Сергей Лазарев - Жизнь, как взмах крыльев бабочки
Рефлекс сохранения любви и устремления к Богу позволяет не только измениться самому, но и изменить других и всю ситуацию вокруг себя за считанные секунды.
Можно защититься, ударив другого ножом, можно защититься, только показав ему нож, можно защититься, не показывая ножа, а обозначив свою силу словами. Можно защититься внутренним добродушием и пониманием того, что происходит в душе у другого. Можно защищаться, не допуская подобных ситуаций, своим внутренним состоянием. Через любовь и обращение к Богу человек может измениться и изменить будущую ситуацию. Если в момент любых неприятностей, боли, обид мы вспоминаем о Боге и удерживаем любовь в душе, мы побеждаем. Мы можем проиграть в тот момент внешне, но внутренне, в перспективе мы уже победили. А человек, не привыкший думать о Творце и устремляться к Нему, обречен в момент боли ненавидеть других или себя.
Сознание опять возвращает меня в настоящее. В настоящий момент мне дискомфортно — резкое усиление привязанности к человеческому счастью. Я вижу на тонком плане, что будущие читатели привязываются к информации и пробивают меня. «Не стоит спешить с книгой, — думаю я, — сначала нужно отболеть, преодолеть последствия не только приема или выступления, но и очередной главы. Любопытно получается: после приема мне обязательно нужно восстанавливаться. Еще хорошо, что чистка срабатывает автоматически и не дает грязи пройти внутрь. После выступления то же самое, это понятно. Но я никак не ожидал, что опаснее всего окажется работа над книгой. И, пожалуй, единственным спасением является подача информации в книге таким образом, чтобы я для читателя исчез, и он во всем видел проявление высшей воли. А это пока получается неважно.
Сначала вспыхивает единство с этим миром. Читатели, ощутив возможность выздороветь, вцепляются в меня на тонком плане. Моя душа сползает от Божественного к человеческому. Чистку на этом уровне я не выдержу, поэтому автоматически идет сброс на следующее звено, которое распадается на две половинки: ревность и гордыню. Человеческая любовь разделяется на два потока. Ревность выглядит как желания, идеалы, будущее. Гордыня выглядит как воля, управление, судьба. Крах человеческой любви я принять достойно пока не могу, крах будущего тоже. Поэтому, наверное, у меня и болит плечо.
— Похоже, вчера этот процесс уже начался, — думаю я.
Знакомый по-прежнему молчит, управляя автомобилем.
— Похоже, ему тоже паршиво, — думаю я. — Ну, у меня понятно, издержки работы, а у него-то что?
Я смотрю его поле и вижу там очень серьезные проблемы. Программа самоуничтожения в восемь раз выше критической, не перенес краха будущего, идеалов.
— Как дела, — спрашиваю я безучастным голосом.
Нормально, — отвечает собеседник.
Неприятностей не было?
— Да нет, все более или менее нормально.
— У меня возникла неожиданная идея, — говорю я, — помните, я говорил об одной любопытной закономерности. Любая информация усваивается, если она сжимается в точку, образ. Какой образ возникает у вас при чтении моих книг?
Он задумывается.
Прощения, пожалуй.
То есть прощай, и будешь здоров, и будет все хорошо, так что ли?
Но вы же сами говорите, что главное — простить и принять ситуацию.
А для чего надо прощать?
Ну, наверное, чтобы не было агрессии.
А еще для чего?
Ну, чтобы любовь сохранить.
Значит, цель все-таки любовь, а не прощение. И прощаем мы для того, чтобы сохранить любовь в своей душе и в душе другого. И наказываем тоже, чтобы сохранить любовь. Внутренне прощать мы должны всегда, а на внешнем плане часто должны наказывать ради сохранения той же любви. А степень наказания зависит от готовности человека измениться. Посмотрите, что делает с нами Бог. Тот, кто идет к Нему, ощущает любовь и меняется, избавляется от болезней и несчастий. Тот, кто меняться не хочет, истребляется. Так устроен механизм эволюции: не хочешь меняться — болей, не можешь меняться — умирай. Поэтому наказание зачастую необходимо. Но его цель — не отмстить, а помочь человеку измениться, поэтому рядом с наказанием всегда должна быть любовь. Так вот, если в вашем образе прощение заменится на любовь, то вместо того чтобы давить в себе энергию, безвольно принимая ситуацию, вы будете любить и изменять окружающий мир, меняя при этом себя.
— Скажу честно, — продолжаю я, — ситуация у вас тяжелая. Я сначала хотел промолчать, чтобы не лезть в ваши проблемы, но не хочу, чтобы ваша смерть стала результатом моей скромности. Кстати, смертельные ситуации у вас уже были?
Он двигает плечом.
