Николай Непомнящий - Проект НЛО
Подобные разработки и эксперименты могли шокировать общественность и политические круги, поэтому большинство из них проводилось за закрытыми дверьми, в основном в клиниках для больных с психическими расстройствами и городских тюрьмах, где заключенные получали определенные привилегии за согласие подвергнуться опытам. Результаты таких экспериментов всегда держались в тайне, но, имея определенное представление о том, что уже было достигнуто в этой области, можно с уверенностью заявить, что «программирование» человека — реальность и нельзя точно сказать, как далеко зашли ученые в этой области.
Ни для кого не секрет, что рефлексы и аппетит животных способен контролировать оператор, сидящий за пультом компьютера. Подопытное животное можно заставить сесть, встать, играть, бороться, дрожать от страха, есть или отказаться от еды и умереть от голода. Что касается человека, к концу 60-х годов, как стало известно из рассекреченных документов, было возможно только возбуждать определенные области мозга под непосредственным визуальным контролем. Но работа над дистанционным контролем деятельности человека тоже велась; тогда, правда, считали, что «программу» необходимо закладывать в момент имплантации и она ограничена одним-двумя действиями, но это касалось самой начальной стадии научных разработок и только официально проводимых исследований.
Допустив, что с тех пор наука ушла далеко вперед, можно предположить, что теперь реально можно запрограммировать боль или страх, которые человек будет испытывать всякий раз, пытаясь вспомнить то, что ему велено было забыть. Такие симптомы, как головная боль, тошнота, страх или беспокойство, характерны для случаев амнезии, когда контакте? пытался восстановить в памяти события прошлого.
В свое время мы, вероятно, еще расскажем о современных умопомрачительных достижениях в протезировании и хирургии, которые помогут объяснить появление на сцене «людей из других миров», наделенных невероятными способностям. А сейчас, поскольку возможности этих сверхъестественных существ граничат с фантастикой, полезно будет вспомнить о достижениях медицины за последние тридцать лет, которые могут быть связаны с интересующим нас вопросом.
К 1980 году медицина уже владела искусственными сердцем (первую пересадку сделал в 1967 году южноафриканский хирург Кристиан Барнард), легким, кишечником, почкой, так же как и искусственными клетками, кровеносными сосудами и даже кожей. Широко использовались искусственные кости, суставы, суставные ямки, изготовляемые в основном из сплава, включая соединения кобальта и хрома: тантала, титана, ниобия, молибдена. Кровеносные сосуды, сердечные клапаны, кости, кожа, кровь и даже роговица глаза — всему этому нашлись заменители. Искусственная кожа была успешно пересажена человеку исследователями университета пенсильванской медицинской школы. Кости, замороженные и по прошествии многих лет восстановленные при помощи кобальтовой радиации, тоже успешно были пересажены. Клетки крови также подвергаются заморозке, и никого не удивляют теперь банки ткани, которые есть почти в каждой стране. В 1980 году банк ткани ВМФ США выделил около 20 тысяч квадратных сантиметров человеческой кожи пострадавшим от пожара в Бразилии.
Велись разработки в области миоэлектрического контроля протезов. Советский Союз особенно преуспел в этой области, создав уникальный протез кисти, все пять пальцев которой могли обхватывать любые предметы не хуже настоящих. Британские ученые изобрели миоэлектрический протез руки со сменными кистями; группа ученых и инженеров из Гарварда, Массачусетского технологического института и Массачусетской клиники общего профиля изобрели миоэлектрическую руку, которая могла двигаться под любым углом, с любой скоростью и прилагать любое усилие, управляемая мыслью. Рука воспринимала мускульные сигналы, поступающие к культе, и передавала их на миниатюрный усилитель, с помощью которого приводился в действие компактный электрический мотор. Вся механика была заключена в корпус телесного цвета из стекловолокна, напоминающий настоящую руку.
Исследователи из отделения управляемых протезов вестхендонского госпиталя, расположенного рядом с Лондоном, вскоре усовершенствовали протез, разработав новейший имплантируемый электрод, или передатчик, который они назвали Эмгор. Он использовал резонаторную сеть и не требовал батарей, что исключало необходимость частых хирургических вмешательств для обновления источника питания.
