Кристофер Найт - Масонский Завет. Наследие Хирама
Затем, по ритуалу, рассказывается история Авраама и Мелхиседека. Перед тем как продолжить церемонию, пьедестал перемещают из центра треугольника в шатер перед креслом председателя. Все товарищи заходят после этого в шатер и встают с севера и юга, образуя две стороны равностороннего треугольника, чтобы вкусить хлеб и вино. С наружной стороны двери Кандидату дают оголенный меч, который он держит за эфес. Ему рассказывают, как парировать мечом удар, опустившись на одно колено, держа меч горизонтально над головой правой рукой за рукоять и придерживая кончик левой рукой.
Затем Кандидат медленно переходит через север к востоку, Председатель внезапно появляется, пройдя сквозь занавеси с мечом в поднятой правой руке, которым он наносит быстрый удар в направлении головы Кандидата. Кандидат падает на одно колено и парирует удар так, как его только что научили.
Церемония продолжается, пока Председатель не кладет ломоть хлеба на лезвие своего меча, отламывает небольшой кусок и съедает его. Затем он берет меч в правую руку и вертикально подает его каждому товарищу в шатре по очереди. Товарищ отламывает правой рукой небольшой кусочек хлеба, наколотого на острие меча, и съедает его.
После этого читают вслух Псалом 133[119], о котором в Библии сказано, что это «песнь о ступенях Давида»:
Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! Это — как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову, стекающий на края одежды его; как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские, ибо там заповедал Господь благословение и жизнь на веки.
Весьма интересный выбор отрывка из Ветхого Завета. Этот текст имеет явно масонский характер, говоря нам о «ступенях Давида», кроме того, там использован термин «братья», проживающие вместе в единстве, но больше всего нас заинтересовало не это. Помазание драгоценным снадобьем является аллюзией к мессии, поскольку термин «мессия» переводится как «помазанный» или, точнее, «тот, кто натерт святым маслом».
Считается вероятным, что этот псалом был когда-то песней, принятой в культовых целях общиной Завета в ханаанском святилище (возможно, впоследствии ею воспользовались жрецы Дана) на одном из великих праздников до еврейского периода[120]. Таким образом, мы еще раз встретились с ханаанскими религиозными традициями, которые ассоциируются с Братством.
Мы полагаем, что среди тех, кто исполнял этот ритуал в последние несколько сот лет, не было ни одного человека, понимающего, что он означает. Равносторонний треугольник, обращенный на восток, очень важный элемент в нем, хотя инструмент явно бессмысленный. Учитывая астрономический характер масонства, нам кажется, что треугольник взят из астральной религии хананеев. Мы с уверенностью можем сказать, что в масонском Ремесле палка, которую несут два дьякона, это Ашерах, маркер для регистрации движения Солнца по тени[121]. Он получил свое название от ханаанской богини, которая была матерью близнецов Венер, появляющихся на заре и на закате. Ашерах, установленный перед шатром (напомним, что боги, включая Яхве, сначала жили в шатре, там находился и Ковчег), отбрасывал тень на заре к юго-западу в день летнего солнцестояния и к северо-западу в день зимнего солнцестояния, тем самым образуя дельтаобразную форму, симметричную относительно линии север — юг.
Угол этих теней, образуемый при крайних сезонных положениях Солнца, зависит от широты и изменяется в больших пределах. Мы уже упоминали, как этот факт использовали люди культуры Рифленой Керамики, изображавшие ромбовидные фигуры, в которых была зашифрована широта того места, где они находились, то есть пользовались своего рода неолитическим кодом. На экваторе угол предельно мал, в Арктике максимален. В Южной Шотландии, где было создано современное масонство, угол в день солнцестояния — безукоризненные 90 градусов, что дает идеальный квадрат при сочетании с зеркальным отображением тени закатного Солнца.
Внутренние углы равностороннего треугольника, принятого при посвящении в ступень Мелхиседека, равны 60 градусам, что, если мы правы в отношении смысла этой геометрической фигуры, применяемой в ритуале Святого Братства Великого Первосвященника, должно соответствовать определенной широте Северного полушария. И соответствует: Иерусалиму!
