Александр Волков - Разгадка тайны Стоунхенджа
Вкусы древних художников оказались на удивление однообразными. Почти на всех рисунках мы видим плоские топоры; самый большой из них достигал в длину 46 сантиметров.
Так, на внутренней стороне камня номер 53 неизвестные художники бронзового века процарапали почти два десятка изображений – 16 топоров и один кинжал. Еще 26 топоров нарисовано на внешней стороне камня № 4 и три топора – на внешней стороне камня № 3.
К слову, изображения оружия не характерны для мегалитической культуры, сложившейся на Британских островах. В других постройках, сохранившихся здесь, археологи обнаруживают только абстрактные символы.
Однако если, проводя сравнительный анализ, мы расширим географию, то вскоре найдем то, что искали. На стенах мегалитических построек в Бретани мы тоже встречаем изображения боевых топоров. Вполне возможно, что на протяжении нескольких десятилетий, а то и веков строители Стоунхенджа следовали традициям мастеров Бретани (или работали под их началом). Этим же объясняется, почему часть святилища в Стоунхендже имела такую необычную форму – была вытянута в виде подковы.
Изображение кинжала подсказало ученым еще более удивительную гипотезу. Этот рисунок был обнаружен Аткинсоном на одном из сарсеновых монолитов в июле 1953 года. Хотя поверхность камня была изъедена эрозией, рисунок был безошибочно различим в косых лучах полуденного солнца.
У кинжала имелось большое круглое навершие и длинный конусообразный клинок. Нигде еще в этой части Европы не находили таких кинжалов, однако похожие были обнаружены в руинах Микен. «Если кинжал действительно был микенским, – обобщает выводы исследователей Питер Браун, – то это может стать неопровержимым свидетельством связи Стоунхенджа с 3500-летней цивилизацией Микен, из чего вполне можно сделать вывод, что главным архитектором последнего Стоунхенджа был эгеец».
Стоит добавить, что сканирование выявило и ущерб, нанесенный туристами, побывавшими здесь в XVII-XIX веках. Одни спешили отломить на память небольшой камешек, которому отныне предстояло пылиться где-то в шкафу. Другие увековечивали свой визит надписью. В принципе, в последние десятилетия археологи убедились, что в Стоунхендже практически не осталось камня, на котором не было бы надписей. Теперь их пространный список пополнился. Среди новых граффити, найденных на стенах Стоунхенджа, отыскался даже автограф знаменитого английского архитектора XVII века сэра Кристофера Рена, главным творением которого стал кафедральный собор Святого Павла в Лондоне (всего после пожара 1666 года Рен возвел в одном только Лондоне 51 церковь).
Музыка Стоунхенджа
Ну а что мы можем сказать о музыке, которая исполнялась в дни религиозных праздников, проводившихся в Стоунхендже?
Ответить на этот вопрос помог закончившийся недавно European Music Archaeology Project («Археологический проект европейской музыки»), в котором участвовали археологи, музыковеды, композиторы, музыканты, звукооператоры, мастера, занятые изготовлением старинных инструментов, и другие специалисты. Как заявил один из руководителей проекта, «наша цель была обрести свое собственное музыкальное наследие, которое осталось в далеком прошлом».
Многие музыкальные инструменты пришлось изготавливать заново, причем в распоряжении ученых не было даже музейных образцов тех инструментов, ведь стоимость страховки оказалась непомерно высока, – были лишь представления о том, как они должны выглядеть. (Заметим в скобках: даже если бы древнейшие образцы музыкальных инструментов имелись у ученых, сыграть на них все равно вряд ли удалось бы – все они давно пришли в негодность.)
Так что – сделаем небольшое отступление – на первых порах научные лаборатории превратились в мастерские. В шведском Мальмё по образцу находок, сделанных в пещерах, вырезали костяные флейты. В испанском Вальядолиде из керамики изготавливали кельтские трубы. В Вене занимались древнегреческими кифарой и авлосом, в Лондоне и Берлине реконструировали древнеримские инструменты.
Но, разумеется, когда в руках музыкантов оказывались точные копии инструментов, вопросы только начинались. Как следовало играть на этих инструментах? Кому дозволялось брать их в руки? Кто все-таки играл на них? Где исполнялась музыка? Кто ее слушал?
Австрийский филолог Штефан Хагель предположил, например, что певцы в Древней Греции декламировали стихи гомеровских поэм, сопровождая это игрой на четырехструнной форминге, причем, играя, они импровизировали словно современные джазмены.
