Дж. Робертс - Природа личной реальности. Часть 1
По приходу этот мужчина излучал агрессивность и враждебность. Он попросил о помощи, а потом возненавидел себя за слабость, которой, по его мнению, могла быть вызвана такая просьба. Он мрачно смотрел на Рубурта, проецируя всю свою энергию, чтобы показать, что он не боится, и что именно он, а не кто-то другой, владеет ситуацией. Он говорил о другой личности, более сильной, чем он сам, — хотя рассказывал, что может заставить аудиторию в сто пятьдесят человек слушаться своих приказов. Однако другая личность пришла из другой галактики как друг, чтобы помогать и защищать его.
По его просьбе [как он сказал] этот невидимый друг убил юриста. Согласно его рассказу, юрист не только не понял ситуации, но и задел чувства мужчины во время разговора. Да, мужчину мы назовем Огастесом.
Сделаем перерыв ради Рубурта...
(22:30. После прошлого перерыва Джейн непрерывно кашляла. Сейчас кашель возобновился с такой силой, что Сет прервал разговор, что случалось очень редко. Пока Джейн отдыхала, я сказал, что если Сет вернется, пусть лучше объяснит, почему она кашляет. Так и получилось. Как ни странно, полученный материал занял несколько страниц. Сеанс завершен в 23:43.)
Сеанс 628, 15 ноября 1972 года, среда, 21:29
(На сеансе в понедельник Сет начал разговор о недавнем посетителе Джейн, Огастесе, у которого были все признаки второстепенной личности (раздвоения). Когда мы готовились к сегодняшнему сеансу, Джейн сказала: «Я знаю, что Сет собирается называть вторую личность Огастеса „Огастесом Вторым“». Нас это позабавило — мы вспомнили о Сете и Сете Втором*. Сейчас Джейн начала медленно говорить в трансе.)
* Подробнее о Сете Втором см. главу 17 «Материалов Сета» и главу 22 «Говорит Сет». В последней сказано: «Сет Второй, условно говоря, относится ко мне так же, как я — к женщине [Джейн], через которую говорю».
Добрый вечер...
(«Добрый вечер, Сет».)
...Продолжим диктовку...
Для начала, Огастес вырос с верой в то, что внутреннее «Я» опасно; что реакции людей вызываются внутренними конфликтами, которые практически невозможно сознательно контролировать. (Жестикулируя.) Он верил, что личность человека практически не способна познать себя; что она, одинокая и беззащитная, стоит на краю бездны зла, а над ней — некое недостижимое, холодное, справедливое, но не сострадательное Добро (с большой буквы Д).
Он оказался в непонятном мире противоположностей и без вопросов принимал конфликтующие убеждения. (Пауза.) Сознательный разум будет в любом случае пытаться понять убеждения, выстроить из них схемы и последовательности. Обычно он старается организовать идеи наиболее рационально и избавиться от тех, которые кажутся противоречащими общей системе его убеждений.
Огастеса приучили бояться собственных мыслей, избегать самоанализа. Следовательно, он не смотрел на убеждения и идеи, которые его пугали, а отодвигал их на задворки сознательного разума, где вначале они никому не причиняли вреда.
Время шло, количество неизученных, пугающих убеждений возрастало. Идеи и убеждения подпитывают себя сами. В них заложено стремление к росту, развитию и реализации. С годами были построены две прочные системы убеждений, противоречащие друг другу, которые соперничали за внимание Огастеса. Он верил, что как личность абсолютно бессилен, что, несмотря на все свои усилия, ни к чему не придет, не будет замечен. Он чувствовал себя нелюбимым. Он казался себе не достойным любви. При этом он позволял своему сознательному разуму блуждать и компенсировал это, представляя себя всемогущим, презрительно относящимся к другим людям, способным сурово отомстить им за непонимание. В этой сфере убеждений он был способен на все: исцелить болезни человечества, если бы захотел, или скрыть эти знания от мира, чтобы наказать его. Точка.
При этом подобные идеи были вполне сознательными, но он хранил каждую группу отдельно. Повторю: сознательный разум пытается обрести общую целостность и единство, выстраивая из убеждений какую-нибудь логичную систему. Если долгое время придерживаться противоположных убеждений, которые прямо противоречат друг другу, и почти не делать попыток примирить их, то в сознательном разуме начинается «война».
