Тень ведьмы - Флоринда Доннер-Грау
Мерседес Перальта сдавила ладонями его виски, ее пальцы оплели его голову.
- Бенито Сантос, — сказала она, — это мужчина, который преодолел свою вину. Он стар и утомлен. Но даже сейчас он такой же безжалостный, как и море.
Бенито Сантос приходил к донье Мерседес пять дней подряд. Оканчивая ежедневный лечебный сеанс, она просила его рассказать мне свою историю. Он ничего не говорил в ответ, полностью игнорируя меня. Но в конце лечебной сессии, уже прощаясь, он резко обернулся и взглянул на меня.
- Твой джип на улице? — спросил он и тут же добавил, не дав мне времени на ответ: — Отвези меня, пожалуйста, на кокосовую плантацию.
Мы ехали в молчании. Уже достигнув побережья, я попыталась заверить его, что он может и не выполнять просьбу доньи Мерседес.
Он решительно замотал головой.
— Все, о чем бы она ни попросила, священно для меня, — сухо произнес он. — Я просто не знаю, что говорить, вернее, как говорить об этом.
Под предлогом доставки кокосов для доньи Мерседес я посетила Бенито Сантоса много раз. Мы долго беседовали друг с другом, но он так и не потеплел ко мне. Он всегда вызывающе сверлил меня взглядом, пока я не отводила глаз. Он совершенно ясно давал мне понять, что говорит со мной только потому, что об этом его просила Мерседес Перальта. Он конечно же был, как она и описала его, строгим и безжалостным.
* * *
Яростно сжимая в руке мачете, Бенито Сантос неподвижно стоял под палящим полуденным солнцем. Оно обжигало его спину, изрезанную тростником. Сдвинув край шляпы, он пристально следил за группой усталых мужчин, бредущих в город по пустым, убранным полям сахарного тростника.
Последние день и ночь каждый работал без отдыха. Это был последний урожай сахарного тростника. Теперь эту землю выровняют трактора, а затем ее распродадут по частям. Владелец этих полей не выдержал. Как и все другие плантаторы, он был вынужден продать свои владения каракасской строительной компании.
Долина превращалась в индустриальный центр. Немцы и американцы строили свои фармацевтические лаборатории. Итальянцы пригнали на строительство обувной фабрики своих собственных рабочих.
- Проклятые иностранцы, — ругнулся Бенито Сантос, сплюнув на землю. Он не мог ни писать, ни читать, у него не было профессии. Он был резчиком сахарного тростника и знал только то, как владеть мачете. Обтерев длинное лезвие о землю, он вошел во внутренний двор гасиенды, свернув к небольшому бунгало, где был расположен кабинет мастера. Толпа рабочих, сидящих в тени крыши, подозрительно смотрела ему вслед, когда он входил в контору.
- Что тебе надо? — спросил его маленький толстопузый мастер, сидящий за серым металлическим столом. — Хочешь получить расчет? — добавил он нетерпеливо, вытирая потную шею аккуратно сложенным белым платком.
Бенито Сантос кивнул. Он был неразговорчив и большей частью груб. Услышав, что с ним заговорили, он спросил любезно:
- Я слышал, что сахарный тростник повезут на фабрику в город, — пробормотал он, уставившись на массивную шею мастера, которая как тесто выпирала на воротник его накрахмаленной рубашки. — Я однажды ходил на фабрику. Скажи, ты можешь нанять меня туда?
Откинувшись на стуле, мастер смотрел на Бенито Сантоса сквозь прикрытые веки.
- Ты живешь где-то здесь, не так ли? Как ты будешь добираться до города? До него, пожалуй, больше пятнадцати миль.
- На автобусе, — буркнул Бенито Сантос, глядя украдкой ему в глаза.
- На автобусе! — презрительно расхохотался мастер, приглаживая тонкие, аккуратно подрезанные усы. — Ты прекрасно знаешь, что автобус отходит только тогда, когда он полный. Ты никогда не уедешь раньше полудня.
- Уеду, — отчаянно возразил Бенито Сантос. — Если ты дашь мне работу, я всегда буду приезжать вовремя. Я прошу тебя.
- Слушай, — прошипел мастер. — Я нанимаю любого, кто может резать тростник, не смотря ни на возраст, ни на опыт. Но я устанавливаю им срок. И это известно каждому, кто работает у меня шестидневку. На заводе и так людей больше, чем надо. — Мастер начал перебирать бумаги на столе. — Не отвлекай меня больше. Я человек занятый.
Бенито Сантос шагнул во внутренний двор, стараясь не наступать на траву, проросшую между камней. Мельница в конце двора выглядела опустевшей. Он знал, что никогда больше не увидит долину такой.
Громкий гудок грузовика отрезвил его. Он быстро шагнул в сторону, поднимая руку в просьбе подвезти его в город. Его окутало облако пыли.
- Эй, Бенито, пройдись пешком! — крикнул кто-то из машины.
Пыль осела, а он еще слышал крики и смех рабочих на грузовике. Его пальцы сдавили рукоятку мачете. Он натянул шляпу на брови, прикрыв глаза от яркого солнца и слепящей голубизны неба.
Он не пошел в город по широкой дороге. Бенито Сантос шагал по пустынным полям узкой пыльной тропой, ведущей к южной окраине города, где находился субботний открытый рынок.
Он медленно брел по тропе, ощущая в одном башмаке дыру, а в другом хлопающую подошву, поднимавшую пыль перед ним. Время от времени он отдыхал в прохладной тени манговых деревьев, удрученно рассматривая мимолетные зеленые очертания ящериц, которые стремительно носились взад и вперед между кустов.
Было послеобеденное время, когда он наконец добрался до рынка. Площадь бурлила людьми. Торговцы, с уже охрипшими голосами, расхваливали товар с тем же энтузиазмом, какой они проявляли и рано утром. Покупатели, в основном женщины, бесстыдно торговались за цену. Бенито Сантос проходил мимо лотков португальских фермеров, которые ломились под увядающими овощами; мимо мясных и рыбных рядов, вокруг которых роились мухи, а шелудивые собаки с бесконечным терпением дожидались кусочка мяса, упавшего на землю. Он улыбнулся, увидев наемных мальчишек, стоявших за фруктовыми лотками. Они потихоньку складывали гнилые фрукты в бумажные пакеты вместо тех, что выбрал покупатель.
Он позвенел монетами в своем кармане, своей шестидневной зарплатой, размышляя, купить ли ему продуктов для жены Альтаграции сейчас или немного позже. «Позже», — сказал он вслух. Имелась возможность сторговаться получше под конец распродажи.
- Покупай еду, пока у тебя еще есть деньги, — крикнула ему старая женщина, которая немного знала его. — Бобы и рис не станут дешевле.
- Только женщины ждут послеобеденной торговли, — поддразнил его продавец, делая непристойный жест своим тазом.
Бенито Сантос яростно оглядел смеющиеся лица разносчиков Лебанесы, стоявших за броскими лотками с рекламой дешевой одежды, поддельных драгоценностей и духов. Гнев вздул жилы на его висках, мышцы на шее напряглись. В уме вновь возник унизительный инцидент в кабинете
