Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 16
В общем, я решился, поехал к Татьяне и сказал ей:
– Мне стало известно, что ты гуляла не только со мной. Ребята мне рассказали, как ты ноги раздвигала налево и направо перед всеми подряд. Да, я тебя любил и теперь ты мне небезразлична, но я не собираюсь воспитывать чужого ребенка, этого ты от меня не дождешься. Или избавься от этого ребенка или я больше никогда к тебе не подойду на пушечный выстрел. Если ты сейчас же признаешься, чей это ребенок, то, возможно, я еще тебя и прощу, – говорил я ей.
Никогда не забуду, как Таня стала плакать и клясться, что у нее никого не было, кроме меня, и что ее, верно, просто кто-то оговорил. Она так рыдала, что в какой-то момент я уже был готов сдаться, плюнутъ на все и приласкать ее. Но в этот момент я вспомнил Вepy, ее машину, нормальную жизнь, которую я бы имел, став ее мужем. Я переборол себя и снова стал требовать, чтобы она призналась, кто истинный отец ребенка. Естественно, она твердила, что отец ребенка – я. Я сделал вид, что оскорблен ее ложью, хлопнул дверью, сказав, чтобы она никогда больше не смела попадаться мне на глаза и что я немедленно женюсь на первой встречной, пусть это будет кто угодно, но только лишь бы это была не она. Я возвращался в город, в душе у меня была радость освобождения. “Как ловко я придумал”, – думал я. Теперь не я перед ней, а она виновата. Пусть докажет, что это ребенок от меня.
Подумал я так и вдруг ужаснулся другой мысли. А что, если она родит и по крови, по ДНК докажет, что это мой ребенок. Если это дойдет до Веры, то я ее потеряю навсегда и у меня никогда не будет своей машины.
Признаться честно, временами у меня была даже мысль убить Таню. Я представлял, что плыву с ней в лодке и сталкиваю ее в воду, она барахтается, а затем тонет, ведь она не умеет плавать. Потом стал представлять, как сталкиваю ее с обрыва. У нас в селе есть утес высотой с девятиэтажку.
Какие только мысли не мелькали у меня в голове, и ни разу мне не было жалко Таню. Вечером того же дня я сделал предложение Вере, и она его приняла, сказав:
– Я уже думала, что ты никогда не решишься и мне самой придется сделать тебе предложение.
Я ее торопил со свадьбой, и ей нравилось, что мне не терпится, чтобы она стала моей женой, а я это делал только потому, что боялся, что все может сорваться.
И действительно, через несколько дней заявилась Татьянина бабка. Когда я ее увидел, то решил, что она начнет меня уговаривать помириться с Татьяной. Меня поразил ее вид, казалось, она сильно больна и едва держится на ногах. Я приготовился к отпору, мысленно придумывая фразу типа: “Я на сто процентов знаю, что она переспала со многими, и вам не удастся посадить мне на шею чужого ребенка”. Но вместо крика она сказала тихим, безжизненным голосом:
– Таня умерла, покончила с собой, и я знаю, что в этом виноват только ты. Так вот. Я сделала тебе привязку к ее ноге. Не думаю, что ты проживешь больше того срока, какой я тебе отпустила, так что живи и помни, что время твое сочтено.
Она развернулась и, тяжело ступая, ушла. А я не знал, радоваться мне или нет. С одной стороны, препятствия к моему браку с Верой больше нет, а с другой стороны, мне стало как-то жутко. Спустя три-четыре часа я все же успокоился. В конце концов никто ее не заставлял себя убивать. Сделала бы аборт и жила бы себе, рассуждал я. Потом я поехал к Вере и возле нее совершенно перестал думать о Татьяне. Ночью я проснулся, как будто меня кто-то позвал. На моей кровати в ногах сидела… Таня! На ней было белое платье, волосы были украшены цветами. Свет, падавший из окна, позволял хорошо видеть ее. Я замер, все во мне похолодело. “Это сон”, – твердил я про себя.
Но я понимал, что не сплю. Закрыв глаза от ужаса, я стал говорить с Богом, повторяя: “Боже, если ты есть, помоги” и так далее.
Когда я наконец открыл глаза, в комнате было пусто. Я включил свет и не стал его выключать до самого утра, а когда стало светло, мне стало нестрашно. Я был почти уверен, что все это мне приснилось.
Но это был не конец. Днем, когда я был в штабе, я почувствовал на себе чей-то взгляд и, оглянувшись, увидел в конце коридора Татьяну все в том же белом платье с цветами в волосах. Я кинулся к недалеко стоявшему дежурному.
– Почему вы впускаете посторонних без документов, – ляпнул я первое, что мне пришло на ум.
– Кого? – спросил меня парень.
– Вон ту девушку, – и я ткнул пальцем в сторону Татьяны.
– Где? – обиженно спросил снова парень. – Здесь же никого нет!
