Елена Блаватская - Тайная доктрина. Том II
1622
Там же, стр. 151.
1623
Спрашивается, изменится ли хотя бы одна йота научной истины и факта, заключающихся в вышеприведенной фразе, если бы она читалась: «обезьяна есть просто пример двуногого типа, приспособленного для хождения обычно на четвереньках и обладающего меньшим мозгом». Говоря эзотерически, такова истина, но не обратно.
1624
«Современная Наука и Современная Мысль», стр. 151, 152.
1625
Тут мы не можем следовать за Лэнгом. Когда признанные дарвинисты, подобные Гёксли, указывают на «великую пропасть, существующую между низшей обезьяной и высшим человеком с точки зрения интеллектуальных сил», «на огромную пропасть…. между ними», на неизмеримое и, в действительности, бесконечное уклонение человеческой расы от обезьян «Man's Place in Nature», стр. 102 и примечание); когда даже физическая основа ума – мозг – настолько превышает размерами мозг самых высокоразвитых из существующих обезьян; когда такие люди, как Уоллэс, вынуждены призывать вмешательство экстра-земных разумов, чтобы объяснить, как могла такая тварь, как питекантропус-алалус, или же немой дикарь, в представлении Гёксли, подняться до уровня морального человека наших дней, обладающего большим мозгом – если все это так, то напрасно так легкомысленно отбрасывать загадки эволюции. Если очевидность телосложения настолько неубедительна и в общем настолько противоречит Дарвинизму, то трудность объяснения, «каким образом» произошла эволюция человеческого ума через естественный подбор, в десять раз больше.
1626
Раса, рассматриваемая Катрефажем и Хами, как ветвь той же группы. от которой произошли гуанчи Канарских Островов – короче говоря, ответвления атлантов.
1627
Там же, стр. 180—182.
1628
«Pedigree of Man», стр. 73.
1629
Проф. Оуэн полагает, что мускулы – attollens, retrahens и attrahensaurem – функционировали весьма активно в человеке Каменного Века. Может быть это так, может быть и нет. Вопрос этот лежит в области простого «оккультного объяснения» и, чтобы разрешить его, не требуется предпосылки «животного предка».
1630
«Man's Place in Nature», стр. 104. Приводим еще одно авторитетное свидетельство: «В Третичном периоде мы встречаем одну из наиболее человекообразных обезьян (гиббона), и этот вид и до сих пор находится на том же низком уровне; также бок о бок с ним находим в Ледниковом периоде человека на том же высоком уровне, как и сейчас. Обезьяна не приблизилась к человеку с тех пор, и современный человек не больше отдалился от обезьяны, нежели первичный (ископаемый) человек… эти факты противоречат постоянному развитию» (Пфафф). Если, по Фогту, мозг среднего австралийца равняется 99’35 куб. дюймам; мозг гориллы – 30’51, а мозг шимпанзе только 25’45, то гигантская пропасть, которую нужно заполнить приверженцам «Естественного Подбора», становится очевидной.
1631
Geo. T. Curtis, «Creation or Evolution?» стр. 76.
1632
«В этот период», пишет Дарвин – «артерии разделяются на дугообразные ветви, как бы для несения крови в жабры, которые не существуют у высших позвоночных, хотя щели по сторонам шеи все еще остаются, обозначая их прежнее [?] положение». Достойно замечания, что хотя жаберные щели совершенно бесполезны для всех, исключая амфибий и рыб и так далее, наличность их регулярно отмечается в развитии утробного плода позвоночных. Даже дети рождаются иногда с отверстием в шее, соответствующим одной из щелей.
1633
Те, кто вместе с Геккелем рассматривают жаберные щели с сопутствующими им феноменами, как пример деятельной функции в наших амфибных и рыбных предках (см. его двенадцатую и тринадцатую стадию), должны объяснить, почему «овощ с листочками» (проф. Андрэ Лефевр), представленный в развитии утробного плода, не появляется в двадцати двух стадиях, через которые проходят его Монеры в своем развитии до человека. Геккель не предпосылает овощного предка. Эмбриологический аргумент становится, таким образом, обоюдоострым мечем, и, здесь он ранит своего обладателя.
1634
Лефевр, «Philosophy Historical and Critical», часть II, стр. 480. «Библиотека Современной Науки».