Хирурги и их пациенты готовы были перейти грань возможного в борьбе за жизнь. По свидетельству «Уорлд медисин» от 1 марта 1966 года, был даже изобретен «протез нижней части тела» для пациентов, которые вынуждены были подвергнуться гемикорпороректомии: ампутации всей нужней половины тела, включая ноги, прямую кишку и гениталии. Эта операция была предложена пациентам известного ньюйоркского госпиталя как альтернатива смерти от рака брюшной полости. Среди тех, кто согласился на операцию, был 49-летний Джеймс Каворти, который после самой калечащей и деморализующей операции вернулся домой с протезом нижней части тела, поддерживавшей его 15-килограммовый торс.
Девид Фишлок, который вспоминает историю Каворти в своей книге «Видоизмененный человек: исследование взаимоотношений человека и машины» (1971), приводит и другие потрясающие, леденящие кровь примеры, когда люди соглашались по тем или иным причинам подвергнуться калечащим операциям. Например, один абсолютно здоровый профессиональный ныряльщик захотел использовать свои легкие, как жабры, чтобы дышать под водой. Но и Фишлок, и Ване Паккард, автор книги «Обрабатывающие человека» (1978), выражают серьезную озабоченность этической стороной профессии биоинженера.
Мы живем в 90-е годы, и нам трудно представить, что где-то, и отнюдь не в немецком концентрационном лагере, проводят эксперименты на человеке без его согласия. Фишлок замечает: «Даже сегодня есть люди, считающие, что заключенных, особенно страдающих лунатизмом, и даже нормальных людей необходимо убедить принести себя в жертву науке». Фишлок приводит пример, когда нуждающихся людей в США берут под опеку в обмен на «свободный доступ к телу». (Такой «доступ» может подразумевать продажу крови или сексуальные контакты с другим человеком, в том числе и с использованием протезов, такие зрелища часто фотографируются и снимаются на пленку.) Подчеркивая, что многие врачи готовы пойти еще дальше, Фишлок рассказывает нам в книге «Морские свинки» (1967) о докторе М. X. Паппуорте: «Он проштудировал горы медицинской литературы и нашел много доказательств того, что в США и Британии некоторыми исследовательскими группами проводятся эксперименты на больных и умирающих, пожилых немощных людях, на преступниках, даже на детях и беременных женщинах».
До чего может дойти образованный и цивилизованный человек в своем стремлении создать новый мир, показывает нам Ване Паккард в книге «Обрабатывающие людей». Один из самых поразительных рассказов — о нью-йоркском психиатре Уилларде Гейлине, добродушном и глубокоуважаемом человеке, который вынашивал идею создания «биомагазина», где были бы представлены «живые мертвецы», подсоединенные к респираторам. Говоря словами Паккарда: «Так как их мозг прекратил функционировать, официально они будут считаться мертвецами, но они «будут теплыми, дышащими, пульсирующими, выделяющими продукты распада телами», их можно поддерживать в таком состоянии многие годы, они будут служить «источником запасных частей» и также экспериментальным материалом.
Паккард напоминает нам, что в отделении искусственных органов кливлендской клиники в работу над созданием искусственных почки, легких, поджелудочной железы и печени были вовлечены не только врачи, но и инженеры-механики, инженеры-электрики, инженерыхимики, биоинженеры, а также биохимики и химики полимеров. Неподалеку от кливлендской клиники расположены Нейрохиругическая исследовательская лаборатория и Кливлендский столичный госпиталь общего профиля, сотрудники которых в 1967 году проявляли большой интерес к возможности пересадки целой головы от человека к человеку. Пересадка мозга невероятно сложна, а «при простой пересадке головы необходимо всего лишь разъединить несколько сочленений, а затем восстановить их на шее реципиента».
Роберт Уайт, бывший тогда профессором нейрохирургии медицинской школы Кейс-Уестерн и главой исследовательской группы по трансплантации живого мозга Кливлендского столичного госпиталя общего профиля, сказал Паккарду, что он предпочитает термин «цефалотрансплантация», ибо словосочетание «трансплантация головы» повергает в ужас обывателей. В этом госпитале в холодильниках хранятся изолированные мозги животных, а другие, которым повезло меньше, подсоединены к кровеносным машинам или к живым особям того же вида. Какие процессы происходят в этом изолированном мозге, остается только предполагать.
