение. У флагеллантов, регулярно подвергавших себя пыткам, а также у религиозных мучеников, переносивших невообразимые страдания, первоначальная нестерпимая боль вызывала сексуальное возбуждение, а затем экстатическое блаженство и запредельные переживания.
Динамика и символизм базовых перинатальных матриц (БПМ)
До сих пор мы обсуждали только эмоциональные и физические аспекты переживаний рождения. Однако эмпирический спектр перинатальной сферы бессознательного не ограничивается элементами, происходящими из биологических процессов деторождения. Он включает также множество символических образов, взятых из трансперсональных сфер. Перинатальная сфера является важным связующим звеном между биографическим и трансперсональным уровнями психики. Она представляет собой врата к историческому и архетипическому аспектам коллективного бессознательного в юнговском смысле. Поскольку специфический символизм этих переживаний ведет свое происхождение не из банков индивидуальной памяти, а из коллективного бессознательного, он может исходить из любого географического и исторического контекста, равно как из любой духовной традиции мира, независимо от расы, культуры, образования и вероисповедания индивида.
Отождествление с младенцем, претерпевающим муки прохождения через родовой канал, обеспечивает доступ к переживаниям людей других времен и других культур, а также к переживаниям всевозможных животных и мифологических персонажей. Соединяясь с переживанием плода, борющегося за свое рождение, человек словно достигает близкой, почти мистической связи с сознанием всего рода человеческого, а также с сознанием других живых существ, которые находятся или находились в подобном трудном положении.
Эмпирическая встреча с рождением и смертью, похоже, автоматически влечет за собой духовное раскрытие и обнаружение мистических измерений психики и бытия. Как я упоминал ранее, не имеет значения, происходит ли эта встреча с рождением и смертью в реальных жизненных ситуациях, таких, как роды и присмертные переживания, или же она является чисто символической. Впечатляющие перинатальные события, переживаемые на психоделических и холотропных сеансах или в ходе спонтанных психодуховных кризисов («критических состояний духа»), по всей видимости, имеют один и тот же результат.
Биологическое рождение подразделяется на три этапа. На первом из них периодически сокращающиеся мышцы матки сжимают зародыш, не давая ему никакого шанса избежать этой ситуации, поскольку шейка матки плотно закрыта. Дальнейшие сокращения как бы натягивают шейку матки на головку плода, до тех пор пока шейка достаточно не расширится, чтобы обеспечить проход через родовой канал. Полное расширение шейки матки отмечает переход от первого этапа родов ко второму, который характеризуется нисхождением головки плода в область таза матери и постепенным проталкиванием через родовой проход. И в конце концов на третьем этапе новорожденный появляется из родового канала и после перерезания пуповины становится биологически независимым организмом.
На каждом из этих этапов младенец испытывает особый набор интенсивных эмоций и физических ощущений. Эти переживания оставляют в бессознательном психики глубокие отпечатки, которые играют важную роль в дальнейшей жизни индивида. Воспоминания о рождении, усиленные эмоционально важными переживаниями младенчества и детства, могут формировать мировосприятие, оказывать глубокое влияние на повседневное поведение и вносить свой вклад в развитие различных эмоциональных и психосоматических расстройств. В холотропных состояниях этот бессознательный материал может всплыть на поверхность и полностью явиться в переживания. Когда в ходе углубленного самоисследования мы возвращаемся к переживанию своего рождения, мы обнаруживаем, что воскрешение в памяти каждой стадии родов связывается с различными эмпирическими моделями, которые характеризуются особым сочетанием эмоций, физических ощущений и символических образов. Я называю эти модели базовыми перинатальными матрицами (БПМ).
Первая базовая перинатальная матрица (БПМ-I)
Первая перинатальная матрица (БПМ-I) относится к внутриматочному переживанию, предшествующему родам, а остальные три (БПМII — БПМ-IV) — к трем вышеописанным клиническим этапам родов. Кроме элементов, представляющих переигрывание действительной ситуации плода на каждом конкретном этапе родов, базовые перинатальные матрицы включают различные природные, исторические и мифологические сцены из трансперсональных сфер, обладающие похожими эмпирическими качествами. Далее я вкратце обрисую эту специфическую связь между перинатальными движущими силами и трансперснальной сферой.
Прежде чем рассматривать эту специфику, я хотел бы подчеркнуть, что каждый этап родов связан с особыми символическими образами и переживаниями. Причину этих связей невозможно понять, пользуясь терминами общепринятой логики. Однако это не означает, что связи эти произвольны и случайны. У них есть свой глубинный порядок, который лучше всего было бы назвать «эмпирической логикой». Иными словами, связь между переживаниями, характерными для различных этапов родов, и сопутствующими символическими темами основывается не на некоем формальном эмпирическом сходстве, а на том, что их объединяют одинаковые эмоции, чувства и физические ощущения.
Переживая эпизоды безмятежного эмбрионального существования (БПМ-I), мы часто встречаемся с образами огромных просторов, где нет никаких границ. Иногда мы отождествляемся с галактиками, межзвездным пространством или со всем космосом, а порой как бы плаваем в океане или становимся различными океаническими животными, такими, как рыба, дельфин или кит. Переживание безмятежного внутриутробного существования в «хорошей матке» может выразиться и в видениях природы — безопасной, красивой и всегда дающей пропитание (Мать-Природа). Мы можем видеть пышные фруктовые сады, поля, на которых зреет урожай, сельскохозяйственные террасы Анд и девственную природу островов Полинезии. Переживание хорошей матки может иногда обеспечивать доступ к архетипической сфере коллективного бессознательного и раскрываться в образах рая и небес, описанных в мифах различных культур.
Когда мы воскрешаем в памяти эпизоды внутриутробных расстройств, или переживания «плохой матки», у нас возникает ощущение мрачной, зловещей угрозы, и мы зачастую чувствуем, что нас отравляют. У нас могут возникнуть образы загрязненных вод и токсичных свалок. Здесь отражается тот факт, что многие пренатальные расстройства вызываются токсикозом организме будущей матери. Переживание токсичного лона может сопровождаться видениями устрашающих демонических персонажей из архетипической сферы коллективного бессознательного. Переживания более сильных помех во время пренатального существования, таких, как, например, угроза выкидыша или попытка аборта, сопровождаются ощущениями вселенской угрозы или кровавыми апокалиптическими видениями конца света.
Вторая базовая перинатальная матрица (БПМ-II)
Когда эмпирическая регрессия достигает начала биологического рождения, мы, как правило, чувствуем, что нас засасывает гигантский водоворот или проглатывает какое-то мифическое животное. Порой люди переживают и поглощение всего мира или даже космоса. Это может сопровождаться образами алчных архетипических чудовищ, вроде левиафанов, драконов, гигантских змей, тарантулов и кракенов. Это подавляющее чувство угрозы для жизни вызывает сильнейшую тревогу и подозрительность, граничащую с паранойей. Мы можем переживать и нисхождение в глубины преисподней, обитель мертвых или ад. По красноречивому выражению мифолога Джозефа Кэмпбелла, это универсальный мотив мифов о странствиях героя (Campbell 1968).
