Елена Коровина - Москва мистическая

Так что сам собой напрашивается вывод, великолепный в своей исторической простоте: Юрий из Московии вполне мог бы претендовать и на престол в Англии. Ну а Москва, город им прославленный, изначально задумывался как территория, соединяющая славянский мир с западноевропейским. Вот вам и Юрий Долгие Руки, принц Уэссекский!

С таким выводом и спорить не хочется. Но вот другой вывод, часто встречающийся в истории, эзотерике и искусстве, весьма спорен, и соглашаться с ним ну никак не хочется! Речь идет о том, что историческая мистика уже давно считает: на Ведьминой горе (то бишь в Кремле Московском) за века язычества скопилось немыслимое количество отрицательной энергетики. И она крайне негативно влияет на всех, кто попадает в это место. Об энергетике, конечно, не поспоришь – да, накопилось многонько! Спорно иное утверждение: почему она считается отрицательной?! Конечно, тут стояли не храмы из сорока сороков, и не иконы благословляли строящийся город, а «идолища поганые». Только вот отчего они поганые-то? В них люди так же, как после и мы в иконах, видели богов, а правильнее – свое, человеческое стремление к божественной сути. Конечно, как в любой жизни, там находилась и отрицательная энергетика, только, думается, положительной было куда больше. Иначе откуда бы люди брали силу на постройку, расширение и украшение города?

А ведь строили, расширяли и украшали. Сначала это было городище в пределах нынешнего Кремля, Красной площади и Белого города (между улицами Варварка и Никитская). Ясное дело, холм переименовали поблагозвучнее – с приходом христианства на Русь Ведьмина гора стала неактуальной. Зато появился Боровицкий холм. В его названии выразилась и его мистическая суть: он же не просто являлся холмом на Бору, но становился борцом-оборонителем живших на нем людей. К тому же Ведьмина гора, хоть и накрепко забытая, все равно вносила свою лепту. Энергетика Кремля позволяла видеть прошлое и провидеть будущее. Но каким же накалом должна была она обладать! Немудрено, что таковую силу мало кому по плечу перенести. Да и от самих видений-прозрений любой человек способен потерять голову. Шутка ли – увидеть то, что было, а еще ужаснее – то, что будет! Не всякий вынесет…

Да, энергетика места была сложной, но не за счет пресловутой отрицательности, а за счет места силы огромнейшей. Ведь мало того что земля была намолена в языческие времена, а потом в христианские, впитала силу судеб живущих на ней людей, под землей именно в данном месте существовал еще и энергетический разлом, постоянно выбрасывающий на поверхность свою особую силу. Такое место не каждый сможет освоить, а силу перенести. Кто-то в этом месте почувствует себя на коне, а кто-то как в темном погребе. Кого-то сила окрылит, а другого и к земле придавит.

Не потому ли в кремлевских стенах селились только самые выносливые, можно даже сказать одержимые делами и властью? Остальные предпочитали расселяться поблизости. Именно так возникли различные слободы проживания прежнего «обслуживающего персонала» – поваров на Поварской, мясников на Мясницкой, соляных дел мастеров на Солянке и пр. Даже знаменитый «одержимец» Иван Грозный постоянно сбегал из Кремля в какой-нибудь царский дворец или вотчину. И делал он это не потому, что руки залиты кровью, а душа корчилась в бесовском припадке. Просто даже ему, тирану, была тяжела энергетика Кремля, ибо ее надо было «переварить» и излить куда-то. Ведь каждый человек, попавший на Боровицкий холм, служит неким проводником всего огромного пласта энергий этого места. Здесь можно начать защищать страну, делать что-то масштабное для всех людей. И тогда энергия наделит такого деятеля и защитника невиданными силами. Но можно поступить по-иному – выплескивать эту энергию в оргиях, казнях, пытках и прочих темных делах, коими столь азартно увлекался тот же Иван Грозный (о других, более поздних «деятелях» земли Русской и говорить страшно). Вот только возмездие за разбазаривание мощнейшего потока энергии всегда настигнет. Не потому ли, до одури и ужаса его боясь, Грозный царь то валялся в покаянных молитвах, то орал благим матом от настигающей его душевной боли? И не потому ли сбежал из Москвы в новое место, чтобы устроить там столицу и отбиться от захлестывающего энергетического потока царь Петр I? Ведь на самом деле, сколь величайшим бы его ни величали, в повседневной жизни был он простым робким парнем, страдающим вечной неуверенностью в себе да еще и падучей болезнью. И только супруга его, ставшая Екате риной-императрицей, но все равно оставшаяся прачкой Мартой Скавронской, умела по-крестьянски сноровисто укрощать темные страсти Петра, облегчать его боль и унимать падучую. И между прочим, Екатерина I, крайне редко бывавшая в Москве, больше всего любила Кремль. И другие русские императрицы – Елизавета Петровна и Екатерина II – чувствовали себя в кремлевских стенах преотлично. Видно, сказывалась близость энергетики Ведьминой горы.