Рис. 5. Прут, воткнутый в землю в Иерусалиме, отбросит тень, которая образует угол в шестьдесят градусов, пройдя между днем зимнего и летнего солнцестояния.
Надписи (сверху вниз справа налево): Летнее солнцестояние; Запад; 60 градусов; Восток; Зимнее солнцестояние.
Ашерах, воткнутый в землю древнего города, который Мелхиседек знал как Салем, дает равносторонний треугольник, если отметить тени в дни солнцестояния. Вследствие этого тени от свободно стоящих на портике храма Соломона колонн Воаз и Иахин указывают на Святая Святых точно под углом 60 градусов. Ни на какой другой широте в двух полушариях такого не может быть. Однако везде на планете точно на этой широте, на севере или на юге, будет получен такой же результат. Например, для этого подходят Шанхай и Маракеш в Марокко, Воллонгонг в Австралии, но эти места в истории Мелхиседека значения не имеют.
Вероятность того, что в ритуале такие углы были использованы случайно, ничтожно мала, учитывая то, как мыслили хананеи. По всей вероятности, ритуал этот очень древний, но смысл его был утрачен задолго до создания масонства. Это еще один пример того, как древнее устное предание и ритуальные процедуры могут хранить информацию в течение исключительно долгого времени, хотя люди, передающие эту информацию, не понимают ее.
Члены Братства стоят вдоль угла треугольника, образованного тенью Солнца в дни солнцестояния. Кандидат встает на колено в центре треугольника, где его помазывают, затем поднимается, его провожают на его место. Если стороны треугольника символизируют солнцестояния, то центр соответствует равноденствию, то есть символически каждого кандидата помазывают маслом и принимают в Братство в равноденствие.
Псалмы Ветхого Завета содержат древний ханаанский материал. Известно, что Псалом 19[122] основан на утреннем брачном гимне Солнца[123]. В нем описан переход Солнца в течение года от солнцестояния до солнцестояния и обратно, когда в Иерусалиме образуется равносторонний треугольник. Последняя линия подразумевает идею «цедек», согласно которой ложь не скроется от праведного ока бога Солнца:
Он поставил в них жилище Солнцу,
И оно выходит, как жених из брачного чертога своего…
От края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его.
Специалисты говорят, что в этом доеврейском мифе Солнце женится на Анат (известной также как Астарта), которую мы знаем как планету Венера[124].
В древней легенде, положенной в основу Псалма XIX, жених — Солнце, невеста — яркая утренняя звезда Венера[125]. Специалисты по Библии отметили, что в таких местах Библии, как Первая книга Царств, 11:5, говорится, что Соломон поклонялся Венере в ее особой ипостаси богини финикийцев[126]. Официальное поклонение Венере как «Царице Небесной» (Астарте) продолжалось в царстве Иудея до 600 года до нашей эры[127].
Таким образом, здесь, в псалме Библии, говорится о браке двух главных астральных богов, Солнца и его спутницы, которая танцует вокруг бога цедека с абсолютной точностью более сорока лет — а вокруг зодиака — 1440 лет. Эта атрибутика была продолжена от имени Яхве, Бога евреев… и, следовательно, христиан. История становится еще более интересной, если мы взглянем на результат этого брака. Вот точка зрения одного из специалистов:
Святой брак должен дать плод в виде рождения Царя- Спасителя в соответствии с общим мифом и традиционным ритуалом… Здесь на поверхность выходит история Исаака. Легенды, о которых идет речь, теперь рассеяны по разделам Книги Бытия XVII–XVIII… В пророчестве Исаака мы видим ханаанский мифический сюжет, и можно легко продемонстрировать, что сама литературная категория пророчества о рождении божественного царского ребенка восходит к ханаанским преданиям[128].
Теперь единственный бог — Яхве, и в Книге Бытия (21:1–3) Он «посещает» жену Авраама, который к этому времени уже был стариком:
И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.
Сарра зачала, и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог.
