Аниша Диллон - Тантра – путь к блаженству. Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию
Что бы ни происходило, терапевт должен быть энергетически связан с клиентом.
В сессии два человека работают вместе. Это не значит, что я что-то делаю с клиентом, или что клиент просто дышит, предоставленный сам себе. Скорее, это своеобразное энергетическое исследование, которое мы проводим вдвоем.
Я не организую процесс сессии рациональным, логическим образом. Я настраиваюсь на различные вещи: ощущаю напряжения в теле руками, замечаю что-то, связанное с направлением дыхания, чувствую поток энергии, вижу, как движется тело, слушаю звуки, издаваемые клиентом…
Иногда я ощущаю в собственном теле отражение того, что застопорилось у клиента. Работая, я вслушиваюсь в свое тело и точно чувствую, где удерживается энергия – может быть, в центре горла, может быть, в грудной клетке, может быть, где-то глубоко, глубоко внутри. С этим интуитивным чувством я могу предложить клиенту издать некий звук, который будет вибрировать в этой области его собственного тела, или приглашаю его начать двигаться и дышать так, чтобы затронуть или пробудить то место, где удерживается энергия. Когда он понимает меня и находит это место, я говорю: «Да, здесь! Позволь этому случиться!» Важно дать клиенту знать о том, что он – на правильном пути. Я подтверждаю, поддерживаю, признаю это, чтобы он мог идти в это место глубже, входить в контакт с эмоциями, «включая» их.
Я наслаждаюсь хорошей эмоциональной разрядкой по той простой причине, что мне нравится ощущать движение сильной энергии. Я люблю хорошую грозу, я люблю хороший оргазм, я люблю хорошее выражение ярости.
Мне также нравится и покой после бури, когда энергия успокоилась. Это спокойствие не несет в себе мертвой атмосферы кладбища, но является безусловно живым, пульсирующим и все-таки тихим. Это пространство после полного высвобождения так же ценно, как и само высвобождение, потому что это то время, когда энергия вновь заполняет всю систему. Те места, что ранее были напряженными, сейчас достаточно расслаблены для того, чтобы впитать новое качество жизненности. На самом глубоком уровне вся энергия может развернуться внутрь и создать тот безмолвный момент медитации и контакта с самим собой, который был недоступен до этого.
Клиент был пойман в ловушку на поверхности своим собственным панцирем и оставался там, пока мышечное напряжение не высвободилось, а затем… «Бууум!»… он падает в центр.
Моя задача заключается в том, чтобы поддержать это тонкое новое пространство. Я приглашаю человека закрыть глаза и положить руки на сердце или живот, либо предлагаю ему встретиться глазами с другими участниками и в молчании поделиться тем, что он чувствует. Это может быть очень волнующим переживанием – когда человек открывает глаза и видит людей вокруг себя, потому что многие из них также чувствуют эту идущую изнутри радость. Это некая синхронизация. Это освобождение для всей группы, потому что каждый может сесть в тот же поезд, каждый может двигаться вместе с волной энергии, созданной одним человеком в процессе эмоционального высвобождения.
Ну, скажем, почти каждый. Некоторые люди испытывают сильный дискомфорт. Они разрывают контакт и уходят из группы в угол или в туалет, потому что те чувства, что были высвобождены, теперь затрагивают внутри них самих нечто такое, что они отвергли. И это признак того, что для них сейчас самое время взглянуть на эту проблему и идти вглубь.
Глава 11
В глубины – высвобождение глубинных чувств из живота
Живот – это наш следующий шаг внутрь, или вниз, в процессе освобождения от панциря. Здесь возникают чувства. Отсюда начинают движение импульсы энергии.
Верхние сегменты могут быть средствами выражения этих чувств и импульсов, в то время как живот – их источник. Подобным же образом верхние сегменты могут быть приемниками впечатлений, приходящих извне, однако именно живот на них откликается.
Что бы мы ни чувствовали: боль, отвращение, отторжение, страх, гнев… – источник этих чувств находится в животе.
В западных странах люди в большей степени приучены ориентироваться на голову, поэтому представление о животе как о вместилище чувств может поначалу показаться странным. Например, когда возникает чувство отвращения, мы можем подумать, что оно зарождается в голове, а непосредственное выражение отвращения обычно ограничивается ртом, который кривится в гримасе неодобрения, или, может быть, областью горла, где возникают соответствующие звуки, указывающие на неприязнь.