А она была, я ее видел. С этого часа она ходила везде и повсюду за мной, даже возле мужского туалета она стояла, слегка отвернув лицо от входивших туда мужчин, будто стесняясь, что стоит в таком неподходящем месте. Потом я поймал себя на том, что стал с ней разговаривать.
– Пошли, – говорил я ей, и она шла.
В день свадьбы Татьяна стояла у меня за спиной, и я чувствовал, как от ее тела исходит холод. Когда мы с Верой занялись после свадьбы любовью, она, отвернувшись от нас, стояла у окна, к нам спиной, и тогда у меня невольно вырвалось вслух:
– Выйди отсюда!
Вера уставилась на меня, поняв, что я с кем-то говорю. А мне хотелось всех спрашивать, видят ли они женщину, то есть Таню.
Но я понимал, что меня тогда начнут считать ненормальным.
Вскоре я почувствовал, что не могу ни есть, ни спать, ни заниматься любовью, потому что это просто невозможно делать, когда на тебя постоянно смотрит умерший человек. Меня мучило непреодолимое желание поехать в деревню и найти ее могилу. Кончилось это тем, что я, не сказав никому ни слова, поехал и, не заходя в деревню, сразу же пошел на кладбище. Найдя место, где были свежие могилы, я увидел ее памятник. Таня смотрела с фотографии со своей обычной усмешкой. Молчать было невыносимо, и я ее спросил:
– Чего ты добилась? Зачем ты это сделала?
И тут я услышал легкий шелест за своей спиной. Татьяна стояла как живая. Было это так реально, что мне захотелось протянуть руки и потрогать ее. И я протял к ней руки, но моя рука прошла насквозь ее виденья. Я вскрикнул и понесся так быстро, как не бегал никогда. Боковым зрением я видел, что она плывет рядом, но я не хотел поворачивать голову – мне было жутко. Выскочив на дорогу, ведущую от кладбища в деревню, я увидел грузовик, парень остановился, и я сел к нему в кабину. Не поздоровавшись, я сразу стал спрашивать, был ли он на похоронах Татьяны. Получив утвердительный ответ, я спросил:
– В чем она была похоронена?
И он описал ее одежду, в какой я видел ее всегда: в белом платье, с цветами в волосах. Я сунул ему деньги и попросил довезти меня до электрички. Приехав домой, я заболел. С тех пор я лежу уже шесть месяцев. Я стал похож на скелет. Вера брезгливо поджимает губы, а ее мать говорит, так, чтобы я ее слышал, о том, что их девочке очень не повезло в замужестве, что не успела выйти замуж, да, видно, скоро и овдовеет. Только моя мама переживает и плачет, и мне больно смотреть на ее слезы.
Я написал, наверное, слишком большое письмо, но это лишь для того, чтобы облегчить душу и чтобы Вы почувствовали, как я раскаиваюсь в том, что натворил. Но ведь я так молод, я не хочу умирать. Наталья Ивановна, спасите меня, пожалуйста, ради Христа!»
Андрей виновен, но есть для нас Божья заповедь: «Не суди, да не судим будешь». Придет время, когда и мы с вами предстанем перед Судьей всех судей, и Он будет решать, кто был из нас прав, а кто виноват.
Помня эту заповедь, я помогла Андрею, чтобы дать его раскаявшейся душе время, а значит, и возможность искупить зло, которое он совершил.
А теперь мы вернемся к нашей теме. Сначала я хочу вам разъяснить, что представляет собой порча, к которой был приговорен Андрей и которую среди мастеров называют «привязкой к покойнику». Эту порчу относят к разряду тех, которую делают человеку на смерть.
Поэтому если вовремя не вмешаться, то порченый человек неминуемо погибает. Сначала коротко, в общих чертах, я опишу, как эту порчу мастерят. Изготавливают куклу «вольт» из теста, воска, ткани или соломы. Главное, чтобы кукла напоминала собой образ человека. Готовую куклу крестят святой водой. При крещении куклу нарекают тем именем, которое носит человек, приговоренный к смерти.
При этом читают необходимое по ритуалу и обряду заклинание. Затем куклу «вольт» привязывают к левой ноге покойника. Обходят гроб трижды и, стоя у ног усопшего, читают заклинание, в котором звучит просьба никогда не оставлять в покое того человека, чья кукла-двойник привязана к ноге покойника, лежащего в гробу. Покойника хоронят (закапывают), и с этого момента тот человек, чьим именем названа и крещена кукла «вольт», постепенно сходит с ума. Ему всюду будет казаться покойник, к которому сделана привязка!
Способов делать привязку достаточно много. Они могут отличаться друг от друга. Например, тем, что в одном случае «вольт» привязывается к шее умершего, в другом – к руке, или же просто «вольт» кладется под подушку усопшему. Все зависит от преследуемой цели.
Заклинания также все разные, и способов снятия этой порчи также очень много. Иными словами, сколько ядов, столько и противоядий.
