Геннадий Белимов - Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода
Она сказала:
— Я — аями твоих предков-шаманов. Я учила их шаманить. Теперь тебя буду учить. Старые шаманы поумирали, некому стало людей лечить. Ты должен стать шаманом.
Потом сказала:
— Я люблю тебя, мужа у меня нет, теперь ты будешь моим мужем, я — твоей женой. Будем спать вместе. Я дам тебе духов-помощников, с их помощью лечить будешь, и я сама тебя учить и помогать тебе буду. Люди кормить нас станут.
Я испугался, стал отказываться. Тогда она сказала:
— Если не послушаешься меня, тебе плохо будет, убью тебя!
С тех пор она стала приходить ко мне, и я сплю с ней как с собственной женой, но детей у нас нет. Живет она одиноко, без сородичей, в юрте на горе, но часто меняет местопребывание. Иногда она является в виде старухи, иногда в виде волка, смотреть страшно! Иногда в виде крылатого тигра, я сажусь на него, и он возит меня, чтобы показать разные страны. Я видел горы, где живут одни старики и старухи, и селения, где одни молодые люди, мужчины и женщины: похожи на гольдов и по-гольдски говорят. Иногда эти люди превращаются в тигров.
Теперь моя аями не так часто приходит ко мне, как раньше. Прежде, когда меня учила, каждую ночь приходила».
На вопрос, у каждого ли шамана есть аями, рассказчик ответил:
«Без аями как шаман лечить понимать будет? Аями — учитель шамана, все равно что его бог.
У мужчины шамана аями — всегда женщина, у женщины — мужчина, потому все равно муж и жена. Иной шаман и со всеми своими духами-помощниками как со своей бабой спит. Одна большая шаманка была, которая без мужа жила. У нее много духов-работников было, и она со всеми спала.
Говорят, к одному шаману аями и как мужчина приходит. Аями тоже разные бывают. Есть такие, которые обманывают человека. Приходят к нему, уговаривают сделаться шаманом, приводят к нему разных духов, некоторое временя спят с ним, а потом убегают, сами больше не являются, да еще болезнь насылают».
Другим информатором Л. Я. Штернберга был Чукке Онинка из села Городамо, величайший из шаманов, живших в то время на Амуре. Его отец, брат и сестра были тоже известными шаманами. Он сам шаманил свыше 40 лет.
И у него, как и у предыдущего шамана, дело началось с внезапной болезни, во время которой явился к нему женский дух с требованием стать ее супругом.
У великого шамана в течение жизни было целых три аями — одна, которая увлекла его еще в ранней юности, и потом еще две, из которых одну он называл Ниохта, что означало дикий кабан.
Все они были очень красивы и по виду настоящие гольдки. С Ниохта, несмотря на свой преклонный возраст, он по-прежнему жил как с женой. У него была и земная жена, молоденькая, лет восемнадцати, очень красивая и женственная.
Те же аями, которые были его женами и вдохновительницами, в свое время были женами и вдохновительницами его отца. Каждый род имел своих особых аями. Они жили в особой стране на нашей земле, на «мировом дереве».
Почти то же самое рассказывал и шаман Иван Инокентьев из племени негидальцев на Амгуни. Началось его избранничество с появления какого-то старика с седой бородой. Потом стала появляться деревянная фигурка в одежде из медвежьих лап, и уже после — три женских духа, все тунгуски.
Духи являлись ему или во сне, или во время камлания в полном шаманском облачении. С одной из них, по имени Атакси, он жил как с женой. Другие две — одна по имени Димнен-Дивильген, что значит «похотливая женщина», а другая по имени Мудерес-Модакал («болтливая женщина») — не состояли с ним в связи, но служили ему помощниками. Все трое духов были сестрами.
А вот как пишет одна из лучших знатоков быта якутов М. Н. Слепцова:
«Абасы-мужчина явственно залезает за пазуху женщины в то время, когда огонь на очаге едва мерцает. Держа на локте плеть с побрякушками, открывает дверь, громко ступая, подходит к лежащей на северной половине юрты женщине, сильно дует ей в лицо, после чего она засыпает. Вот тогда, войдя к ней за пазуху, превращается в очень красивого видом и хорошего по манерам юношу, на которого днем она глядела с любовью, и заставляет себя любить.
Точно так же является и абасы-девушка у мужчины.
Если девушка-абасы вступает в любовную связь с молодым человеком, собирающимся жениться, тот начинает питать отвращение к невесте. Если таким образом девушка-абасы начнет чересчур смущать человека, то тот в течение всей своей жизни останется неженатым. Во сне он спит вместе с очень красивой девушкой и «любится». Когда «полюбятся», происходит истечение семени.
