Луис Ривера - Matador
Так думал Рафи, стоя на площади незнакомого города и слушая неровный гул толпы. Настал момент, когда он должен был выбрать свой путь. Он уже делал это. Тогда — пять лет назад на площади родного города; совсем недавно, когда отправился на поиски Марии… Он уже делал это. И сделает снова Если понадобится, то и не один десяток раз. Ибо вся жизнь — это бесконечная череда мгновений, когда нужно делать свой выбор.
И Рафи, изящно изогнувшись, поманил «быка» мулетой.
* * *— Ну, вот видишь, — сказал хозяин после того, как они ушли с арены, а их место заняли настоящие матадор и бык. — Как я тебе и говорил, они в восхищении. Бьюсь об заклад, что они даже забыли о твоей слепоте. Я даже опасаюсь, как бы работа Луиса не показалась им скучной…
Хозяин явно немного преувеличивал, чтобы подбодрить Рафи. Но тому все равно было не до разговоров. В ушах все еще стоял шум аплодисментов. Он и сам не ожидал такой реакции от «почтенной публики».
Они подошли к составленным полукругом фургонам. Хозяин до сих пор тяжело отдувался — Рафи заставил его попотеть.
— Когда ты мне дашь настоящего быка? — спросил Рафи, когда они присели отдохнуть.
— Я хочу, чтобы ты выступил еще пару раз со мной.
— Почему?
— Один успех — это не успех, это счастливая случайность. Второй — слепая удача И только третий — настоящая заслуженная победа, после которой уже нет пути назад.
— Но сегодня я выступил хорошо?
— Даже очень хорошо! — послышался голос Вероники.
Рафи не слышал, как она подошла.
— Ты знаешь мою дочь? — спросил хозяин труппы.
— Да, папа, он знает. Рафи кивнул.
— Ну, хорошо, — сказал шут. — Значит, ты не такой уж одиночка, каким я тебя представлял.
— Как бы не так, — вмешалась Вероника. — Мне едва удалось его разговорить.
— Но все-таки удалось… Ладно, я пойду отдохну. Ты меня сегодня совсем загонял. Скорее бы дать тебе настоящего быка. Долго я таких игр не выдержу, — опять полушутя, полусерьезно сказал хозяин и поднялся. — Знаешь, Луис прав — ты был бы чертовски хорошим матадором, если бы мог видеть, Рафи.
— Да, — тихо ответил Рафи. — Но этого никогда не будет.
— Не отчаивайся… Помни, что весь мир может измениться в любую секунду. И надо быть к этому готовым.
Шут ушел, и Рафи с Вероникой остались одни. Юноша ждал, когда девушка заговорит, но та стояла рядом, тихо напевая себе под нос какую-то простую песенку. Неподалеку слышались крики зрителей, следивших за поединком Луиса с очередным быком. Судя по всему, они были в восторге от работы матадора.
Рафи стало грустно. Все равно, как бы он ни старался, по-настоящему людей будут волновать не его безупречные, но абсолютно безопасные вероники, а вот эта игра со смертью, в которую вступит кто-нибудь после его представления. Он так и останется шутом Пускай хорошим, мужественным, сумевшим преодолеть собственную слабость, но все же лишь шутом.
— А твоя девушка видела, как ты управляешься с мулетой? — услышал он голос Вероники.
Он подумал, что она специально выбирает такие моменты, когда он занят своими мыслями.
— Видела, — ответил он хмуро.
— Тебя что, опять что-то злит?
— Да нет…
— Значит, видела, да?..
— Да.
— Ей нравилось смотреть на тебя?
— Не знаю… Надеюсь, что нравилось.
— Скорее всего, нравилось. Такое не может не понравиться. Ничего красивее я не видела.
— Правда? — Рафи был польщен.
— Правда. Я всегда говорю правду. Луис куда хуже…
— Но он сражается с настоящим быком, а я с твоим отцом, держащим тупые рога в руках.
— Когда я на тебя смотрела, я видела настоящего матадора. Ты сумел даже клоуна превратить в быка. Мне кажется, что все это видели. Да и вообще, неважно, что ты делаешь, важно как. Ты заставил всех поверить в то, что против тебя на арене настоящий бык. Как тебе это удалось, я не знаю. У меня даже сердце замирало, хотя вроде бы волноваться было не о чем… А замирало.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — сказал Рафи.
— Ладно… Хотя зря ты так расстраиваешься…
— Давай о другом
— О чем?
— Хотя бы о тебе.
— Обо мне скучно… Обыкновенная девушка. Ничего особенного.
— Ты красивая?
— Как можно задавать такие вопросы девушке? Что я, по-твоему, могу ответить?
— Ты же всегда говоришь правду.
