Татьяна Калистратова - Темная сторона России
— Запас дров тут есть, мы его постоянно пополняем. На пару дней хватит, а завтра принесу еще, — ответил он на наши недоуменно-вопросительные взгляды.
Оказался в пещере и запас провизии — сыр, сушеное мясо, лепешки и даже лук. Невдалеке бил родничок, стекавший в гигантскую белую чашу.
— А хотите фокус покажу? — спросила Пола и направилась к родничку.
Сначала она наполнила оба котелка.
— Потрогайте воду, — сказала она. — Можете и попить, водичка тут прелесть что такое.
Вода была обжигающе холодной, так что зубы сводило, но действительно вкусной. А потом Пола вытащила из кармана какую-то металлическую загогулинку и вставила в паз, который мы изначально и не заметили. Прошла минута, вторая — ничего не изменилось.
— А теперь можете купаться, — сказала она.
Купаться? В этой холодине?
Йола дотронулась до воды:
— Ой, теплая. Но как?
— А мы и сами не знаем как. Ворону отец передал этот ключ и сказал, что вода нас всегда в пещере согреет, как бы холодно ни было снаружи. Согреет, исцелит и продлит жизнь, чтоб детям и внукам все передать. Мы ведь уже немолоды, за сто десять лет, чай, перевалило.
Да, как-то мы упустили про внучек, что по подиуму бегают.
— Да вы купайтесь, купайтесь. Пока я снова ключ не приложу, вода так и будет теплой и чистой. Даже мыло ее не испортит. Только вот, предуперждая ваши вопросы, сразу скажу: брать с собой эту водичку смысла нет. Теряет она наверху свои свойства и невкусной становится. Пробовали уже. Нас ведь тут за местных шаманов держат, идут к нам люди. Так вот, самых тяжелых, чтоб спасти от недуга, приходится сюда на носилках нести и чтоб глаза были закрыты. Нельзя, чтобы видели они дорогу к источнику.
Пола отошла к костерку и начала колдовать над котелками, а мы, раздевшись, нырнули в этот мини-бассейн. По размерам он был метров пять на три, овальной формы и глубиной около метра. На дне оказались приспособлены скамейки или ступени, и на них было весьма удобно полулежать. Вода немного пощипывала тело, приятно обволакивая теплом. Кстати, мыло нам вовсе не понадобилось. Буквально через несколько минут кожа начала поскрипывать под пальцами, как после хорошей бани.
Мы плескались, брызгались и веселились до тех пор, пока Пола не позвала нас ужинать:
— Пойдемте, завтра еще накупаетесь, перед выходом, а на сегодня достаточно. И так уже по десятку лет скинули.
Вылезая из бассейна, мы чувствовали себя настолько отдохнувшими, будто и не было многомесячной дороги и сумасшедших переходов.
Поужинав, мы устроились поудобнее, и Пола продолжила свой рассказ, заодно и объяснив нам, отчего пещера — вся белая:
— Тогда, так же как и сейчас, преобладающим цветом Полярного континента был белый. Но это было не благодаря снегам и льдам, как в наше время, а оттого, что на этой земле текли белые ручьи, точнее, они такими казались. Помните «молочные реки — кисельные берега»? Сказка, как говорится, ложь, да в ней намек. Эти особенности и привели к тому, что магия Севера, магия осознания и покоя, которыми окружили себя альвы, стала называться белой. Кроме того, белый цвет был и символом Боры, самого почитаемого из богов Арктиды.
Тихим журчанием рассказа Пола нас практически усыпила, и мы заснули как младенцы. А на следующее утро, искупавшись еще раз в чудесной купели, отправились обратно. Дорога наверх показалась гораздо короче, и уже через полчаса мы любовались водами Ловозера и своими палатками.
— Ну, вы идите, а нам дров надо набрать и еще кое-что сделать, — сказали наши провожатые.
— Вот вам на память, держите. — Ворон раскрыл ладонь, на которой россыпью лежали зеленоватые, с красными пятнами камешки. — Кровавик это. — Он ссыпал камни мне в руку. — Саамская кровь, как мы называем. Подарок вам из пещеры. Сами догадаетесь, что с ними делать? — Ворон хитро улыбнулся.
— В ванну бросать? — спросила Ленка.
— Ну, можно и в ванну, но лучше с собой носить всегда. Тогда никакая болячка к вам не пристанет. Ну а носить постоянно не будете, так вспомните, когда приболеть случится.
Пока мы рассматривали и разбирали подаренные камешки, старики тихонько растворились, как и не было их.
— Эх, даже спасибо по-человечески не сказали и не попрощались, — вздохнул Юлик. — Ну что, давайте собираться?
