Конкордия Антарова - Две жизни
Давно не слышала Марта ласковых слов. Давно никто не интересовался ее делами, ее детьми, ее жизнью. Горячая волна благодарности наполнила сердце женщины, она радостно улыбнулась и сказала:
– Прости, милый Александр. Так ты меня утешил, так ты меня ободрил, что и высказать тебе не умею. Счастливый то был день в моей жизни, когда бык меня чуть не убил. Всю жизнь буду быка того благословлять и благодарить судьбу за пережитый ужас. Бегу, друг. – И засмеялась Марта, как давно не смеялась, чистым, радостным смехом и побежала, как бегала в былые годы взапуски с мужем.
Остался Александр один в благодатной тишине цветущего лета и снова стал думать о словах отца, что приснились ему ночью. Только стал он их передумывать, как снова почудился ему голос отца, и слова его будто ясно зазвучали:
– Ты никогда не один, сын мой. Всегда я с тобой, если сердце твое спокойно, мысли чисты и радостно идешь по своим делам дня. Всякие бывают дела дня. И простые, и очень сложные. Но все они важны постольку, поскольку творил ты их со мной, для меня и нес в них каждое мгновение одно знание, все, что живет в видимой форме, – все есть вечное, размноженное по каплям. И каждая капля Вечного – целый отдельный мир. Человек – одна из форм Вечного, и в нем живет весь мир страстей, как и весь мир красоты. Нет людей, обладающиx преимуществами духовных сил. Но есть люди, великие труженики, отдавшие много сил на труд разыскивания и распознавания, как войти в тропу любви и как саму любовь так подать своим ближним, чтобы она не была им тяжела. Много есть людей любящих, но мало таких, что умеют подать свою любовь, не требуя взамен себе благ и благодарности за нее. Много есть матерей и отцов, любящих своих детей, но мало кто из родителей не давит детей своей любовью. Редко родители умеют уважать своих детей и себя в них настолько, чтобы быть с ними дружными и радостно воспитывать их. Мало кто из родителей понимает связь между живыми тружениками земли, которых они видят, и такими же тружениками неба, которых они не видят, и потому воспитание ими детей не может быть ни правильным, ни радостным. Ты пойми эту связь. Неси свой труд дня и сознавай, что ты связан со всей вселенной не только мыслями и делами, но и каждым вздохом. Если утром ты проснулся и уныло вздохнул, так ты уже начал свою связь с людьми плохо. Каждый, кого ты встретишь, хотя и ничего не знает о твоем унынии или раздражении, но он уже не так весело и просто ответит на твое приветствие, как мог бы это сделать, если бы сердце твое было чисто от забот о самом себе и твоя простая доброта была бы легкой и спокойной. Запомни слово мое и воплоти его в дела земные: нельзя себя отъединить от людей, можно только или способствовать миру и счастью людей своим спокойствием и выдержкой, или можно еще больше засорять пути людей своими страхами, невоздержанностью и постоянными мыслями о самом себе. Не сомневайся. Действуй просто и спокойно в каждую текущую минуту до конца, со всею полнотою чувств и верности, и ни одно мгновение твоей жизни не пропадет в пустоте, хотя бы тебе казалось, что ты делаешь самые маленькие дела.
Александр увидел издали подходившую из-за поворота дороги Марту с детьми, и голос отца перестал слышаться. Улеглось волнение, вызванное сомнением, так ли он поступал. Он мысленно благодарил отца за поданные ему помощь и просветление и понял, что нет дел малых или больших, что не так важно, скоро ли он доберется до города, где ему назначено жить, а важно, как соединить в себе понимание истинной чести и доброты с умением передать это понимание каждому встречному.
«Только бы всегда помнить, что в каждом человеке живет огонь Жизни, и Ему служить, к Нему обращаться, а не к тому, что видишь как внешнюю форму», – подумал Александр.
Марта, приведшая детей и принесшая обед, даже с некоторым испугом смотрела на количество скошенной Александром травы.
– Что ты так удивляешься, Марта? Мы были приучены у отца ко всякой работе, и всегда он учил нас искать способы самые легкие и удобные в каждой работе. У меня свои приемы, вот я и работаю скорее других. Чем стоять попусту в удивлении, бери-ка грабли да начинай ворошить подсохшую траву. Ишь, солнышко-то жарит! Я дойду полосу до конца, приду тебе помогать. А там и обедать сядем, – сказал Александр оторопевшей женщине.