Однако в традиционных китайской и японской культурах живот рассматривается как место сосредоточения психологического и эмоционального благополучия. Это особенно касается хары, которая располагается в нижней части живота, примерно на три пальца ниже пупка, и считается источником жизненной энергии.
В индийской системе чакр в нижней части живота, поблизости от хары, находится вторая чакра, отвечающая за социальное взаимодействие, групповую энергию и общение, а также – за эмоции и чувства.
Вторая чакра надстраивается над первой, как следующая ступенька восходящей лестницы человеческих потребностей. Первая чакра заботится об основных, необходимых для выживания нуждах – еде, убежище и сексе. И только тогда, когда они удовлетворены, появляется возможность наслаждаться социальным взаимодействием – племенной и семейной жизнью, а также возникающей при этом эмоциональной атмосферой.
Принимая все это во внимание, можно предположить, что западная привычка отводить уму доминирующее положение – не более чем местная культурная особенность. В действительности, как я уже говорила, процессы мышления и чувствования распределены по всему телу.
Переходя к животу в ходе райхианского процесса освобождения от панциря, мы продолжаем начатую ранее работу. С первого дня любой группы или тренинга, с того самого момента, когда я представляю основную дыхательную позицию, мы начинаем дышать в живот, чтобы достучаться до энергии и жизненной силы, находящихся в нижних сегментах. Таким образом, дыхание животом осуществляется с самого начала. Однако, как мы видели в предыдущей главе, естественное дыхание животом включает в себя пульсацию диафрагмы, которая должна обладать способностью на вдохе легко смещаться вниз, а на выдохе – вверх.
Люди, чья диафрагма не способна к такой свободной пульсации, будут испытывать трудности с дыханием в живот. Приглашая клиента дышать таким образом с самого начала курса, я понимаю, что это будет иметь лишь ограниченный эффект и что потребуется большая работа по освобождению и открытию верхних сегментов, прежде чем сможет восстановиться настоящее дыхание в живот.
После того как верхние сегменты стали более расслабленными, а диафрагма обрела подвижность, мы можем идти в более глубокие слои чувств, проникая в омут эмоций, обитающих в животе – одном из двух главных центров чувств в теле. Другим таким центром является сердце.
Живот – это место, где мы еще до рождения через пуповину были связаны с матерью. Поэтому именно здесь располагаются все эти первичные чувства «младенец-мать»: потребности и их удовлетворение, питание и поддержка – чувства, возникшие еще в утробе и перенесенные в младенчество.
Вследствие своей примитивной доречевой природы эти чувства естественным образом оказываются погребенными под многочисленными последующими переживаниями, ложащимися слой за слоем и заталкивающими наши первичные эмоции в подсознание. Из-за этого в области живота присутствует ощущение окружающей его бессознательности, атмосферы чего-то неизвестного, глубоко запрятанного, – в том числе и наших самых старых и самых ранних травм, – и особенно тех, что связаны со страхом.
Я уже объясняла, как плоский живот худощавых женщин связан со страхом, удерживаемым вблизи ядра энергетического тела. Любая работа с животом, скорее всего, затронет этот слой страха, а вместе с ним – и целый спектр чувств, таких как беспомощность, упадок сил, желание убежать, скрыться, не оставаться здесь ни на секунду.
Иногда, когда эти чувства затрагиваются, люди буквально скрываются в животе. Они не могут убежать наружу, и вместо этого их внимание уходит глубоко внутрь. Это становится способом отсекания себя от любых пробудившихся страхов.
Такая стратегия выживания, выработанная в детстве, эквивалентна вошедшему в поговорку поведению страуса, прячущего голову в песок, чтобы не видеть приближающейся опасности.
Я не могу себе представить, что страусы действительно поступают таким образом, потому что в дикой природе это привело бы к неминуемой смерти. Однако этот образ отлично работает в качестве метафоры для определенных форм человеческого поведения, особенно для поведения беспомощного ребенка, который не может убежать от сердитого или агрессивного родителя. Ему остается единственный выход – скрыться внутри.
