Грэм Хэнкок - Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции

Значительная часть красочных изображений пещеры Ласко также использует в качестве основы естественный рельеф скальной поверхности [196]. Так, например, в Зале Быков выступ на стене пещеры образует спину, голову и уши маленького медведя. Рядом можно увидеть заднюю часть туловища зубра, которая, как отметила французский специалист Аннет Ламин-Амперер, "очерчена с помощью горизонтальной складки в стене пещеры… При неярком освещении бок и костлявый крестец животного выступают с особой, рельефной отчетливостью" [197].

В Осевой галерее пещеры Ласко имеет смысл еще раз взглянуть на изображение оленя и маленькой лошади, описанное нами ранее. Думаю, читатель припомнит и прямоугольный знак, разделяющий двух этих животных, и линию из черных точек, которая начинается под головой оленя. Эта черта словно бы останавливается у прямоугольника. Далее на ее пути возникает светловатая выпуклость в стене, после которой линия из точек появляется вновь и тянется дальше, изгибаясь петлей возле головы лошади.

Создается впечатление, будто веревку, протянутую вдоль поверхности скалы, продели в отверстие, расположенное с одной стороны выпуклости, и вытащили затем с другой ее стороны [198].

Точки словно бы образуют непрерывную линию, которая исчезает под поверхностью скалы, а затем возникает из нее

Подобный эффект можно наблюдать и во французской пещере Шове, где передняя часть туловища зубра возникает из отверстия в скале, как если бы он выбирался на поверхность стены [199].

А в пещере Руффиньяк можно увидеть голову лошади, изображенную на основе кремниевого выступа на поверхности скалы. В общем и целом складывается впечатление, будто остальная часть туловища лошади тоже присутствует — только по другую сторону скалы [200].

Шове: набросок зубра, возникающего из тени

В нескольких километрах от этого места, в пещере Бара Бао, еще один кремниевый узел был использован совсем с другой целью. Художник нарисовал на основе этого выступа сразу две формы животных, сделав его одновременно копытом лошади и глазом зубра [201].

В Фон-де-Гом фигура бизона была начерчена художником вокруг естественного образования в стене пещеры, ставшего глазом животного. Художник даже пририсовал зрачок, поставив в центре глаза красную точку. Немногим дальше в той же самой пещере можно обнаружить еще 12 таких животных (в так называемой Часовне Бизона). При изображении этих фигур художник максимально использовал естественный рельеф стены с его трещинами и неровностями [202].

То же самое верно и в отношении большого полихромного потолка Альтамиры, с которого свисает около дюжины крупных шишковидных наростов. Причем некоторые из них составляют в диаметре более метра. На каждом из таких выступов была нарисована фигура бизона. И все эти животные изображены по-своему — в зависимости от естественных очертаний основы [203].

В пещере Ле Портель во Франции фигуры двух людей были изображены красной охрой вокруг кальцитовых наростов, представляющих их гениталии [204]. В пещере Нио, примерно в километре от входа, находится место, куда вообще не проникает солнечный свет. И здесь, в одной из стен, находится неровное отверстие, напоминающее очертаниями голову оленя. Около 15 тысяч лет назад кто-то пришел сюда со светильником, подметил это сходство и пририсовал пару черных рогов, дополнив таким образом картину [205].

Нио

Тот же самый принцип — использование потенциальной формы камня — заметен и в изображении человека-бизона из Эль-Кастильо (глава четвертая), созданного на основе естественного рельефа сталагмита. Контуры выступов и складок, сформированные потеками кальцита, художник умело использовал для создания общих очертаний териантропа, стоящего на задних ногах [206]. Если же выключить в пещере электрическое освещение и смотреть на изображение при неровном свете огня, можно заметить и еще одну деталь: огромная тень бизона, падая на заднюю стену, словно бы смешивается там с целым рядом бизоньих ног, нарисованных, должно быть, все тем же художником [207].

