Джон Перкинс - Шаманские техники личностных изменений. Опыт превращений

Мы должны были изменить структуру организации, чтобы три основные задачи могли быть реализованы. Однако эта идея, казалось, противоречила решению придерживаться некорпоративной структуры.

Однажды во сне я увидел Кнута Торсена. Мы стояли вместе у окна его комнаты в отеле, смотря на порт Юджинг Панданг. Два проа бугисов проплывали мимо друг друга, их носы поднимались на волнах, как будто в знак приветствия.

— Корпорация — это инструмент, — сказал он, — очень могущественный инструмент. Он может уничтожить нас. Или стать нашим спасением.

Следующим утром я забронировал билет на Юкатан. Огромная каменная пирамида возвышалась над джунглями, подобно вулкану, устремляясь в утреннее небо. Она казалась частью пейзажа, сестрой леса. Вьехо Ица и я сидели в тени между стеной деревьев позади и огромной пирамидой перед нами.

Пока я описывал события, случившиеся с нашей последней встречи, мои приключения с превращениями, его глаза оставались прикованными к величественному монументу, который был ему так хорошо знаком и который не подчинился ни богам, ни людям, ни времени.

Я закончил свою историю и сидел молча, ожидая его комментариев. Восходящее солнце позади пирамиды создавало чарующие узоры света и тени вдоль краев осыпающихся и неровных уступов. Время от времени луч попадал на осколок отполированного камня и на мгновение ослеплял меня.

— Что ж, ты сделал это, — сказал он в конце концов. — Ты совершил превращение на клеточном уровне.

— Да. — Это то, чего ты хотел, — усмехнулся он. — Ты очень твердо выразил свое желание, когда ты был здесь в прошлый раз. Я хорошо помню это. Мы говорили о роли Меняющего облик в выживании человечества. Ты сказал, что главной угрозой выживанию является деловой мир — мир менеджеров, политиков, рекламных агентств, телевидения и тому подобного. Короче, мир корпораций.

Я согласился, добавив, что все еще в это верю. — Когда я предложил тебе заняться изменением мира, ты был разочарован. Ты весьма определенно сказал, что тебя больше интересует физическое превращение, чем социальное. Ты хотел быть ягуаром. Но затем ты остановился на шаре энергии.

Он помолчал. — Так и было. — И ты сделал это. Ты все еще хочешь быть ягуаром? Теперь была моя очередь улыбаться. — Нет. Кресла, связки трав, копья и шара энергии было вполне достаточно. Я думаю, что пришло время вернуться к настоящей работе — спасению нашего вида и всех, кого мы увлекаем за собой. Ты обещал, что я смогу совершить и физическое превращение, и социальное. Я готов к социальному.

Он засмеялся. — Хорошая память. Что ты вынес из своего опыта с креслом?

Я часто думал об этом, поэтому не пришлось медлить с ответом. — Этот случай подтвердил, что мы действительно едины на самом глубинном уровне. Если бы всех людей учили превращениям, люди больше не стремились бы любой ценой занять как можно более высокое место в иерархии.

Он улыбнулся и кивнул, а затем снова начал рассматривать пирамиду. Я смотрел на свет и тень, которые дрожали на камнях, постоянно смешиваясь друг с другом. Чем дольше я смотрел, тем менее был способен отличить одно от другого. Там, где был свет, уже была тень. Где секунду назад была тень, теперь был свет.

— Когда с вершины смотришь вниз, — заметил он, — иногда сложно сказать, где заканчивается лес и начинается открытое пространство. Однако, когда ты здесь, это сделать очень легко.

Я задумался над этими словами, но, прежде чем успел ответить, он продолжил:

— Ты упомянул о программе спасения лесов. Можешь рассказать подробнее?

— Конечно. Мы называем ее КЗЗ — Компенсацией загрязнения земли. Идея этой программы выросла из разговоров с Тампуром и старейшинами ачуаров, когда мы поняли, что живое дерево гораздо ценнее срубленного, потому что без тропических лесов человечество не выживет. На этой встрече мы решили найти способ платить ачуарам не за срубленные деревья, а за сохраненные. Лично я рассматриваю КЗЗ как начало, как первый шаг в этом направлении.

Я объяснил Вьехо Ице суть этой программы. Дело в том, что углекислый газ — это крайне опасный газ, поскольку изменяет климат, приводя к парниковому эффекту, а при слишком высокой концентрации его в атмосфере мы просто-напросто можем задохнуться.