Так можно ли воссоздать музыку Стоунхенджа? Для этого Руперт Хилл из университета Хаддерсфилда воспользовался моделью Стоунхенджа, которая по своим размерам повторяет оригинал. Эта точная копия построена близ Мэрихилла, в американском штате Вашингтон. Здесь и зазвучала музыка так, как она звучала несколько тысяч лет назад в Стоунхендже. Эффект от исполнения был невероятным. Всё внутри каменного кольца резонировало, вспоминает Хилл. Одного-единственного удара в барабан оказалось достаточно, чтобы возникла драматическая атмосфера.
На необычную акустику Стоунхенджа обратил внимание и американский исследователь Стивен Уоллер. По его словам, звуковые волны здесь сами собой усиливаются или взаимно гасят друг друга, что приводит к неожиданным эффектам.
Задуматься об этом его побудил поставленный им эксперимент. Уоллер, подобно древним посетителям храма, обходил его по кругу. Раздавались напевные звуки двух флейт. Внезапно он обнаружил, что в некоторых точках святилища музыка совершенно стихала. Таинственная тишина окружала его. Этот эффект, несомненно, удивлял и людей, приходивших сюда тысячи лет назад. Что-то мистическое было в этом.
По словам Уоллера, он приглашал к участию в эксперименте добровольцев. Им завязывали глаза, а потом также проводили их по кругу. Все они говорили о странном ощущении, которое возникало у них, когда звучание флейт вдруг прерывалось, словно кто-то невидимый, грозный заслонял собой музыку так, как стена заслоняет солнечный свет. Вне всякого сомнения, говорит Уоллер, то же самое чувствовали тысячи лет назад люди, приходившие в Стоунхендж, чтобы совершить какой-то важный обряд. Слушали музыку, танцевали, как вдруг их охватывала тишина, хотя музыканты всё так же усердно играли на своих инструментах. Это воспринималось как чудо – «как послание, адресуемое из потустороннего мира».
Разумеется, это лишь одна из гипотез, объясняющих тайну Стоунхенджа. Одна из многих гипотез, что появлялись при виде этих загадочных руин и еще появятся здесь.
Игрушка на все времена
Святилище, воздвигнутое в Стоунхендже, во многом еще не похоже на храмы позднейших времен. Здесь, например, нельзя было встретить статуи богов, которым поклонялись древние британцы – какой-нибудь громадной фигуры солнечного бога с вечно курящимся жертвенником перед ним или лунной богини, неприметно притаившейся за одним из камней.
И все-таки в 2008 году при раскопках в Стоунхендже была впервые найдена небольшая статуэтка, увидеть которую археологи Джош Поллард и Пол Гарвуд, участники проекта Stonehenge Riverside Project, никак не ожидали.
Не изваяние божества, правившего миром. Не надгробная маска верховного жреца. И уж, конечно, не статуя короля или друида. Что же это за статуэтка?
Она лежала в могиле, где была похоронена маленькая девочка. Она – это фигурка длиной 5,5 сантиметра, вырезанная из известняка. Толстое туловище поросенка и вытянутая мордочка ежа. Пара длинных ушей по бокам головы. Четыре короткие лапки.
Трудно представить себе, что люди, стекавшиеся в Стоунхендж издалека, шли сюда, чтобы поклониться этой забавной фигурке. Скорее, это была игрушка. Возможно, люди, хоронившие девочку, верили, что после смерти та попадет в загробный мир и там, в этом неведомом краю, ей будет не так страшно, если рядом окажется этот милый товарищ по ее играм? Или это странное существо в их верованиях было непременным спутником всех, кто прибывает в страну мертвых, их покровителем в новой жизни? Не зная мифов и легенд Древней Британии, мы вряд ли сумеем ответить на эти вопросы.
Останки девочки (ей было примерно три года) лежали в урне. Как отмечают исследователи на страницах журнала British Archaeology, орнамент, которым украшена урна, типичен для железного века. Его можно датировать 450-100 годами до нашей эры. Для людей, живших здесь, Стоунхендж давно был неведомым монументом седой старины.
Подобный памятник – каменный гость в мире живых людей – может порой страшить. Что-то зловещее, мертвое, кажется, исходит от его холодных стен, от длинных, разбегающихся всюду теней. Но, похоже, Стоунхендж вовсе не пугал людей, приходивших сюда. Иначе они не осмелились бы оставить здесь смешную безделушку. Оказавшись среди этих громадных стен, они чувствовали себя под их защитой.
4. Современная история Стоунхенджа
