Сатсварупа Даса Госвами - Медитация на Прабхупаду 2
о том, как шло это ужасное сражение. Нара-Нараяна говорил, что преданные были в плохой форме, потому что целыми днями сидели в офисах; возможно, преданным хорошо было бы поддерживать физическую силу на случай подобных инцидентов. Головорезы-мотоциклисты были здоровенными и сильными. У Нара-Нараяны в руках был шест, который он использовал, чтобы сбивать нападавших с ног. «Однако один из них был таким здоровенным, что продолжал наступать на меня, хотя я старался его сбить!»
Прабхупада слушал его рассказ со спокойным выражением лица. Конечно, это была не самая приятная история, и, наверное, ее не стоило рассказывать духовному учителю, но Прабхупада слушал. Когда Нара-Нараяна стал рассказывать, как он снова и снова пытался сбить с ног этого верзилу, а тот продолжал наступать, Прабхупада невольно улыбнулся. Одним из «объяснений» его улыбки было то, что все смеялись, слушая Нара-Нараяну, который вел себя очень комично.
Хороший комик вынуждает вас улыбнуться. Комик, обычно, является также до некоторой степени клоуном, и вы смеетесь над его действиями. Похоже, Прабхупада не был настроен улыбаться, слушая эту историю, но Нара-Нараяна рассказывал ее так смешно ~ комические отступления в ходе жуткого повествования, “ что Прабхупада «вынужден» был улыбнуться.
Этот случай показал также, что, хотя Прабхупада был трансцендентен к счастью и страданию, он переживал вместе с рассказчиком. Прабхупада был бесстрашен, но он опасался за преданных и за Движение сознания Кришны. Поэтому, хотя внешне он и не проявлял эмоций, ему, несомненно, причиняло боль то, что пострадали невинные преданные. Это было видно по
лицу Прабхупады, однако в какой-то момент он вдруг улыбнулся в ответ на гротескное, смешное изложение деталей происшедшего.
Нара-Нараяна придал некоторый смягчающий комизм это трагичной ситуации. Он был в точности как придворный шут в присутствии царя. Цари - очень серьезные люди, обремененные множеством обязанностей, и порой им хочется забыть о своих проблемах и улыбнуться. Конечно, Шрила Прабхупада не был несчастным, исполненным беспокойств царем материального мира. И тем не менее в этом эпизоде его ученик сыграл роль придворного шута и вызвал улыбку на серьезном лице джагад-гуру.
Прабхупада смаранам
4.14
Заходит солнце. Я слушаю как Прабхупада поет хари хари бифале.
Преданное служение возможно. Вьяса говорит:
«Бхакти пускает ростки, когда человек использует слуховое восприятие; скорбь, иллюзия и страх уйдут».
Хотя Прабхупада ушел, я слышу его голос.
Это очень важно.
Нароттам пел эту песню давным-давно, и он тоже ушел.
Кришна ушел пять тысяч лет назад. Однако никто из них не перестал существовать.
Фисгармонией и караталами Прабхупада прогоняет иллюзию, страх и скорбь, заставляя меня думать о Радхе-Кришне,
вплетая в мою жизнь Их имена.
Часть пятая
Воспоминания о Прабхупаде в день Джанмаштами
5.1
Когда я приехал в Чехословакию на фестиваль, посвященный Джанмаштами и проводившимся на ферме ИСККОН, меня попросили прочитать лекцию о явлении Господа Кришны. После лекции я спросил, есть ли вопросы, и одна пожилая рыжеволосая женщина подняла руку. Поскольку большинство преданных говорили здесь только на чешском, я был удивлен, что она заговорила на английском. «Сатсварупа Госвами, — сказала она, - не могли бы вы рассказать нам о Прабхупаде? Ведь вы очень хорошо знали его».
Я вспомнил Джанмаштами 1966 года, в магазинчике на Второй авеню. «Комната, в которой мы находимся сейчас, - начал я, _ напоминает мне тот магазинчик. Он был примерно таких же размеров. В 1966 году Прабхупада отметил первый Джанмаштами в Америке. В 1965 году он отплыл из Индии за несколько дней до Джанмаштами и отпраздновал этот день в море. В 1966 ИСККОН только начал свое существование. Итак, Прабхупада попросил преданных весь день оставаться в храме и поститься.
Его просьба показалась нам чем-то очень трудным. Некоторые стали выражать сомнения, что смогут выдержать, и тогда Свамиджи сказал: «Если вы ослабеете или почувствуете голод, можете во второй половине дня взять в холодильнике какой-нибудь фрукт».
Когда он сказал это, у нас появилась некоторая надежда, поскольку мы думали, что живое существо неспособно провести целый декь без еды. Он хотел, чтобы мы попытались, однако это не было строгим правилом, типа «выполнить или умереть».
