Эрих Дэникен - Одессея Богов
Затем Критий передает другим слова старого жреца, сказанные Солону. Жрец уверял его, что египтяне записали все. И во всех текстах говорится, что когда-то, до Великого потопа, Афины вели войну, которая проходила в «Атлантическом море», бывшее в те дни судоходным, а во времена Солона — уже нет. Почему нет?
Потому что давным-давно «за Геракловыми столпами» возвышался остров, с которого можно было попасть на другие острова, расположенные далее, а также на «материк с другой стороны». Затем настал период «мощных землетрясений и потопов», и «день и ночь наполнились страхами». Атлантида исчезла, и море в тех местах перестало быть судоходным «по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». Критий завершает первый рассказ об Атлантиде такими словами: «Ну вот я и пересказал тебе, Сократ, возможно короче то, что передавал со слов Солона старик Критий».
Почти оправдываясь, Критий добавляет, что он целую ночь восстанавливал в памяти все это, ведь то, что человек узнал в юности, он запоминает навсегда. Затем собеседники говорят об астрономии, геометрии и сотворении мира. В наши дни астрофизики дискутируют также на тему «сотворения времени», и в платоновском диалоге «Тимей» мы встречаем подобные рассуждения: «Время возникло вместе с мирозданием, дабы, одновременно рожденные, они и распались бы одновременно…» Современная наука утверждает то же самое.
И это все, что древние сообщают нам об Атлантиде? Нет, это только начало! На следующий день та же компания мужчин собирается еще раз. Теперь Критий, кажется, привел свои записи в порядок. Тимей начинает беседу и побуждает Крития продолжить повествование об Атлантиде. Критий соглашается, но прежде просит собеседников с пониманием отнестись к тому, что восстанавливать в памяти давно услышанные истории непросто. Он сравнивает себя в своем начинании с художником, который пишет чудесную картину на холсте. Картина, говорит он, должна быть честным воспроизведением оригинала, то же самое касается и устного описания. Он надеется, что справится с этой непростой задачей.
Я упомянул об этом вступлении только для того, чтобы показать, как серьезно эти почтенные мужи относились к преданию об Атлантиде. Каждый осознавал, что Критий должен изложить по памяти (и с помощью некоторых записей) историю, которую он услышал еще мальчиком. Критий, со своей стороны, стремился воссоздать картину максимально достоверно:
Критий: Прежде всего вкратце припомним, что, согласно преданию, девять тысяч лет тому назад была война между теми народами, которые обитали по ту сторону Геракловых столпов, и всеми теми, кто жил по сю сторону. Об этой войне нам и предстоит поведать. Уже упоминалось, что во главе последних стоял наш город Афины и вел войну до самого конца, а во главе первых — народы острова Атлантиды, ведомые своими царями. Остров этот, как мы знаем, некогда превышал по размерам Ливию и Азию, ныне же он погрузился в море вследствие землетрясений и стал непроходимым препятствием для тех, кто хотел бы проплыть в открытое море, поскольку превратился в ил…
Этот разговор состоялся приблизительно в 400 году до нашей эры. Со времени событий, описанных Критием, минуло уже одиннадцать с половиной тысяч лет. Я уже писал о «невероятных датах», которые мы встречаем в легендах и преданиях древних народов. В наше время ничего не остается, как просто признать их за данность. И здесь наше уравнение, отождествляющее Трою с Атлантидой, терпит первую и главную неудачу. Согласно «Илиаде» и «Одиссее» Гомера, осада Трои длилась десять лет. Археологические находки свидетельствуют о разорении, случившемся примерно в 1200 году до нашей эры. Тогда возможно только два варианта решения:
1. Троя Гомера и Шлимана когда-то называлась Атлантидой и была разрушена приблизительно в 1200 году до нашей эры. В таком случае между разрушением Трои (или Атлантиды) и созданием гомеровского эпоса об этом прошла всего лишь пара сотен лет. Так почему же он (как и другие древнегреческие историки) ни разу не упомянул название «Атлантида»? Древние названия Трои известны, даже те, что восходят к мифическим временам, однако слово «Атлантида» среди них не фигурирует.
2. Троя Гомера и Шлимана называлась Атлантидой в далеком прошлом, затерянном в тумане времен. Однако та Атлантида не тождественна «Трое» археологической, поскольку она должна быть гораздо древнее этой «Трои». Такое предположение исключило бы все находки Шлимана из «Атлантической модели». Добавим, что миф — это народная память. Такой могущественный город, как Атлантида, не мог так просто стереться из памяти людей и вдруг изменить свое название на Трою, Трос или Илион.
А что за 9000 лет, о которых говорит Критий? Эберхард Цанггер полагает, что с 2500 года до нашей эры египтяне использовали народный солнечный календарь и два религиозных лунных календаря. Вероятно, даты на храмовых колоннах в Саисе, с которых Солон переписал историю Атлантиды, считались по лунным циклам. В переводе на наше летоисчисление мы получаем 1207 год до нашей эры, и в это время греки действительно вели крупные войны, в ходе которых была разрушена Троя. Из этого можно сделать вывод, что Троя/Атлантида существовала вплоть до 1207 года до нашей эры. Но почему тогда Критий (цитируя Солона) подчеркивает, что Атлантида находилась в Атлантическом океане? И дело не только в упоминании «Геракловых столпов». Троя не располагалась ни в Атлантическом океане, ни на острове. И если я предположу, что разрушение Трои/Атлантиды произошло в 1207 году до нашей эры, возникнут те же проблемы, что и в первом варианте решения. И даже хуже: если Атлантида/Троя в 1200 году до нашей эры и ранее господствовала на огромной территории, почему египтяне и вавилоняне, которые должны были быть соседями этой могущественной державы, ничего о ней не знали?