(Пауза в 21:50.) Поскольку убеждения сознательного разума регулируют непроизвольные движения тела, да и физическую систему в целом, противоречивые убеждения, естественно, вызывают противоположные физические реакции и дисгармонию. Прежде, чем противоречивые убеждения Огастеса разделились, так сказать, на два лагеря, тело находилось в постоянном напряжении. Мышечная система и сердце постоянно получали противоречивые сообщения. Гормональная система была расшатана. Даже температура тела непредсказуемо изменялась.
Поскольку идеи и электромагнитно, и эмоционально притягивают себе подобные, у сознательного разума оказались две абсолютно противоположных системы убеждений, два представления о себе. (Пауза.) Чтобы защитить целостность физической структуры, сознательный разум Огастеса аккуратно разделился. И ежеминутные сообщения телу перестали быть беспорядочными.
(Медленно.) Часть Огастеса, которая чувствовала себя могущественной и чуждой, стала персонифицированной. Когда Огастес чувствовал угрозу, сознательный разум переключался, принимая в качестве действующей процедуры систему убеждений, в которой Огастес чувствовал себя всемогущим, защищенным — и чужим. Таким образом эта часть его убеждений, конкретный набор представлений о себе, завладели его сознательным разумом и стали тем, что мы назовем Огастесом Вторым. Когда управление переходило к Огастесу Второму, физическое тело становилось сильным и могущественным, его качества намного превосходили способности Огастеса Первого.
(22:01.) Понимаете, Огастес Второй верит, что его тело практически неуязвимо, и тело, послушное этому убеждению, действует намного лучше. Огастес Второй считает себя пришельцем. В данном случае объяснение — а без него не обойтись — состоит в том, что он — существо с другой планеты, даже из другой галактики. Он должен помогать Огастесу Первому, использовать свою силу в его интересах, награждать его друзей и запугивать врагов. Огастес Первый искренне верит, что нуждается в такой помощи.
Так вот, это — расщепление сознательного разума. Оно не касается внутреннего «Я». Когда контроль берет Огастес Второй, он вполне сознателен. Он просто рассматривает физическую реальность через непоколебимую систему убеждений. Телу поступают непротиворечивые сообщения, оно под идеальным контролем.
Конечно, настроения Огастеса Первого были прямым результатом его идей. Оно постоянно колебалось от возвышенной экзальтации и энергии к низким бессилию и депрессии. Тело с трудом переносило такие скачки. Огастес Первый доминирует чаще, потому что, говоря вашими терминами, его идеи о недостойности возникли раньше и, что еще хуже, только усиливаются по контрасту с Огастесом Вторым. Огастес Второй иногда приходит на целую неделю.
Он делает и говорит все то, что отчаянно хотел бы сказать и сделать Огастес Первый, с минимальными поправками. Огастес Первый в это время не бессознателен, он воспринимает «чужие» действия и свершения. Это тоже игра в прятки, в которой так называемый бессознательный разум практически не участвует.
Поэтому Огастес Второй может гневаться и ворчать, лгать и мошенничать, защищать себя, выказывать презрение к окружающим — и освобождать Огастеса Первого от ответственности за все это.
Можете сделать перерыв, и мы продолжим.
(22:19–22:30.)
В природе Огастеса Второго нет никакого зла. Однако в спиритуалистических кругах его наверняка восприняли бы как злого духа.
Его природа — защита. Базовые идеи и убеждения, которые воплотились в его сущности и стали им, сформировались для защиты Огастеса Первого от пагубных идей, привитых ему в детстве, для борьбы с верой в бессилие и бесполезность. В какой-то степени они наложились на изначальные идеи, еще в достаточно раннем возрасте. Поэтому Огастес Второй возник из детских представлений о могущественном существе.
Следовательно, чем больше ощущение слабости, тем больше компенсирующая сила и энергия, но тоже при отсутствии попыток к взаимодействию.
(Пауза.) Мать Огастеса отмечала, что у ее сына очень переменчивый характер. Огастес Второй начал отчетливо проявляться как «вторая личность» только после женитьбы Огастеса, когда на него легла ответственность главы семьи и добытчика средств к существованию. Он не справился.
Вера в собственную никчемность мешала ему использовать свои способности и даже просто эффективно действовать с минимальным упорством. Именно тогда стал заявлять о себе Огастес Второй — в том числе перед женой. Огастес Второй по-своему доказывал ей, что она вышла замуж за необычного, могущественного человека, воплощение мужественности и силы. Но для этого Огастес Первый должен появляться перед ней как Огастес Второй. Так продолжалось какое-то время. Сначала у Огастеса Первого начинала сильно болеть голова, а потом появлялся этот пришелец из космоса — властный мужчина, которым не был Огастес Первый.