Пост был только одной проблемой. Вторая состояла в том, чем заниматься целый день. Как совладать с умом? Когда Прабхупада был с нами и читал свою рукопись «Бхагавад-гиты», все было прекрасно. Но как только он оставлял нас одних, наше сознание и разговоры уходили совсем в другую сторону. Мы начали жаловаться: «Наверное, я не смогу это выдержать. Неужели Свамиджи думает, что мы сможем просидеть так целый день? Это все равно, что находиться в тюрьме ¦ нельзя даже выйти из храма».
Но даже в присутствии Прабхупады одна ученица, которая позже получила имя Джанаки даси, не выдержала: «Свамиджи, извините, но мне нужно идти. Мне нужно покормить своих кошек». «Нет, нет. Оставайся здесь, а о них позаботишься позже».Джанаки подумала какое-то время и затем сказала: «Извините, мне нужно пойти и покормить их».
Остальные нехотя подчинились и остались в храме на весь день. Время тянулось очень медленно. Наконец, наступил вечер, а затем ночь. Мы ослабели и сидели, опершись о стену, сонно пытаясь повторять на своих новых красных четках».
Затем я рассказал преданным о банке с «пулями ИСККОН», которую Прабхупада поставил в углу своей комнаты. Многие преданные курили и почти все занимались незаконным сексом. Эта банка с «пулями ИСККОН» была последним средством против искушений. Если вас охватывало беспокойство, то перед тем, как нарушить какой-либо из принципов, вы могли в
любое время подняться наверх и взять гулабджамун, «пулю ИСККОН».
Когда я закончил рассказывать о Джанмаштами I960 года, один из брахмачари поднял руку. Он был в шафрановом дхоти, но при этом у него были довольно длинные волосы, и шикха была запутана в волосах. Он уже задавал мне несколько вопросов во время лекций в предыдущие дни. Один из вопросов звучал так: «Расскажите, как Господь Шива стал одним из преданных Господа Чайтаньи?» Другой вопрос был таким: «Прав-да ли, что до прихода Господа Кришны на землю Ему не поклонялись, а поклонялись Шалаграма-шиле?» Когда он поднял руку, я подумал: «О, это опять он». Однако он сказал: «У нас в Чехословакии есть только однотомная биография Прабхупады. Не могли бы вы поподробнее рассказать нам, как он пел в парке в Нью-Йорке? Он приносил с собой коврик? Вы были там с ним? Как это было?»
Это было хорошим началом. Я продолжил свой рассказ: «Вы упомянули о ковре. Да, у нас был старый ковер, который кто-то принес. Десять или двенадцать преданных собирались и вместе с Прабхупадой шли в парк». Я рассказывал, как мы шли по улицам под гиканье и смешки прохожих. Прабхупада был спокоен и трансцендентен ко всему. В конце концов, как Свамиджи сам говорил, он был «парнем из Калькутты». В детстве он видел, как бандиты убивали людей, он видел проституток, стоящих на углах улиц, а однажды ему даже пришлось убегать от человека, который пытался его убить во время индусско-мусульманских волнений. Его не могли остановить несколько глупых выкриков.
Я рассказывал, что, когда мы пришли в парк, мы немного оробели. Я боялся, что в парке окажется кто-
то из моих старых друзей и увидит меня. Однако Прабхупада начал петь молитвы предшествующим ачаръ-ям, а затем Харе Криштна… Мы сели рядом с ним.
Он был для нас отцом и матерью. Как маленькие дети стараются быть рядом родителями, когда им страшно, так и мы старались держаться поближе к нашему духовному отцу. Мы сидели на ковре рядом с ним, находясь в его ауре, защищавшей нас от атмосферы Томпкинс-сквер парка.
Я рассказывал об украинцах, поляках и пуэрториканцах, которые жили неподалеку. Я рассказывал об американских хиппи из среднего класса, съехавшихся сюда со всех концов страны. Они приходили на наши киртаны с флейтами, барабанами и гитарами. Прабхупада громко пел на протяжении полутора часов, затем произносил небольшую речь, и снова пел. Когда мы заканчивали и уходили, многие из слушателей шли с нами, и, вернувшись в магазинчик, мы раздавали им стаканчики со сладким рисом. После этого Прабхупада поднимался к себе и еще немного говорил.
Я также рассказал чехословацким преданным, как Свами вдохновил нас встать и танцевать. Брахмананда и Ачьютананда уже постоянно делали это во время киртанов в парке. И вот однажды Прабхупада взглянул на меня и жестом показал, чтобы я тоже встал и начал танцевать. Вначале я не был уверен, что он обращался ко мне, и оглянулся. Потом я снова взглянул на него. Да, он имел в виду меня.