Мы способствуем его выработке каждый раз, когда ведем машину, садимся на автобус или покупаем одежду и еду, изготовленные на фабриках. В среднем каждый человек в мире несет ответственность за появление четырех тонн углекислого газа в год. В технологически развитых странах эта цифра намного выше. Я рассказал, как деревья поглощают углекислый газ в процессе фотосинтеза, и что все это говорит о необходимости платить людям, живущим в близком контакте с природой, за то, чтобы они защищали леса.

Мы можем подсчитать количество углекислого газа, поглощаемого одним акром тропического леса. Владелец электростанции или производитель автомобилей может заплатить КЗЗ, чтобы компенсировать загрязнение, которое вызывает его бизнес. Или это может сделать любой другой сознательный человек. Деньги отходят таким людям, как шуары, ачуары и юреу-еу-ваю-ваю, чтобы те заботились о деревьях, не поддавались искушению продать их лесозаготавливающим компаниям, нефтяникам или скотоводам. Цена очень невелика, а польза неимоверна — чистый воздух. Сама жизнь!

— Мне кажется, что это и есть настоящее превращение! — Тебе нравится? — Определенно, — сказал он. — Нет причин полагать, что корпорация обязательно должна зависеть от производства или продажи вещей, которые приносят разрушение. Продажа живых деревьев — воздуха — это очень разумная вещь.

Я заметил, что такая концепция может включать в себя защиту животных, растений, которые возможно использовать в медицинских целях, банки семян, территории, подверженные эрозии почвы, водоразделы.

— Этот список бесконечен, — сказал я, немного помолчав. — Но есть одна проблема.

— Какая? — Чтобы реализовать эту идею, необходимо все оформить юридически, что противоречит принципам, лежащим в основе Коалиции изменения мечты. В этом одна из причин того, что я здесь, — мне нужен совет.

Он расхохотался. — Мой совет! В юридическом вопросе! Совет старого крестьянина-майя? — Но ведь речь здесь идет о превращении! — Мне нужно немного подумать. Мы сидели молча около пятнадцати минут. Я развлекался, разглядывая игру света и тени на пирамиде. Солнце показалось над углом одного из уступов, близких к вершине. Затем мое внимание отвлекла большая ящерица, появившаяся будто из ниоткуда и расположившаяся в полосе света между тенью пирамиды и темной стеной деревьев. Она, не двигаясь, смотрела на нас, как будто ждала, что же мы скажем. Затем моргнула, махнула головой, ударила хвостом и убежала.

— Забавно, — сказал он. — Как же мы усложняем жизнь. Я спросил, что он имеет в виду. Проигнорировав мой вопрос, он задал свой: — Когда ты привозишь людей в Эквадор, как ты это юридически оформляешь? Кому они платят?

Я объяснил, что у меня была собственная компания, «Прайдвен», названная в честь кельтского корабля мудрости. Компания, занимающаяся образованием, изменением мечты.

— Коммерческая компания? — Юридически — да, потому что это все упрощает. Мы не собираем

пожертвования. Мы продаем услуги — поездки и семинары — и некоторые продукты, такие как ладан и ожерелья шуаров. Для некоммерческих организаций это проблематично. Но в действительности мы не получаем никакой прибыли. Все «доходы» инвестируются в другую компанию, некоммерческую, под называнием Коалиция изменения мечты. Эти деньги идут на поддержку изменений в сознании людей и их образе жизни, а также на защиту окружающей среды.

— По-моему, это хорошая схема. Почему же не использовать «Прайдвен» для продажи растущих деревьев и чистого воздуха?

— Потому что Коалиция изменения мечты не должна быть частью какой-либо страны или подчиняться ее законам.

Он задумался. — Я не вижу проблемы, — признался он. — Коалиция изменения мечты и не должна ею становиться. «Прайдвен» — уже официально зарегистрированная компания. Она может получать деньги, которые затем будут переводиться в Коалицию изменения мечты. В идеале эту модель можно будет использовать по всему миру, как коробку с семенами, о которой говорил старейшина шуаров! Твой друг Марина может основать компанию в Италии. Кто-то еще — в Индонезии. Или Египте. Вы все официально зарегистрированы в своих государствах, платите налоги, и при этом вас объединяет общая мечта.

— Это гениально, — сказал я, заражаясь его энтузиазмом, — люди собирают деньги, чтобы платить аборигенам за неприкосновенность их лесов, продают предметы искусства, созданные руками аборигенов, лекарственные травы и так далее… и вся жизнь этих людей заключается в превращении себя и всего человечества.