Ну, недавно была неприятная ситуация. На вираже вместо тормоза случайно нажал на газ и выскочил на встречную полосу. Навстречу мне летела машина, правда, в пятидесяти метрах. Будь она чуть ближе, обе машины были бы всмятку.
А не задумывались почему?
Да нет, — говорит он.
Короче, — говорю я, — признавайтесь. У вас недавно была крупная неприятность, и вы краха идеалов не выдержали.
Он качает головой.
Я бы не стал это называть большой неприятностью, просто человек непорядочно себя повел.
А в чем дело?
У человека были серьезные проблемы, и я ему помог. Договорились, что он в ответ тоже мне поможет, а он делает вид, что ничего не произошло. И вот я уже несколько дней жду, пока у него проснется совесть. Я, конечно, работаю над собой и его прощаю.
Теперь все понятно, — говорю я. — Ожидание — это зависимость. Чем дольше вы ждете, тем больше вы будете ненавидеть либо его, либо себя. Ожидание — это потеря энергии. Позвоните этому человеку и выскажите свое мнение. Никогда не держите в себе обиду, это самоубийственно. Неблагодарного человека нужно наказывать. Если вы хоть в чем-то ущемите его, это поможет его воспитанию. В чем смысл наказания? Человек забывает о Боге и о любви и начинает поклоняться своему благополучию. Эта тенденция приводит его к неблагодарности, обману, воровству. И помочь ему можно, ущемив его желания и благополучие. Так же, как болезнь, это ущемление подталкивает его к любви и Богу.
Но я не могу наказать его, — отвечает мой знакомый.
Все равно, выскажите ему свое мнение и сделайте выводы на будущее. А вывод простой: неблагодарным людям помогать не надо. Ну, а если точнее, то помощь телу должна быть минимальной, а помощь душе — максимальной. Так что помочь неблагодарному, то есть завистливому и жадному человеку, можно, ущемив его возможности. Внешне это может выглядеть как наказание.
Вспомните, что Христос говорил о том, что спасать надо того, кто попросил о помощи. Но почему лее тогда Он говорил: „Не мечите бисер перед свиньями"? А ведь главная помощь — это информация. Значит, помогать каждому нужно по-разному. И главная помощь — это подвести человека к Божественному, в этом суть воспитания. Когда вы просто ждете, что у человека проснется совесть, вы этим отказываетесь от воспитания, от отдачи энергии, а значит, от любви. А воспитание — это в первую очередь любовь, а потом поощрение и наказание, поддержка и ограничение.
В вашем восприятии мира должна присутствовать идея воспитания, то есть трансформации своей собственной и окружающих. В нашем подсознании есть только две позиции: либо человек меняется, либо мы его уничтожаем. Если мы решаем, что человека изменить и воспитать невозможно, наши эмоции гнева, осуждения и обиды подсознательно работают на уничтожение обидчика.
Любое общение с другим человеком — это воспитание. Чтобы принять новую информацию, нужно измениться. Мы отдаем другому человеку энергию и заботу и должны требовать от него того же. То есть мало быть альтруистом и проявлять жертвенность, мы должны воспитывать это и в других. Стал счастливым — научи быть счастливым другого.
Машина подходит к вокзалу, мы выгружаем вещи. Мой знакомый отлучается минут на пять по своим делам — ему нужно с кем-то встретиться и переговорить.
Когда он возвращается, я чувствую в нем неуловимую перемену. Диагностирую подсознательную агрессию и вижу удивительную картину. Чисто. Программа самоуничтожения исчезла.
Кстати, — обращается он ко мне, — а ведь я позвонил тому человеку и высказал свою позицию. Он сказал, что хочет со мной встретиться и искренне поговорить.
Процесс воспитания начался, — улыбаюсь я.
Когда-то же надо начинать, — кивает он в ответ головой.
Мы грузим вещи в вагон, и спустя некоторое время я слежу через окно за сменяющимся пейзажем. «Если любая ситуация ведет к Богу, — думаю я, — то реакцией на любое событие должна быть вспышка любви. А как же совесть, которая терзает нас за совершенные проступки? Ведь человек совестливый должен сожалеть о содеянном».
Но теперь я понимаю, что это стереотипный, половинчатый взгляд на вещи. Совесть должна причинять страдания, но выделяющаяся энергия должна идти не на сожаление, ибо сожаление есть скрытое уничтожение себя и признание невозможности своей трансформации. Энергия должна превращаться во вспышку любви и в такое собственное изменение, которое не допустит повторения ошибок. Чтобы работать над собой, нужно меняться, чтобы измениться, нужна энергия. А чтобы была энергия, нужно настроиться на любовь. Чтобы на нее настроиться, нужно видеть ее в каждой ситуации как причину, как цель и результат.