Усадив детей в тени под деревом, Марта пошла к дальним кустам, откуда Александр начал косьбу. Много лет работала она на лугах и полях, видела и прекрасных косцов, но такого чудо-богатыря не могла себе и представить. Изо всех сил старалась она сейчас работать скорее, но все ее усилия не могли идти ни в какое сравнение с работой Александра, который уже и полосу докосил, и, также взяв грабли, уже догонял ее на соседней полосе.
Переходы в мыслях Марты совершались без всякой логики. Сейчас ей казалось, что все ее прошлое куда-то провалилось, точно и не было тяжелых лет одиночества, непосильного труда и слез, точно Александр был с нею всегда, так уверенно и спокойно она себя чувствовала подле него. То снова скачок мыслей бередил сердце ее страхом, что станется с нею, если Александр вдруг так же внезапно уйдет, как пришел, а муж не вернется. Как поднимет она детей? Что будет с коровой и домом? И мысли ее бежали назад, к пережитым горю и слезам, а сияющего солнца, радостно щебетавших птичек, аромата травы и всей красоты природы Марта не видела.
– Что ты все хмуришься, Марта? – вдруг услыхала она голос догнавшего ее Александра.
– Да так, что-то на сердце нелегко, так много выстрадано, а впереди что? Одна неизвестность, – вот страх и сжимает сердце.
И понял Александр, к чему говорил ему отец о летящей минуте. Понял, что живет человек на земле и все думает, что было и что будет, а идет его «сейчас» кое-как, даже и не замечает он этого летящего «сейчас». Мысли не полные, не ценные и не цельные давят его дух, и не только не живет человек счастливым, радуясь, но боится даже того, чего еще и нет или что уже было.
– Ты радуйся, что трава косится, что дети играют, что сено у тебя теперь будет хорошее, Марта. Чего вперед забегать? Вороши веселей, вот дойдем полосу, да и сядем обедать.
Марта покачала головой, видно было, что непонятно ей, как это такое жить сейчас и не думать, что будет завтра, но слов она никаких не нашла. Не успела она дойти свою полосу, как Александр уже сидел с ребятишками, и все вместе звали ее обедать.
До позднего вечера косил Александр, отправил загодя Марту с детьми домой встречать корову, сказав, что придет поздно, прямо к ужину. Не успели затихнуть голоса уходивших детей и Марты, как снова послышался голос отца, и на этот раз еще яснее разбирал Александр слова:
– Сын мой, милый и близкий. Где бы ты ни был, я с тобой. Что бы ты ни делал, если мысли твои чисты, я с тобой. Старайся выбирать свои мысли, храни и удерживай мысли светлые и бодрящие и прогоняй мысли унылые. Нет ни болезней, ни злой судьбы человека, есть одна та судьба, что он сам себе создал, судьба – следствие, судьба – результат его собственных мыслей и дел. Не смущайся, если долго не будешь слышать моего голоса. Действуй дальше, как начал, и в один из дней вновь услышишь мой голос.
Запомни твердо: ты и я, луна и солнце, травы и деревья, всякий человек и всякое животное, все – он, единый великий мировой разум, проявленный по-разному в каждой форме. Нет смерти, не бойся ее и каждому объясняй, что он бессмертен, что его Я есть Бог, неумирающий и вездесущий. Если к кому-то приходит смерть тяжелая, в болезни мучительной, значит, мысли злые, себялюбивые и унылые владели человеком и привели его к такому концу. Радуйся, выбирай мысли чистые, не отделяйся от вселенной, и ты не будешь знать болезней. Всем им начало – страх и себялюбие. Береги сердце от мусора, и тело твое останется крепким и свежим.
Замолк голос. Постоял на лугу Александр, благословил отца еще раз за его заботу и проработал до темноты, не заметив, как она спустилась. Возвратился Александр домой, поужинал, приласкал детей, и покатилась с этого дня жизнь его в труде, всем озаряя день улыбкой. И даже хмурые и угрюмые соседи стали заговаривать с братом, работником Марты.
Забывшие обо всем на свете Левушка и Бронский были внезапно, точно от сна, пробуждены стуком и голосом Яссы, который звал их ужинать. Ясса снова провел их в комнату омовений и предложил каждому опять вымыться в бассейне и переменить одежду, чем очень удивил обоих. Им казалось, что они только что мылись и надевали чистые одежды. Но когда Левушка посмотрел на свою бывшую утром белоснежной одежду, то увидел, что вся она была в темных пятнах. Невольно он взглянул на одежду своего друга и с удивлением воскликнул:
– Станислав, где же это мы с Вами так выпачкались? У нас такой вид, точно оба мы измазались в черной краске.
Еще не совсем вернувшийся к действительности Бронский, весь под впечатлением комнаты Али и прочитанного в ней, посмотрел на Левушку, потом на себя, покачал головой и ответил:
