Альберт Пайк - Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 1
Несправедливость – это смерть нравственного существа, точно так же, как ложь – это яд для разума.
Восприятие Света – это заря Вечной Жизни, жизни во Существе. Слово Господне, сотворившее Свет, может быть продуктом деятельности любого разума, который способен видеть и осознавать формы. «Да будет Свет!» Свет существует в форме сияния, но только для тех глаз, которые взирают на него; а душа, находящая истинное наслаждение в зрелище благодати Вселенной и обращающая внимание на сияющие писания Бесконечной Книги, которая носит название «Зримое», произносит рано или поздно, как это сделал Господь на заре первого дня Творения, высшие созидательные слова: «Да будет Свет!».
Не под могильным камнем, а в самой жизни следует нам искать посвящения в Мистерии Смерти. Спасение и возрождение начинаются здесь, внизу, и в земном мире тоже существуют свой Рай и свой Ад. Всегда, даже в этом мире, добродетель бывает вознаграждена; всегда, даже в этом мире, зло бывает наказано; и только то заставляет нас иногда уверовать в безнаказанность порочных людей, что богатство, это орудие добра и зла, иногда по воле рока попадает в их руки. Но горе несправедливому человеку, если в его руки попадает золотой ключ! Ему он откроет только лишь врата могилы и Ада!
Все истинные посвященные признавали необходимость и пользу тяжкого труда и горя. «Горе, – сказал великий немецкий поэт, – это пес неведомого пастыря, управляющий людским стадом». Наука страданий, наука смерти – это наука Вечности, вечное послушничество.
Аллегорическое изображение Кибелы времен Платона, впоследствии отраженное в «Божественной Комедии» Данте, описание которого сохранилось до наших дней, что заставило живописцев Средних веков неоднократно пытаться восстановить его по этому описанию, – это памятник одновременно философский и магический. Это наиболее полный нравственный синтез и в то же время самое яркое из всех когда бы то ни было созданных изображений Великого Аркана, тайны, раскрытие которой перевернет Небеса и Землю. Да не ждут от нас того, чтобы мы растолковали здесь эти образы! Тот, кто проникает за покровы, скрывающие тайну, должен осознавать, что по самой своей природе она нераскрываема и что смерть будет расплатой тому, кто по воле случая получит в свои руки разгадку одновременно со смертью самой тайны.
Эта тайна – в возвышенности мудрецов, в венце посвященного, который с честью и победой снова поднимается на землю из пещер или, наоборот, спускается с горних высей испытаний, как об этом повествует аллегория Кибелы. Великий Аркан делает посвященного Мастером, владыкой золота и света, которые суть одно и то же, по своей сущности, поскольку он решил задачу квадратуры круга; это он управляет вечным движением, и это в его владении находится Философский камень. Здесь адепты поймут нас. В работе Природы не бывает перерыва, в результатах ее труда нет упущений. Гармонии Небес соотносятся с гармониями Земли, и Вечная Жизнь протекает в соответствии с теми же законами, что и жизнь простой собаки. «И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их»,9 – гласит Библия, и это та же блестящая мысль, что и у Платона.
У человечества никогда в действительности не было одной религии и всеобщей традиции поклонения одному и тому же. Этот вселенский Свет мог также производить призрачные миражи, создавать обманчивые отражения и тени; но и после ночи Заблуждения мы видим, как он появляется снова, единый и чистый, как Солнце.
Великолепие богослужения – это жизнь религии, и если Христу были нужны нищие проповедники, то Его Верховная Божественная Сущность не обязана принимать подношения с деревянных алтарей. Некоторые протестанты не понимают, что богослужение учит, что мы не должны способствовать складыванию в умах масс образа Господа униженного; молельные дома, напоминающие бедно меблированные гостиничные конторы, достойные пастыри, одетые, как нищие нотариусы или банковские клерки… неужели не очевидно, что они провоцируют массы на отношение к религии как к простой пуританской формальности, а к Господу – как к мировому судье?!
Мы смеемся над авгурами. Но смеяться так просто, и так сложно понять. Неужели Господь оставил во тьме на две тысячи лет весь мир, чтобы даровать Свет только лишь одному району Палестины и только лишь одному грубому, жестокому, невежественному и неблагодарному племени? Почему мы всегда клевещем на Господа и святыни? Неужели среди священников нет никого, кроме проходимцев? Неужели нельзя найти честных и достойных людей среди иерофантов Цереры и Дианы, Диониса и Аполлона, Гермеса и Митры? Или они все были обмануты, как, впрочем, и все остальные? Кто в таком случае постоянно держал их в неведении в течение многих и многих веков, ничем не выдавая себя? Даже величайшие лгуны не бессмертны. Арагон говорит, что за пределами чистой математики тот, кто произносит слово «невозможно», наверняка либо лжет, либо просто глуп.