Таким же образом абасы-девушки смущают и женатых людей. Когда те вознамерятся «полюбиться» со своими женами, то не могут. От этого муж и жена становятся равно-душными друг к другу. Этим же порядком абасы-парни беспокоят как девушек, так и замужних».
У якутов, отмечает Слепцова, существует и представление о духах — сексуальных партнерах шамана, которые являются ему или ей во сне, — это дочери и сыновья верхних и нижних абасы, обитатели совершенно особого неба, так называемого «манарикта халлан» — «неба с манариктами», то есть с духами исступления, экстаза.
Эти духи являются шаману-мужчине в виде ребенка — двухлетней девочки. То есть, заключает исследовательница, у якутов, гольдов и даже у индийских шактистов дух-помощник всегда противоположного пола, чем сам шаман.
Лев Яковлевич Штернберг приводит в пример еще и алтайских шаманов. Там каждый шаман имеет небесную жену, с которой сожительствует и которая неизменно является ему во время камлания, она же является его главным духом-покровителем. Все шаманы описывают ее одинаково — как маленькую девочку-черта. А вот внешность этой девочки описывали по-разному: с семью косами и тремя глазами, с черной кожей и семью грудями, а кто-то говорил и про белую девицу со светлыми волосами… Являлась же небесная жена будущему шаману обычно во время болезни, предшествующей призванию.
Нечто подобное можно найти в шаманских верованиях многих народов — и юкагиров, и чукчей, и коряков.
У юкагиров, например, шаман имел даже не одну, а несколько возлюбленных из мира духов. А еще в древности шаман держал при себе невинных девушек в качестве приманки для духов мужского пола.
У чукчей шаман имел самую обыкновенную земную жену. Но в качестве дополнения — волшебную жену-духа из рода Келе. Обе жены жили в общем пологе, вся разница между ними была в том, что от жены из рода Келе только «лицо в пологе или в стенке, тела же нигде нет», то есть она обладала особой телесностью, а по внешности же была настоящая чукчанка. Когда шаман оставался с ней наедине, «у них было такое веселье, такой смех, такая возня, звон браслетов, гром ожерелий».
Кроме нормальных шаманов и нормальных духов у чукчей, как сообщает Штернберг, существовали так называемые превращенные шаманы и духи-гомосексуалисты. Такие превращенные шаманы перенимали одежду другого пола, все занятия, привычки и даже произношение и нередко вступали в формальный брак с лицом своего же пола.
Духом-супругом такого шамана выступал дух того же пола, что и превращенный шаман. Дух считался настоящим главой семьи и передавал свои распоряжения человеческому супругу, а тот обязан был под страхом немедленной кары беспрекословно их исполнять.
Гомосексуализм духов-покровителей у чукчей и коряков Л. Я. Штернберг объяснял тем, что гомосексуальные связи у этих народов явление совершенно обыденное, а следовательно, среди духов, так же как и среди людей, должны встречаться гомосексуалисты.
«Но замечательно, — говорит Штернберг, — что превращенные шаманы сами отнюдь не гомосексуалисты, и хотя они часто вступают в «человеческий» брак с лицами своего пола, но делают это не по своей воле, а по приказу духа».
Перемена пола известна была также у коряков и камчадалов и особенно распространена у эскимосов.
Таким образом, мы видим, что сопротивление воле духов, отказ стать шаманом, так же как и отказ исполнять супружеские обязанности, нередко приводили к смерти избранного.
Интересна помеченная Штернбергом подробность, касающаяся самого процесса избрания.
Оказывается, дух-покровитель шамана заблаговременно принимает меры, чтобы заставить себя полюбить. По рассказам шаманов, задолго до первого открытия они испытывают нечто подобное тому, что испытывает женщина, завороженная любовным напитком: состояние тоски, которое часто приводит к смерти. Интересно также, что от аями шаман может прижить детей, но не всегда.
Все перечисленные здесь примеры поразительно совпадают с представлениями о демонических любовниках «цивилизованных» народов. Так, например, по южнославянским поверьям, девушки, полюбившиеся змею, без всякой видимой причины сидят, не работают и плачут, сторонятся людей, становятся молчаливыми, хмурыми, бледными, чахнут и умирают. То же самое относится и к русским поверьям об огненном змее, который, по словам присказки, нагоняет «тоску-кручину на красну девицу», иссушает ее своей любовью. Возлюбленные змея часто кончают жизнь самоубийством либо сходят с ума.