А вот цари-мужчины не были замечены в любви к Боровицкому холму. Один только Александр I искренне обожал Кремль. Но ведь на то он и Освободитель Европы, победитель Наполеона. Видно, его энергетика, как и мощь его бабушки Екатерины Великой, была созвучна вековому Кремлю.

Пророчество отшельника Буколы

Улица Боровицкая, Кремль

…и есть один из древнейших и достопамятнейших храмов Кремля, сохранивший свой первобытный вид почти всецело.

Была у московской энергетики и еще одна сторона. Мало того что эта сила требовала постоянных и больших дел, толкала живущих в Кремле на обустройство, расширение города. Энергия холма к тому же была кольцевой и предусматривала «собирание, а не разбрасывание камней», требовала все сложить в «един мешок», как мечтал «объединитель Московии» Иван Калита, а не растранжиривать насущное по другим местам. Не потому ли Кремль выгнал, исторг из Москвы реформатора Петра I? Старинная Москва, вбирающая, копящая, медленно, но верно переваривающая все на свой лад, не подходила для новых дел торопливого переустройства Петра, мечтающего о мгновенном результате.

Впрочем, и до него все властители желали бы переделать Москву на свой лад. Начали еще в XII веке с переделки старых языческих мест под христианские святыни. На самом деле и переделывать ничего не надо было – энергетика Москвы всегда была устремлена к божественному. Вот только люди видели эту божественность по-разному.

Известно, что еще в конце XII века (напомним, официальный год рождения Москвы – 1147-й) на месте давно уже не существующего Ведьминого капища поселился в скромнейшей хижине из прутьев христианский отшельник Букола (Букала). Откуда такое имя, точно неизвестно. Но есть версии. Может, он жил букой, то есть отшельничествовал, вдалеке от людей. А может, хижина его стояла на букале, то есть около мельницы, где был омут. Но возможно, он был грамотен и, как полагалось тогда грамотеям, знал греческий язык. Потому и назвал себя «буколом» – сельским жителем по-гречески.

Так или иначе, Букола стяжал себе славу праведного отшельника. К нему ходили люди за советом и помощью. А однажды отшельник предрек, что на месте его хижины будет возведен христианский храм – сначала деревянный, а потом, невиданное дело, из камня. И простоит каменное чудо шесть веков. А потом бесы поднимут голову и уничтожат храмину каменную.

Все сбылось по пророчеству отшельника. В 1272 году князь Даниил выстроил храм деревянный. Вдумайтесь: это было еще за пятьдесят четыре года до основания Успенского собора и за шестьдесят семь лет до обнесения Кремля, который тогда звали детинцем, стеной – еще не каменной, а только рубленой деревянной!

В 1330 году при Иване Калите деревянный храм был заменен на каменный, освящен 10 мая и получил название собора Спаса Преображения, что на Бору. Постепенно, как пишут историки, вокруг храма «образовался четвероугольник из княжеских палат», и сам он «оказался во дворе Большого императорского дворца». Саму церковь стали называть «Верховою или Спасскою на царском дворе». Башню же, на нее ориентированную, – Спасской. Вот откуда пошло название главной башни нашего Кремля.

Собор постоянно перестраивали, реставрировали, пристраивали приделы, но он, как скала, простоял предсказанные ему шесть веков. Стоял бы и дальше. Но в 1933 году его снесли! Все вышло по слову отшельника Буколы…

Не один храм Спаса Преображения был закрыт и разрушен в сердце Кремля. После Октябрьской революции из тридцати одного храма семнадцать были разрушены, тринадцать (включая Благовещенский и Архангельский соборы) закрыты. Главный собор России, Успенский, превратился в лубочную картинку для туристов. Последняя служба там прошла на Пасху в 1918 году. И для осознания необходимости великих служб в этом величайшем храме понадобился семьдесят один год. Только 13 октября 1989 года в Успенском соборе прошел первый молебен. Архангельский же собор открыли для богослужения только три года спустя – 28 мая 1991 года. А вот собор Спаса Преображения, давший имя Спасской башне, не откроется уже никогда.