Схожие образцы можно встретить едва ли не в каждой из 300 европейских пещер, украшенных наскальными рисунками. Однако достаточно и этих примеров, чтобы прийти к определенному выводу. Как бы мало мы ни знали о менталитете доисторических художников, одно представляется неоспоримым: для них поверхность камня была не просто основой для рисунка, но динамичной составляющей их композиций. И именно от нее зависел нередко сам факт того, будет ли нанесен здесь рисунок или нет.

Любая теория, пытающаяся интерпретировать характер пещерного искусства, должна прежде всего объяснить, почему доисторические художники придавали столь большое значение сочетаемости их рисунков с поверхностью скалы.

Прежде чем продолжить наше повествование, хотелось бы вспомнить еще один интересный образ. Во французском регионе Шарон, в местечке Ля Шер-а-Кальвин, можно увидеть весьма редкое изображение, на котором представлены две совокупляющиеся лошади [208]. Изящные очертания животных прорываются сквозь шероховатую поверхность скалы подобно играющим дельфинам, которые буквально на мгновение вырываются из недр океана, чтобы затем вновь исчезнуть в его глубинах.

Когда смотришь на подобные изображения, невольно создается впечатление, что за всем этим кроется совершенно независимый мир, обитатели которого — люди, животные, гибриды и даже монстры, как мы увидим позднее, — существуют по ту сторону скалы и лишь порой, в результате какого-то странного волшебства, становятся видимы нам.

Поразительным остается и то, насколько доисторическое искусство Южной Африки, будучи отделено от европейского и географически, и хронологически, поддерживает, тем не менее, все ту же динамическую взаимосвязь с поверхностью скалы. Причем, как и в Европе, где подобная техника применялась практически в каждой пещере, то же самое сочетание рисунка с поверхностью скалы наблюдается едва ли не во всех местах, украшенных южноафриканской росписью или гравировкой (а их на сегодняшний день обнаружено не менее 20 тысяч). Вот лишь несколько примеров, которые позволят проиллюстрировать сказанное.

Подобно изображениям из европейских пещер, наскальные росписи в Южно-Африканском регионе нередко сделаны таким образом, что у наблюдателя создается впечатление, будто перед ним лишь часть фигуры, а все остальное скрыто в камне. Так, например, в Лесото можно увидеть прекрасно сохранившуюся сцену, на которой изображены голова, шея, передние ноги и туловище антилопы — все, кроме задних ног. Нередко так происходит потому, что какая-то часть рисунка просто стирается со временем. Но в этом случае художник намеренно использовал подобный прием. "Складывается впечатление, будто часть туловища животного скрыта за поверхностью скалы и просто недоступна нашему взору", — отмечает профессор Льюис-Вильямс [209].

Очень интересное изображение сохранилось в Северо-Восточной Капской провинции. Здесь вдоль кальцитового потека была проведена красная зигзагообразная линия, к вершине которой художник пририсовал два белых уха, создав тем самым иллюзию животного, которое мы наблюдаем спереди [210].

Фигуры, сочетающиеся с естественным рельефом скальной поверхности

В Западной Капской провинции, в ущелье Элефант Хант, маленькая человеческая фигурка изображена вокруг яйцевидной дыры в поверхности скалы [211].

В свою очередь, в провинции Квазулу-Наталь в Драконовых горах еще одно отверстие в скале также было включено в человеческую фигуру, послужив ей грудью и слегка вздутым животом [212].

Как мы уже отмечали ранее, схожая техника была использована и во французской пещере Нио, когда доисторический художник сумел превратить отверстие в стене в голову оленя.

И вновь Северо-Восточная Капская провинция.

Замазав черным цветом естественное углубление в скале, художник умело воссоздал иллюзию тени.

Из этого темного пятна выступает верхняя часть тела териантропа с головой антилопы. Здесь же пририсован целый ряд других необычных существ. Несколько рыб, присутствующих на картине, указывают на то, что дело происходит под водой. Позднее мы еще поговорим о значимости этих "подводных" или "речных" образов.

Загадочная подводная сцена, изображенная вокруг естественного углубления в поверхности скалы (RARI)