1635
Мы сознаемся в том, что не видим основательных причин для оправдания положительного утверждения г-на Клодда в журнале «Knowledge». Говоря о людях Неолитного периода, ярко и точно описанных Грант Аллэн… и которые являются «прямыми предками народов, останки которых еще захоронены в малопосещаемых углах Европы, куда они были вытеснены или загнаны», он добавляет: «но люди времен Палеолита не могут быть отождествлены ни с одной существующей расой; они были дикарями самого низкого типа, какой только существует; высокого роста, но с трудом стоявшие на ногах, с короткими ногами и узловатыми, кривыми коленами, с выдающимися обезьяноподобными челюстями и малым мозгом. Откуда пришли они, мы не можем сказать, и по настоящее время могила их неизвестна».
Кроме возможности, что могут быть люди, которые знают, откуда они пришли и как они погибли – неправильно говорить, что люди Палеолита или их ископаемые останки все свидетельствуют о «малом мозге». Древнейший череп, из до сих пор найденных, «череп Неандертальский» имеет среднюю вместимость, и Гёксли был принужден сознаться, что череп этот, ни в коем случае, не приближался к черепу «недостающего звена». В Индии существуют туземные племена, мозги которых гораздо меньше и ближе к мозгам обезьян, нежели какие-либо из до сих пор открытых черепов людей Палеолита.
1636
«Antiquity of Man», стр. 246.
1637
Действительное время, требуемое для такого теоретического превращения, конечно, огромно. «Если», говорит проф. Пфафф, «на протяжении сотни тысячелетий, которые вы [эволюционисты] признаете, как протекшие между человеком Палеолита и нашим настоящим временем, нельзя доказать, что существовало большее уклонение между человеком и зверем [самый древний человек был столь же далек от зверя, как и ныне живущий человек], то какое разумное основание может быть выдвинуто, чтобы поверить, что человек развился из зверя и в дальнейшем уклонился от него малыми градациями… Чем больше будет удлиняться время между нашей эпохой и так называемыми людьми Палеолита, тем более зловещим и разрушительным будет становиться получаемый результат для теории постепенного развития человека из животного царства». Гёксли пишет («Man'sPlaceinNature» стр. 159), что самые щедрые вычисления давности человека должны быть еще увеличены.
1638
«Двухнедельный Обзор», 1882. Неосновательность этого утверждения, так же как и многих других преувеличений Гранта Аллэна, обладающего большой фантазией, была талантливо выявлена известным анатомом, проф. Р. Оуэном в первом номере «Longman’s Magazine», № 1. Нужно ли еще повторять, что тип Палеолита из Кро-Маньона стоит выше многих существующих рас?
1639
Таким образом, становится ясным, что наука никогда не дерзнет помыслить о человеке до-Третичной эпохи и, что человек Вторичной Эпохи Катрефажа заставляет каждого академика и члена Корол. Общества отступить в ужасе, ибо, чтобы охранить обезьянью теорию, наука должна рассматривать человека, как принадлежащего к эпохе после Вторичного Периода. Это именно то, что Катрефаж поставил на вид дарвинистам, добавив, что в общем имеется больше научных оснований произвести обезьяну от человека, нежели человека от антропоида. Исключая этого, наука не могла предложить ни одного существенного доказательства против древности человека. Но в таком случае, современная эволюция требует для Третичного периода гораздо больше, нежели пятнадцать миллионов Кролля, в силу двух, весьма простых, но основательных причин: a) не было найдено ни одной антропоидной обезьяны до Миоценского Периода; b) кремневые остатки орудий человека были прослежены до Плиоценского периода, и присутствие их подозревалось, если и не допускалось, всеми, в слоях Миоценского времени. Опять-таки, где же в таком случае «недостающее звено»? И как мог даже дикарь Палеолита, «человек Канштадта» развиться втакое короткое времявмыслящего человека из зверя дриопитекуса Миоценского периода? Теперь можно видеть причину, почему Дарвин отбросил теорию, что только 60 000 000 лет прошли со времени Кембрийского Периода. «Он судит на основании незначительных органических изменений, происшедших со времени Ледниковой эпохи, и добавляет, что 140 миллионов лет, предшествовавшие этому периоду, едва ли могут считаться достаточными для развития разнообразных форм жизни, несомненно существовавших в конце Кембрийского Периода» (Чарльз Гульд, «Мифические Чудовища», стр. 84).
