Альберт Пайк - Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 2
Таким образом, становится очевидным существование глубокой внутренней связи между священной наукой Мистерий и древними астрономией и физикой; величественные храмовые церемонии являлись отображением процессов, происходящих в видимой Вселенной, то есть аллегориями самой Природы, которые обволакивали душу посвящаемого, как это происходило с ней во время прохождения через семь планетарных врат и врата солнцестояний и равноденствий при нисхождении по Млечному Пути в сферу материальных проявлений. Но вместе с тем Мистерии представляли кандидату в виде воспринимаемых его чувствами образов невидимые силы, управляющие движением Вселенной, а также добродетели, личные качества и силы материального характера, поддерживающие существование и функции мироустройства. Об этом также пишет Порфирий.
Мир, по мнению древних философов, был не просто материальной сущностью, чем-то вроде механизма или машины. Великая первичная Душа, пронизывающая все материальные вещи, одухотворяла все члены гигантского тела Вселенной; соответственно, столь же величественный Разум управлял всеми процессами в ней, повсеместно поддерживая высшую гармонию. Посему единство Вселенной, воплощенное в символическом Яйце, содержало в себе, строго говоря, два единства – Души и Разума, пронизывавших все вселенские составляющие; для Вселенной, считавшейся древними живой и одухотворенной, они были тем же, чем являются для отдельно взятого человека его душа и разум.
Доктрину единства Бога, в этом смысле, проповедовал и Орфей. Доказательством этого являются его гимны – палиноды, – отрывки из которых часто цитируют Отцы Церкви, например, Юстин, Татиан, Клемент Александрийский, Кирилл и Феодорет, а Евсевий в своих трудах приводит их целиком со слов Аристовула. Учение о Логосе (Слове), или Нусе (Разуме), его воплощении, смерти и воскресении, о его соединении с материей и разделении в материальном мире, преодолев которое он возвращается в свой первичный Союз, – короче говоря, вся теория происхождения и странствий души проповедовалась Мистериями, лежа в основе их доктрин.
Император Юлиан толкует Мистерии Аттиса и Кибелы, исходя из того же метафизического принципа существования Разума Демиурга, Его нисхождения в материю и Его возвращения к Своему Истоку, – а потом переносит это объяснение также и на Мистерии Цереры. Точно так же поступает Саллюст, признающий в Боге вторую разумную силу, нисходящую в порождающую материю, чтобы организовать ее. Мистические идеи формировали органическую составную часть священной доктрины и церемоний посвящения, целью которых, как пишет Саллюст, было воссоединить человека со всем миром и Богом, а по Клементу Александрийскому, их окончательным итогом было достижение совершенства путем наблюдения и размышления над Природой, причинами и следствиями и живыми существами. Определение Саллюста верно. Мистерии считались средством совершенствования души, познания человеком собственного достоинства и высокого предназначения, а также собственного бессмертия и, следовательно, тесной связи со всем миром и с Богом.
Под живыми существами в действительности понимались существа незримые, то есть гении, природные силы или вестники, не принадлежащие к зримому миру, именуемому, напротив, миром кажущимся. Мысль о существовании гениев, или воплощенных природных сил, входила в священную науку посвященных, разыгрывавших в лицах сцены из мифов, посвященных этим стихиям, в своих святилищах. Она была основана на вере в провидение и опеку со стороны богов, которая была краеугольным камнем инициатического ритуала. Вселенная доверена Всевышним Богом для управления низшим гениям-посредникам, распределяющим в ней Добро и Зло в соответствующих пропорциях: таково было учение, наставление в котором проводили жрецы Мистерий Митры, демонстрировавшие кандидату гигантское яйцо, битву за которое неустанно вели между собой Ормузд и Ариман, на службе у каждого из которых состояло по двадцать четыре гения, ответственных за распределение Добра и Зла и находящихся в подчинении у шести старших богов на стороне Добра и шести – на стороне Зла.