Минут через сорок мы уже отплывали от острова Колдун с его волшебной пещерой, а оглянувшись, увидели, что на горке, где мы поставили сейд, стоят две фигурки и машут нам. Отчего-то стало грустно, и мы долго-долго рассекали воды озера в полном молчании. Очнулись, лишь когда поняли, что время перевалило уже далеко за полдень.
Долго расписывать обратное путешествие не буду, потому как ничего примечательного не происходило, а уж по сравнению с тем, как мы шли, плыли и карабкались до Ловозера, — и подавно. Добравшись до Ревды, мы отправились прямиком в Мурманск, чтоб на пару дней остановиться у друзей, знакомых и у Йолиных родителей. Очень хотелось нормально помыться в душе, отчиститься, постираться. Да и прикупить все, что необходимо в дальнейший путь. Приобретениями стали: новые фонари, горсть различных батареек и аккумуляторов для камер и фотоаппаратов, пара динамофонарей, водка, сахар, специи, штук сто бульонных кубиков, благо тут они были норвежские и финские. Еще купили соль, шоколад, по два килограмма крупы на каждого и пять килограммов барбарисок.
Йолин папа, охотник за грибами и тетеревами, снабдил нас пеммиканом.
Рецепт его знают все походники и охотники. Берется мясной фарш и сушится тонким слоем на противне. Затем растирается в порошок, это — первый из трех основных компонентов пеммикана. Второй компонент — нарезанные и высушенные на противне овощи и специи. Третий компонент — топленое сало (не нутряной жир, а именно подкожное сало). Мясной порошок, овощи и жир тщательно смешиваются в пропорции 4: 2:1. Специи и соль добавляются по вкусу, но в итоге смесь должна получиться довольно-таки соленой и пряной. Последний этап — прессовка. Готовая масса выкладывается на сковороду или противень слоем в 1,5–2 сантиметра, накрывается плоской крышкой и ставится под тяжелый гнет при температуре около 60 градусов на двое суток. Затем снимаем крышку и рубим готовый пласт на кубики, которые заворачиваем в фольгу. Эти штуки можно и жевать на ходу, и бросать в котелок как суповую основу.
Кроме еды, мы запаслись теплыми джемперами с местного рынка, потому как уже не июль и мы все-таки на севере. Джемпер ручной вязки у бабушки — толстый, некрасивый, бесформенный, зато теплый — стоит пятьсот рублей. Шуршастиков, как местные называют черные финские штаны для горнолыжников, закупили по две пары, чтоб было во что переодеваться, если промокнем, — по шестьсот рублей за штуку. Носки. Там их море — толстых, теплых, бело-серых, страшных и дешевых, по сорок рублей за пару. Уже на выходе с рынка прихватили перчатки «тинсуллате», черные вязаные с замшей на ладошке, — просто так, на всякий случай. А Йола, как выяснилось через пару недель, еще и шапки купила, решив, что запас карман не тянет. Потом мы ее очень сильно благодарили за эту покупку.
Уже в поезде начали уточнять цель дальнейшего маршрута. Нет, она и так была ясна — таинственный Вепсский лес, но в Мурманске руки до детализации как-то не дошли, и мы решили заняться этим в поезде. В первую очередь надо было решить, что делать с лодками: либо отдавать местным, либо тащить дальше. На этом наше обсуждение застопорилось. Проблема оказалась в том, что мы выкупили два купе, чтоб и самим поместиться, и лодки с рюкзаками уместить, а местному маргиналу, переезжающему из Мурманска в Петрозаводск, это отчего-то не понравилось. Сначала он назвал нас буржуями, а потом, добавив из горла пива и заглотнув при этом какие-то таблетки, — «шпиёнами». После этого персонаж пошел бить морды всему тамбуру, где ошивались в тот момент Юлик и Никита.
Итог: на ближайшей станции наряд милиции и скорая помощь, Кит с синяками на скуле, а у Юлика — зашитая щека после взмаха разбитой бутылки алкаша. Юлика хотели снять с поезда, но он, естественно, воспротивился и показал наш медрюкзак. Рюкзаком восхитились все и от нас отстали.
Дальше было братание пассажиров отдельно взятого вагона. В результате чего мы решили, что лодки бросаем в Петрозаводске и едем в Шокшу, где находится единственный в своем роде карьер выработки малинового кварцита. Попутно узнали, что элементы из этого камня использовались для отделки только самых красивых и значительных зданий Российской империи — таких как Зимний дворец, Исаакиевский и Казанский соборы, Михайловский замок. И даже для Московского Кремля. Оттуда уже решили добраться до Вознесенского и попробовать найти какой-нибудь вездеход, чтоб подбросил поближе к Нойдале. А там уж топать ножками в саму Нойдалу — полузаброшенное, но мистическое местечко, где, по рассказам местных, до сих пор живут колдуны.
