А. Андреев - Очерки русской этнопсихологии
Эфир-воздух, приписанный к горлу как любовь, направляет духовные токи к месту любви, то есть обратно в сердце и через него в Манипуру-Ярло. Здесь мы имеем еще одно совпадение лествиц по стихиям. Ярло, Ярило – ярый огонь, солнечный огонь в солнечном сплетении. Веды говорят, что Огонь имеет три ипостаси – Костер на Земле, молнию в поднебесье, Солнце в небесах. Ярило – один из солнечно-огненных Богов Древней Руси.
Следующая стихия – вода. Расположенный ниже пупка "центр", именуемый по-русски Живот, однозначно признается местом силы и у русских. Начать хотя бы с того, что Живот является мерой усилий. Больше, чем он позволяет, не сделаешь: не тужься слишком сильно – живот (или Пупок) надорвешь! Что же там такое под пупком? Ни одна традиция, ни одна культура не сумели связать понятия Воды и Силы так мощно, как русская. Ниже пупка у нас находится Моча! Жидкость и Мощь одновременно.
Но обращение вспять лестницы Иакова продолжается, и мы стремительно приближаемся к Земле.
Как вы помните, зона Муладхары на офенско-скоморошьем языке называлась Стегно и связывалась ими с понятием Стогна, то есть земляной площадки, на которой между двух шестов-стожар навивается стог. Пространство между стожарами называлось в крестьянском быту Промежек, на него-то и кладется так называемый Зарод стога.
А теперь посмотрим на человеческое тело. Два шеста-стегна – две ноги – разделены промежностью, над которой находятся органы, которые лучше, чем Зародом, и не назовешь. Стегно же является путем в Зарод. Посмотрите, как рассказывают об этом русские старины о рождении знаменитого Вольха Всеславьича:
По саду, саду зеленому,Ходила гуляла молода княжнаМарфа Всеславьевна.Она с камени скочила на лютаго на змея;Обвивается лютый змей около чобота зелен-сафьян,Около чулочика шелкова,Хоботом бьет по белу стегну –А втапоры княгиня понос понесла
[25].
Шесты эти именовались стожарами от слова стог. Но Стожарами же именовались в русской традиции и Плеяды (иногда, впрочем, и Медведицы). Они же именовались и Волосожарами. То есть огнями Волоса. А Волос-Белес – подземно-подводная ипостась когда-то единого Бога-отца Варуны. Кстати, в так называемом основном мифе индоевропейцев, в битве Громовержца со Змеем, именно Волос выступает в роли Змея. А Вольх, очевидно, его жрец, волхв. Если попытаться найти место Белеса в человеческом теле – то это, видимо, ноги, особенно пятка. В тропе она считается нижним Родничком или Пупком, через который мы связаны с Богом-отцом. Не случайно в ней находилось самое ценное место выходца из Скифии Ахиллеса, Так же совершенно не случайно Душа прячется от страха именно туда. Я даже и не задумывался, почему она в "пятки убегает", пока меня об этом не спросил Дядька. Душа, как и маленький ребенок, со страха бежит не в случайное место, а под защиту отца или матери. Только тут требуется одно уточнение. Как мы уже говорили, на Тропе считали, что у человека две души – Душа и Жива. Отец первой какой-то другой бог. К Велесу же то ли в ноги, то ли в огонь бежит прятаться Жива. Все это закономерная деталь огненного перехода, который должен в результате своего духовного развития совершить каждый человек.
Огонь для Тропы действительно тесно связан с ногами. И они находили этому языковые подтверждения. Во-первых, при чтении слова нога наоборот получается агон(ь). Ходячий огонь. Они говорили: это вниз идет нога, а вверх огонь. Точно так же шесты для них прямо являются символом огненного перехода, поскольку содержат в себе и понятие шествия, и огненности: шесток – площадка, на которой разводится огонь в печи.
Еще один, хотя и весьма уязвимый, намек на связь ног с Волосом, который и исследователями считается змееподобным противником громовержца Перуна, дает чтение слова ноги как наги – индийско-санскритекое "змеи". Допустима ли такая этимологическая связь? Не знаю. Скорее всего, нет. Но очень многие древние боги были змееногими. Говорить же о едином происхождении санскрита и древнерусского языка не приходится, так эта тема избита.
Возвращаясь к скоморошьему мировоззрению, надо еще добавить, что уподобление ног человеческих стожарам они видели еще и в их утвержденное в земле. Стожары не вольны покидать свои стогна. Не вольны и мы. Сорок тысяч лет тому назад, записал мой дед, Русь пришла Тропой Трояней на Землю, и пока не истечет отведенный ей срок, "крыльця соколам будут припешаты" Земными Тягами, которые все возрастают век от веку. Но стогны – это не только площади, но и дороги. Поэтому "не вольны ноги покидать дороги". Скоморохи верили, что они, внуки Велесовы, то ли выходцы со Стожар, то ли через Стожары пришли на Землю. Ходоки. Они хотели вернуться Тропой Трояней на далекую нашу Прародину, на Небесную Русь, и для этого всеми доступными им способами уменьшали свои Тяги. До восемнадцатого века они предпочитали не иметь семей, не иметь дома-хозяйства и бродить артелью по всей Руси Великой. Главной своей задачей они считали сохранение для крещеного люда древних знаний о Небесной Руси.