— Когда встречаются мужчина и женщина, правде иногда лучше немного поспать, — рассмеялась Вероника
— Да? Я не очень хорошо разбираюсь в этом, — смущенно сказал Рафи. Ему вдруг стало немного жарко. В смехе девушке промелькнуло что-то совсем незнакомое ему. Мария так никогда не смеялась. Этому «что-то» Рафи не мог найти определения. Просто он почувствовал себя мальчишкой, сморозившим какую-то глупость в обществе взрослых людей. Ему показалось, что Вероника едва ли не в два раза его старше.
— Разве твоя девушка не говорила тебе этого?
— Нет.
— А вы целовались?
Рафи не знал, куда деться от смущения. И дело было даже не в вопросах Вероники, а в тоне, которым они были заданы.
— Зачем ты об этом спрашиваешь? — пробормотал Рафи.
— Нравится смотреть, как ты краснеешь, — снова рассмеялась девушка. — Ну, так целовались или нет?
— Один раз, — едва слышно ответил Рафи.
— Понравилось?
— Перестань, пожалуйста.
— Почему ты не хочешь ответить?
— Перестань или я уйду.
— Ну хорошо, хорошо… Не буду больше. Никогда не видела, чтобы парни так смущались, — весело сказала Вероника и тут же серьезно добавила: — Не обижайся. Никак не могу со своим языком совладать. Просто беда.
— Да уж, — буркнул Рафи. Он до сих пор чувствовал, как горят щеки.
— Не обижайся, — повторила девушка примирительно. — Я постараюсь держать язык за зубами… Хотя это ох как тяжело! Ну что, я пойду? Тебе ведь нужно отдохнуть…
Рафи кивнул. Он хотел остаться один. Слишком уж вольные вопросы задавала эта странная девушка. Впрочем, может быть, как раз ничего странного в ней и не было? Откуда Рафи было это знать, если за всю свою жизнь он говорил только с ней да Марией. Что если как раз Мария была странной? Рафи понял, что, возможно, упустил за эти годы гораздо больше, чем думал…
— Да, кстати, о твоем вопросе, — сказала Вероника, уже отойдя на несколько шагов. — Я очень красивая. Мне даже жаль, что ты не можешь меня видеть.
Рафи хотел что-нибудь ответить, но язык словно присох к небу. Все-таки он очень много упустил…
* * *За первым удачным выступлением последовало второе, которое было еще лучше, а за ним третье, еще более блистательное. Публика уже специально приходила посмотреть на слепого юношу, который так ловко управляется с мулетой. Рафи перестал слышать на своих выступлениях смех. Если кто и смеялся, то над шутом, который изображал быка. Но всякий раз, когда Рафи плавной вероникой уводил «быка» в сторону, зрители затихали, будто на самом деле каждую секунду юноше угрожала смерть от рогов. Постепенно хозяин перестал подыгрывать юноше. Он не бросался по строгой прямой на мулету, заранее отводя рога чуть в сторону, как делал это раньше. Теперь он всерьез старался попасть «рогами» в матадора, атаковал неожиданно и стремительно, как настоящий торо. Дошло даже до того, что он снял с рогов кожаные чехлы, которые смягчали удар. Он хотел, чтобы Рафи действительно мог показать все, на что способен.
Сам Рафи больше не считал свое занятие унизительным. В самом деле, какое может быть унижение, если каждый твой выход на арену встречают аплодисментами? Хозяин был прав — яркое мужество и чужое мастерство всегда вызывают уважение. В Рафи все видели не слепца, а человека, преодолевшего свою слепоту. Ты побежден и достоин лишь жалости, только когда сам признал свое поражение. Но если ты смог хотя бы поднять голову, ты становишься победителем.
Однако несмотря на все успехи Рафи, хозяин не спешил выпускать против него настоящего быка. Если юноша заговаривал об этом, шут старался всеми правдами и неправдами уйти в сторону. Наконец, однажды, после особенно удачного выступления, когда публика не хотела отпускать слепого матадора с арены, Рафи решил, что пришла пора поговорить об этом серьезно.
— Ты доволен тем, как я работаю? — обратился он к хозяину, улучив момент.
— Конечно, доволен! Ты же сам все слышал… Они чуть глотки не сорвали. Если и дальше так будет продолжаться, мы можем и разбогатеть.
— Тогда почему ты не даешь мне настоящего быка? Только не увиливай. Сегодня это тебе не поможет.
— Вижу, — проворчал шут. — По-моему, кто-то из нас двоих начал зазнаваться.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Так как насчет быка?
— А ты уверен, что у тебя получится? Бык не станет тебе подыгрывать… Он не станет атаковать так, как хочешь ты…
— Станет.
— Я не об этом. Знаю, ты сможешь заставить его бросаться тогда, когда тебе будет нужно, и так, как тебе нужно… Я говорю о том, что он не остановится, заметив, что что-то пошло не так.
