Искусство Сновидения - Карлос Кастанеда
Затем я явственно ощутил, что масса освободила мое внимание; и теперь все мое сознание сосредоточилось на лазутчике, который привел меня сюда. Он выглядел как светлячок в темноте, кружась надо мной и вокруг меня. В этом мире лазутчик был пузырьком чистой энергии, и я мог видеть ее кипение. Казалось, он знает обо мне. Внезапно он приблизился ко мне, а затем притянул и оттолкнул меня. Я не чувствовал его прикосновения, но знал, что он касается меня. Это ощущение было изумительным и новым для меня; будто какая-то часть меня, не присутствующая там, была возбуждена этим прикосновением; волны энергии проходили по ней одна за другой.
Начиная с этого момента все в моем сне начало становиться все более реальным. Мне с трудом удавалось помнить, что я нахожусь в сновидении. К этому затруднению примешивалось чувство уверенности в том, что, касаясь меня, лазутчик осуществляет энергетический контакт. В тот момент, когда казалось, что он притягивает или отпихивает меня, я знал, чего он от меня хочет.
Сначала он втолкнул меня в большое углубление в глыбе вещества, над которой я находился. Как только я оказался там, я заметил, что внутренняя поверхность была так же равномерно пористой, как и внешняя, но выглядела не так грубо, будто ее неровности были отшлифованы. То, что я рассматривал снаружи, имело структуру, напоминающую увеличенное изображение пчелиного улья. Во всех направлениях расходились бесчисленные туннели всевозможных очертаний. Некоторые из них вели вверх, другие – вниз; были также идущие налево и направо; они образовывали всевозможные углы друг с другом, направляясь один выше, другой ниже, будучи наклоненными более или менее покато.
Свет был очень тусклым, но все было отчетливо видно. Туннели выглядели оживленными и сознательными; они «кипели». Я пристально взглянул на них и с удивлением понял, что вижу их. Это были энергетические волокна. Как только я это постиг, голос эмиссара сновидения зазвучал в моих ушах так громко, что я не мог разобрать ничего из сказанного.
– Говори тише, – завопил я нетерпеливо, замечая, что во время произнесения мною слов туннели исчезают из виду, а я погружаюсь в вакуум, где могу только слышать.
Эмиссар понизил голос и сказал:
– Ты находишься внутри неорганического существа. Выбери любой из туннелей, и ты сможешь жить в нем вечно. – Голос смолк на мгновение, а затем прибавил: – Разумеется, если ты хочешь этого.
Я не мог заставить себя вымолвить хоть несколько слов. Я боялся, что любое мое утверждение может быть понято в смысле, противоположном тому, который я в него вкладываю.
– Для тебя в этом есть бесчисленные преимущества, – продолжал голос эмиссара. – Ты можешь выбрать любые туннели, какие пожелаешь. И в каждом ты сможешь узнать что-то новое. Маги древних времен жили там и научились многим удивительным вещам.
Не пользуясь никакими органами чувств, я ощутил, что лазутчик подталкивает меня сзади. Казалось, он хочет, чтобы я двигался вперед. Я направился в туннель, находящийся рядом со мной справа. Как только я очутился в нем, я как-то осознал, что не иду по нему; я кружился в нем, летел. Я, подобно самому лазутчику, был пузырьком энергии.
Голос эмиссара снова зазвучал в моих ушах.
– Да, ты всего лишь пузырек энергии, – произнес он.
И хотя я сам знал это, я почувствовал громадное облегчение.
– И ты паришь внутри одного из неорганических существ, – продолжал он. – Лазутчик хочет, чтобы ты двигался в этом мире именно таким образом. Когда он прикоснулся к тебе, он изменил тебя навсегда. Теперь ты, по существу, один из нас. Если желаешь остаться здесь, просто вырази свое намерение.
Эмиссар прекратил говорить, и предо мной снова появился туннель. Но когда он заговорил снова, что-то изменилось; я не терял из виду этого мира и все же мог одновременно слышать голос эмиссара.
– Древние маги научились всему, что они знали о сновидениях, пребывая здесь, среди нас, – сказал он.
Я собирался спросить, научились ли они всему, просто живя внутри этих туннелей, но прежде, чем я произнес свой вопрос, эмиссар ответил мне.
– Да, они узнали все, просто пребывая подолгу внутри неорганических существ, – сказал он. – Чтобы жить внутри них, магам древности требовалось всего лишь сказать, что они желают этого. Точно так же, как для того, чтобы попасть сюда, тебе требовалось только громко и отчетливо выразить вслух свое намерение.
Лазутчик толкнул меня вновь, давая понять, что я могу продолжить движение. Я засомневался, и тогда он сделал что-то эквивалентное такому силовому воздействию, от которого я полетел по бесконечным туннелям, как пуля. В конце концов я остановился, потому что остановился лазутчик. На какое-то мгновение мы зависли; затем провалились в вертикальный туннель. Но я не почувствовал, что направление движения существенно изменилось. Что касается моих ощущений, то я по-прежнему чувствовал, что двигаюсь вдоль поверхности.
Мы меняли направление движения множество раз, но в каждом случае мои ощущения были похожими. Я начал было уже формулировать мысль о своей неспособности чувствовать, куда я двигаюсь, вверх или вниз, когда вдруг зазвучал голос эмиссара.
– Мне кажется, что тебе будет приятнее медленно ползти, а не лететь, – сказал он. – Можешь также попробовать перемещаться, как паук или муха, прямо, вверх или вниз, или вверх ногами.
Внезапно я приземлился. Было похоже на то, что из невесомой пылинки я вдруг превратился во что-то тяжелое, тем самым ощутив почву под собой. Я не мог больше видеть стен туннелей, но эмиссар был здесь же и в более удобном положении, перемещаясь рядом со мной.
– В этом мире тебе не обязательно все время быть связанным тяготением, – сказал он.
Конечно, я и сам мог это понять.
– Тебе здесь также не нужно и дышать, – продолжал его голос. – И только для своего удобства ты продолжаешь пользоваться зрением, по привычке делая это так же, как в твоем мире.
Казалось, что эмиссар решал, продолжать ли ему говорить дальше. Он прокашлялся, в точности как человек, собирающийся начать говорить, и произнес:
– Зрение – главный источник информации; поэтому сновидящий всегда говорит о своих ощущениях во сне, пользуясь терминами зрения.
Лазутчик втолкнул меня в туннель
