Мои посмертные приключения - Юлия Николаевна Вознесенская

Можно сказать, что существует один Бог, а мы все — Его творение, существующее по Его произволению. Можно быть от Него дальше, можно быть ближе, но быть вне Его невозможно.

— А Сатана и бесы? Они ведь явно обходятся без Бога.

— Нет, они были также сотворены Богом. — ?!

— Да, и я помню, каким был Сатана в прошлом, когда он звался Денницей.

— Я помню, я читала, что Сатана — бывший верховный ангел. Выходит, что, создавая Денницу, будущего Сатану, Бог Сам создал мировое Зло? Или Зло сотворил Сатана? Но в таком случае он действительно творец и демиург, как он сам себя величает.

— Да врет он все, ничего он на самом деле не создавал! Я помню, как он и вся его рать объявили, что разрушат старый мир до основанья, а затем построят новый мир лучше прежнего. Ну, и где же этот новый мир?

— Наверное, это Земля со всеми грехами и грешным человечеством? Сколько там всего создано Сатаной: войны, радиоактивное и биологическое оружие, разрушение экологии, преступления и убийства. В общем, все скверное и разрушительное на Земле — это мир, построенный Сатаной и его воинством.

— Ты правильно выбрала определение — разрушительное. Все, что Сатана будто бы создал, есть на самом деле не что-то вновь созданное, а лишь искажение и разрушение созданного Богом. Самостоятельно Сатана не сотворил и пылинки. Смерть есть разрушение жизни, ненависть — разрушение любви, грехопадение — разрушение первозданного естества человека. Он претендует на творчество, но творить ему нечем, поскольку для этого процесса требуется Божия сила и Божие соизволение. А по ходу дела, будто бы конкурируя с Творцом, падшие ангелы не только создали космическую карикатуру на творческий процесс, но исказили, сами того не желая, и самих себя, потеряли ангельский образ — и остались без образа, стали безобразными. Ты заметила, как изменчива, текуча их внешность?

— Да. Они как будто не могут удержать себя в рамках одного облика и все время из меняются на глазах. И Сатана тоже.

— Это потому, что у них нет подлинного бытия. Их существование, каким бы долгим оно не казалось по человеческим представлениям, в сущности есть растянутое во времени саморазрушение. Их бытие катастрофично, они не живут — они гибнут. Отвергнувшись Бога, они бросили самих себя в про пасть разрушения и миллионы лет летят и летят на дно, чтобы в конце концов достигнуть положенного Богом предела.

— Они верят в Бога?

— Как они могут не верить в Того, с Кем пытаются вести войну? Атеизм ими придуман для соблазна людей, а сами они в такую ерунду, естественно, не верят. В бессильной злобе они стремятся увлечь за собой в страшную воронку небытия хотя бы часть созданного Богом. И в первую очередь вас, людей, по скольку человек — любимое творение Божие.

— Не знаю, может, я и не умею еще как следует любить Бога, но Сатану и бесов я определенно ненавижу!

— Этого мало, но и это уже хорошо. Тебе, кстати, никогда не приходило в голову, что борясь с советским режимом, ты, в сущности, боролась с Сатаной, поскольку это был сатанинский режим?

— Многие его так называли, но я полагала, что это метафора.

— Какая там метафора! Россия была отдана во власть ему за грехи.

— Мы думали, что диссидентство — политический фактор, а оказалось, что это — орудие Божие.

— Однако у тебя и самомнение!

— Опять гордыня?

— Она самая. Зерно в этом есть, поскольку любое стояние в истине угодно Богу, но только при условии, что это делается ради истины, а не ради себя, не для самоутверждения.

Я смутилась и постаралась вернуть разговор в прежнее русло:

— А тебе не жаль бесов? Ведь это твои бывшие собратья.

— Как бы ты отнеслась к уроду, который забрался в родильный дом и перерезал всех младенцев, чтобы из них не выросли здоровые и красивые люди?

— Постаралась бы остановить его, а если нельзя иначе — убила бы. Его жаль, но детей жальче.

— Так и мы, ангелы. Нам в первую очередь жаль порученных нам детей — вас, людей. Бог хочет, чтобы вы стали духовно здоровыми и красивыми, то есть вернулись в естественное безгрешное состояние, а Сатана из зависти хочет вас растлить и погубить.

— Неужели Бог не может вырвать всех грешников из ада, простить их и поселить в Раю?

— И во что превратится Рай? Грешники понастроят супермаркетов и дискотек, при думают моду и начнут производить модные вещи, разделятся на партии, церкви превратят в дискуссионные клубы, — и очень скоро бедный Рай превратится в ухудшенный вариант Земли, и останется только пригласить сюда бесов!

— Почему же вариант будет «ухудшенный»?

— Потому что грешники получат больше возможностей грешить. Вот ты видела девушку, сочиняющую бабочек. При жизни это была художница-пейзажистка, верующая, она даже пыталась писать иконы. Ей никогда не придет в ее умную головку вместо своих невинных летуний создать для разнообразия какого-нибудь монстрика. Но представь на ее месте юнца, начитавшегося ваших «ужастиков»: что может удержать его от попытки сотворить для собственного развлечения летающих вампиров и запустить их в космос? Хотя бы затем, чтобы потом весело охотиться на них со своими друзьями. От скуки чего не придумаешь.

— Не сердись, но и я бы не отказалась поохотиться на каких-нибудь горгулий, вроде тех, например, что расселись по крыше и карнизам собора Нотр-Дам: они такие забавные в своем страхолюдстве!

— До сих пор это они на тебя охотились.

Ты забыла, что эти самые горгульи, которых парижане считают хранителями своего города, на самом деле бесы. Кстати, на Земле множество людей сейчас одержимы бесами. Их что, пригласить в Рай вместе с живущими в них паразитами?

— А что будет, если взять и пригласить?

Ангел улыбнулся:

— А ты знаешь, ничего особенного не будет: они просто растворятся в райском свете без остатка, аннигилируют и хозяева, и паразиты.

— Так бесы могут паразитировать в людях?

— Если душа не имеет защиты Святого Духа, они вселяются прямо в душу, разъедают ее с помощью греха и тем самым губят.

— А во мне при жизни обитали бесы?

— Внутри — нет. Тебя хранили от них таинство Крещения и молитвы твоего Деда. Ну и я охранял тебя как мог. А вот снаружи ты бывала облеплена ими, как пиявками.