В диалоге Платона мужчины продолжают внимать Критик). Он как бы мимоходом упоминает, — и я практически об этом уже писал, — что боги однажды поделили землю меж собой на разные регионы. Каждый бог владел собственным царством и считал нас, людей, своей собственностью, которую можно воспитать и обучить. Затем Критий говорит о Греции до потопа, то есть до уничтожения Атлантиды. Но он вовсе не упоминает о том, что Атлантида территориально была частью Греции или находилась более или менее по соседству. Троя же располагается всего в трехстах километрах от Афин, на морском пути, довольно оживленном в 1200 году до нашей эры. К тому же на северо-востоке от Афин. Атлантический океан, как мы знаем, располагается в противоположном направлении.
Мудрый Солон, переписавший историю Атлантиды в Саисе, жил между 640 и 560 годами до нашей эры. Разрушение Атлантиды/Трои произошло всего за 600 лет до него. В Египте Солон узнал, что море в районе бывшей Атлантиды теперь не судоходно, поскольку на месте затонувшего острова образовались огромные скопления ила. Сейчас море вокруг Трои вместе с проливом Дарданеллы, конечно же, вполне пригодно для морского плавания. По сути, именно благодаря расположению у моря Троя/Атлантида процветала. Дарданеллы оставались судоходными и после разрушения Трои. А если предположить, что после разрушения Трои/Атлантиды греки каким-то образом драгировали несудоходную территорию, чтобы восстановить морское сообщение, тогда они наверняка бы помнили об этом — ведь с той поры до времени Солона прошло всего шесть сотен лет!
Критий (или Солон) ни о чем таком не упоминает. Наоборот, он ясно дает понять, что тот народ с «эллинскими» именами был чужеродным. А затем приводит такое детальное объяснение, что очень сложно считать его плодом воображения:
Критий: Но рассказу моему нужно предпослать еще одно краткое пояснение, чтобы вам не пришлось удивляться, часто слыша эллинские имена в приложении к варварам. Причина этому такова. Как только Солону явилась мысль воспользоваться этим рассказом для своей поэмы, он полюбопытствовал о значении имен и услыхал в ответ, что египтяне, записывая имена родоначальников этого народа, переводили их на свой язык, потому и сам Солон, выясняя значение имени, записывал его уже на нашем языке. Записи эти находились у моего деда и до сей поры находятся у меня, и я прилежно прочитал их еще ребенком. А потому, когда вы услышите от меня имена, похожие на наши, пусть для вас не будет в этом ничего странного — вы знаете, в чем дело. Что касается самого рассказа, то он начинался примерно так.
Затем следует подтверждение истинности записанной версии легенды об Атлантиде, и Критий еще раз добавляет, что эти записи принадлежали сначала его деду, а теперь находятся у него.
Критий: Сообразно со сказанным раньше, боги по жребию разделили всю землю на владения — одни побольше, другие поменьше — и учреждали для себя святилища и жертвоприношения. Так и Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины, примерно вот в каком месте: от моря и до середины острова простиралась равнина, если верить преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а опять-таки в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от моря, стояла гора, со всех сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом начале произведенных там на свет землею, по имени Евенор и с ним жена Левкиппа; их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением, соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных — три) все большего диаметра, проведенными словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще не существовало. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид, источил из земли два родника — один теплый, а другой холодный — и заставил землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание. Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей, причем тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения как наибольшую и наилучшую долю и поставил его царем над остальными, а этих остальных — архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом и обширной страной. Имена же всем он нарек вот какие: старшему и царю — то имя, по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство, было Атлант. Близнецу, родившемуся сразу после него и получившему в удел крайние земли острова со стороны Геракловых столпов вплоть до нынешней страны гадиритов, называемой по тому уделу, было дано имя, которое можно было бы передать по-эллински как Евмел, а на туземном наречии — как Гадир. Из второй четы близнецов он одного назвал Амфереем, а другого — Евэмоном, из третьей — старшего Мнесеем, а младшего Автохтоном, из четвертой — Эласиппом старшего и Местором младшего, и, наконец, из пятой четы старшему он нарек имя Азаэс, а последнему — Диапреп. Все они и их потомки в ряду многих поколений обитали там, властвуя над многими другими островами этого моря и притом, как уже было сказано ранее, простирая свою власть по ее сторону Геракловых столпов вплоть до Египта и Тиррении. От Атланта произошел особо многочисленный и почитаемый род, в котором старейший всегда был царем и передавал царский сан старейшему из своих сыновей, из поколения в поколение сохраняя власть в роду, и они скопили такие богатства, каких никогда не было ни у одной царской династии в прошлом и едва ли будут когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все необходимое, приготовляемое как в городе, так и по всей стране. Многое ввозилось к ним из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни давал сам остров, прежде всего любые виды ископаемых твердых и плавких металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь по названию, а тогда существовало на деле: самородный орихалк, извлекавшийся из недр земли в различных местах острова и по ценности своей уступавший тогда только золоту.