Учение о гениях – хранителях Всевышнего Провидения – было тесно связано с Мистериями древности и одинаково принято и греками, и варварами. Плутарх говорит, что боги приказывают своим гениям-посредникам помогать людям в церемониях, которые они сочли достойными своего участия, и отмерять соответствующей мерой награды и кары людям, проводящим их. Таким образом, по теологии древних, «изобретателями» греха и зла, страданий и пороков становились именно силы, или вторичные принципы, посредники и вестники Всевышнего Бога, а не Он Сам; а эти силы могли, как и люди, быть разными по характеру и природе, то есть как добрыми, так и злыми; кто-то из них принадлежал к небесным богам, архангелам и ангелам, а кто-то – к богам подземного мира, падшим ангелам и демонам.
Во главе последних стоял их князь – Ариман, Тифон, или Шайтан, – Первопринцип Зла, который вечно вносит беспорядок и горе в Природу, является главной причиной всех страданий и пороков человека на суше и на море, порождает болезни, и в конце времен понесет за все это заслуженную кару. Именно эти события, утверждает Плутарх, Исида желала видеть отраженными в Мистериях, учрежденных ею в память о своих странствиях и страданиях, проводимых ее жрецами в святилищах, одновременно поощряя посвящаемых к раздумиям и вселяя в их сердца мир и покой, несмотря на все жизненные трудности. Учение о Божественном Провидении, управляющем миром и человеком через природных гениев, или стихии, являющиеся также посредниками человека в его связи со Всевышним, было освящено Мистериями древних египтян, фригийцев, фракийцев, магов и учеников Зороастра, что явно следует из их инициатических ритуалов, в которых перемешивались праздничные и погребальные мотивы. Одним из главных уроков, который посвященные должны были извлечь из ритуала посвящения, было понятие о связи их собственных душ с Вселенской Природой; это был высочайший урок, возвышавший самосознание человека и указывавший ему его истинное место в материальной Вселенной.
Таким образом, глазам инициированного представала вся Вселенная во всех своих материальных проявлениях, а пещера, являвшаяся ее символом, была украшена эмблемами всех вещей, содержащихся во Вселенной. В этот мир, столь мудро организованный, являющийся местом обитания двух сил – активной и пассивной, разделенный между Светом и Тьмой, движимый живой и разумной Силой, управляемый гениями, или ангелами, царящими каждый в своей области и обладающими большей или меньшей степенью приверженности низменным принципам в зависимости от степени присутствия в них материи, – в этот мир нисходит душа, эманация вечного огня, временно изгнанная из сияющей небесной обители. Она опускается в этот мир материи, в котором вечно воюют между собой два основополагающих принципа, каждый из которых окружают свои собственные гении, – нисходит для того только, чтобы принять одну или несколько более или менее организованных телесных форм, которым суждено стать для нее тюрьмой до тех самых пор, пока она не вернется наконец к своему Истоку, по отношению к которому она находится в изгнании на протяжении всей своей жизни на Земле.
Но одно в ней осталось неизменным, дабы обеспечить ей свободное прохождение через семь планетарных врат и возвращение к Истоку. Это небесный огонь, являющийся, как говорят философы, душой мира и огня материального, вселенский принцип, пронизывающий Небеса и все выше них, в бесконечно сияющей и неимоверно чистой сфере, – принцип, сам по себе чистый, простой и лишенный всяческих примесей, возвышенный над всем миром в своем неземном сиянии. Если какая-либо его часть нисходит на Землю (скажем, человеческая душа), она поступает так вопреки своей природе, побуждаемая неисповедимым решением высшего Разума, бесконтрольной любовью к материи, которая, собственно, и побуждает ее снизойти с небес, чтобы обрести знание того, что именно происходит в материальном мире – месте вечного конфликта Добра со Злом. Душа, простая и неделимая субстанция, являющаяся в условиях отсутствия материальных проявлений лучом Божественного Огня, источник которого – в Небесах, даже пребывая в материальном теле, постоянно стремится возвратиться к этому Истоку, и в конце концов возвращается к Нему.
Наставляя в этой идее, жрецы Мистерий стремились вернуть человеку представление о его Божественном происхождении и указать путь к возвращению его души к небесному Истоку. Великая наука, в которой они наставляли посвященных, была, в первую очередь, наукой самопознания, высокого предназначения человека в этом мире, его величия и превосходства над животными, никогда не способными обрести подобное знание, но на которых он, между тем, становится так похож, если не размышляет над своим бытием и не погружается мысленным взором в глубины собственной души.