Может быть, это все было самообманом, да и были ли в действительности какие-то знания, кроме веры в существование где-то далекой прародины?! Но обратиться наничь еще раз, повернуться к своим истокам – это заманчиво, это сказка. Во всяком случае, Русь народом-богоносцем сделала пробный рывок по лестнице Иакова… приземление было памятным. Теперь уже вряд ли кто-то в мире считает русско-советский народ богоносным. Хорошо это или плохо? Офени считали, что "все, что ни деется, к лучшему". Наше современное положение, конечно, не из самых завидных и уж точно стало ниже, зато ближе к земле. Падать дальше некуда. Зато основание надежное, если опять не соврем себе. По крайней мере, вполне можно подумать о собственном пути, о собственной Лествице.
Природа человека божественна. В тебе от рождения уже все есть, ты уже всего достиг, еще не начав пути. Лишь чужеродный сор мешает осознать это. Тяги земные. А они убираются. Кресением. В обшем-то, в этом и есть смысл движения по "русской лествице". Все очень, очень просто – всего лишь вычистить, убрать из себя все, что было привнесено в тебя помимо твоей воли. Вычистить только то, на что ты не давал согласия, чему ты в себе не хозяин. Этого достаточно. И это одно из первых согласий, которое заключается со слушателями, пришедшими учиться на Тропу: Тропа – это место, где собрались единомышленники в вопросе поиска знаний, средств, возможностей и помощников для очищения себя от чужеродного сора. Все остальное – твое личное дело. Это суть этнопсихологического подхода, как я его понимаю.
Правда, для объяснения этой простоты была создана целая "Хитрая наука" – она же "наука мышления".
IПсихологияЭтнопсихология
В психологической науке для меня все начинается с Николая Ивановича Надеждина, с его доклада "Об этнографическом изучении народности русской" на первом собрании Русского географического общества в тысяча восемьсот сорок шестом году. Там он поставил вопросы. А это уже половина успеха. Вот первый: "В России, которая в настоящем величии своем сама есть целый огромный мир, главным предметом внимания нашего должно быть то, что именно делает Россию Россиею; то есть – "человек Русский!" Разумею: совокупность отличительных черт, теней и оттенков, условливающих особую, самообразную бытность человечности, или как говорится обыкновенное – "народности Русской", сказать короче еще – этнографию собственно "Русскую"!" [26, с. 107-108]. Второй – о предмете новой научной дисциплины: "После языка, выражающего собой ‹…› целостность "человеческой природы", внимание этнографии естественно должно обращаться порознь на обе составные ее стихии, то есть "телесную" и "духовную". ‹…› Это составит две другие части народоописательной науки, кои можно назвать "этнографией физической" и "этнографией психической" [26, с. 112].
Затем идею изучения этнической психологии русских подхватывает Константин Дмитриевич Кавелин, юрист, философ и соратник Надеждина по этнографическому отделению Русского географического общества. Всю свою научную жизнь философ Кавелин пытался стать психологом и для этого воевал с "материализмом" с позиций "положительной" науки. В конце концов, это выразилось в крупнейшем научном конфликте века, о котором говорило все просвещенное общество России. Это был так называемый спор идеалиста Кавелина с материалистом Сеченовым. Русское общество второй половины девятнадцатого века приняло сторону Сеченова, поскольку он был прообразом то ли того самого Тургеневского резателя лягушек Базарова, то ли другого кумира передовой интеллигенции Рудина. Но это, по сути, было политическим решением научной проблемы.
А проблема заключалась в том, что один великий психолог, прикрывающийся от общественного мнения мундиром материалиста, утверждал, что психология – это наука о "психических процессах", которые можно исследовать методами, сходными с исследованием процессов физиологических. Другой великий психолог, прикрываясь от общественного мнения мундиром положительной науки, считал, что психология – это наука о ''психических процессах", которые можно исследовать, изучая эти процессы материально воплощенными в артефакты, то есть через культуру и историю народа. Почему это не устраивало Сеченова – тема особого разговора. В принципе, он постоянно исследовал и "предметное" мышление и генезис мышления. Что не устраивало Кавелина в теории Сеченова понять, мне кажется, проще – скорее всего отказ от Души и признание машинное человеческого сознания. И опять же этот спор мне кажется скорее политическим. С научной же точки зрения они были очень и очень близки, они исследовали одни и те же темы, они использовали одни и те же термины, только шли они к истине с разных сторон.