Истинное имя Сатаны, по мысли каббалистов, – это перевернутое им я Яхве, ибо Сатана – не черн ый бог. Он – от рицан ие Бога. Дьявол есть олицетворение атеизма или язычества.
Для посвященных это не Личность, созданная ради добра, но могущая быть повернута и во зло. Это орудие Свободы, или Доброй Воли. Они персонифицируют эту Силу, которая управляет физическим созиданием, принимая мифологизированную рогатую форму бога Пана; отсюда происходят и образ козла на шабаше, брата Древнего Змея, и образ Светоносца или Фосфора, который поэты превратили в образ легендарного Люцифера.
Золото для посвященных – это сконденсированный Свет. Они называют священные числа Каббалы «золотыми числами», а нравственное учение Пифагора – «золотыми стихами». По той же причине таинственная книга Апулея, одним из главных действующих лиц в которой является осел, носит название «Золотой осел».
Язычники в свое время обвиняли христиан в том, что те якобы поклоняются ослу, и это обвинение не было выдумано ими, оно пришло от самаритянских иудеев, которые, анализируя Каббалу с помощью символов Древнего Египта для выяснения природы Божественного, представляли, например, Разум в виде Волшебной Звезды, которой поклонялись под именем Ремфан, Науку – в виде бога Анубиса, имя которого они изменили на «Ниббаш», а свою грубую веру, или, скорее, суеверие – в виде Тартака, бога, изображаемого в окружении книги, плаща и ослиной головы. По мнению самаритянских книжников, христианство – это главенство Тартака, слепая Вера и грубые суеверия, превращенные в догму и возвышенные до уровня вселенского оракула, предпочитаемые Разуму и Науке.
Синезий, епископ времен Птолемеев, один из величайших каббалистов, человек передовых для своего времени взглядов, писал: «Человечество всегда будет смеяться над тем, что легко понять; ему просто необходимы самозванцы».
«Дух, – продолжает он, – который любит мудрость и познает близкую ему Истину, вынужден скрывать ее, чтобы толпа приняла ее… Людям необходимы ложные измышления, ибо Истина становится смертельной для тех, кто недостаточно стоек, чтобы принять ее во всем ее великолепии. Если бы священнические законы разрешали сдержанность суждений и использование словесных аллегорий, я принял бы эту предложенную честь с тем условием, чтобы я мог быть философом дома, а вне него – певцом апологий и иносказаний… честно говоря, что вообще может быть общего между невежественной толпой и высшей мудростью? Истина должна содержаться в тайне, и массы должны получать такое учение, которое было бы пропорционально степени несовершенства их разума».
Нравственные расстройства приводят к физическому уродству, что оправдывает изображение тех ужасных ликов, которые по традиции приписываются демонам.
Первые друиды были истинными детьми магов, и их инициатические традиции пришли к ним из древнего Египта и Халдеи, то есть из источников той самой первой, примитивной Каббалы. Они почитали Троицу под именами Иси или Иисус (Хесус), Высшая Гармония; Белен или Бэл, что по-ассирийски означало «Господь», имя, соответствующее иудейскому Адонай; и Камул, или Камел, имя, которое, по Каббале, означает Божественную Справедливость. Под треугольником Света они подразумевали существование Божественного отражения, также состоящего из трех лучей, олицетворяемых Теутатесом или Теутом, тем, что у египтян было известно под именем Тот, то есть Словом, или Высказанным и Оформленным Разумом; а также Силой и Красотой; эти имена и их эмблемы варьировались. И наконец, они венчали священную седмицу таинственным образом, который обозначал развитие учения и его будущие воплощения. Это была юная девушка под покрывалом, держащая в руках дитя; они посвящали этот образ «деве, которая становится матерью» – Virgini parituræ.
Герта или Верта, юная Исида галлов, Небесная Царица, Дева, которой суждено понести во чреве, держала в руках веретено Судьбы с намотанной на него наполовину черной и наполовину белой шерстью, поскольку она должна была управлять всеми символами и всеми формами жизни, сплетая из нитей одеяния идей.
