Бхагаван Раджниш (Ошо) - Невинность, знания и ощущение чуда: почему мы перестали удивляться миру, как это было в детстве?
Явыступал не против разума или интеллекта, а против интеллектуальности, – а это совершенно иное явление. Когда кто-то отождествляется со своим интеллектом, рождается интеллектуальность, когда кто-то остается хозяином, не отождествленным со своим интеллектом, рождается разум. Интеллект тот же самый. Все зависит от того, отождествляетесь ли вы с ним или же остаетесь по отношению к нему трансцендентным. Если вы идете по первому пути – это интеллектуальность, если по второму – это разум.
Разум чрезвычайно важен, но интеллектуальность – это барьер. Это барьер даже в мире науки. Интеллектуальность может в лучшем случае дать вам философов, мирских людей, которые продолжают прясть, ткать полотно мысли, не имеющей какой-либо практической ценности.
В научной работе разум должен быть сфокусирован на объективном мире, в религиозном исследовании разум двигается внутрь. Это тот же самый разум, меняется лишь направление. В науке объект, внешний объект является целью; в религии приключением становится ваша субъективность, ваш внутренний мир. Разум один и тот же.
Если вы станете интеллектуалом, то не будете ученым. Вы лишь будете писать историю науки или философию науки, но сами не будете ученым, исследователем, изобретателем, первооткрывателем. Вы будете просто накапливать информацию. Да, это тоже может быть полезно. В том, что касается внешнего мира, даже информация имеет определенную ограниченную пользу, но во внутреннем мире от нее нет никакого толка. Она – барьер, она отрицательно влияет на внутренний опыт.
Ты говоришь: «Я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что интеллект является барьером на пути самореализации».
Интеллект не является ни барьером, ни мостом – интеллект нейтрален. Отождествитесь с ним, и он станет барьером, останьтесь неотождествленными, и он станет мостом. А без медитации вы не можете познать свою трансцендентальную природу.
В науке достаточно одной концентрации. Самое большее, что нужно, – это размышление. В религии единственный путь – это медитация. Концентрация не нужна, она не поможет, она является положительной помехой. Размышление тоже не поможет, оно служит компенсацией отсутствия медитативности, это дешевый заменитель. Медитация – только медитация – может совершить внутреннюю революцию.
Медитация означает выход из ума, взгляд на ум снаружи. В этом заключается буквальное значение слова «экстаз»: стоять снаружи. Когда вы выходите за пределы ума, это приводит вас в состояние экстаза, дарит вам блаженство. И высвобождается великий разум. Когда вы отождествлены со своим умом, вы не можете быть очень разумными, потому что сливаетесь с инструментом, вы оказываетесь заключенными внутри инструмента со всеми его ограничениями. А вы безграничны – вы есть сознание.
Используйте ум, но не становитесь им. Используйте его так, как вы используете другие машины. Ум – это прекрасная машина. Если вы умеете ее использовать, она будет служить вам; если вы не умеете с ней обращаться, то она начинает использовать вас, она разрушительна, опасна. Ум неизбежно приведет вас к неприятностям, к какой-нибудь беде, страданию и несчастью, потому что машина слепа. У нее нет глаз, у нее нет понимания. Ум не способен видеть. Он может лишь повторять то, что было в него загружено. Он как компьютер – сначала нужно загрузить в него данные. Вот что означает ваше так называемое образование – вы продолжаете кормить ум. Тогда он превращается в огромную память внутри вас, и всякий раз, когда вам нужно что-то вспомнить, он может это предоставить. Но вы должны оставаться хозяином, чтобы использовать ум, в противном случае он начнет руководить вами.
Не позволяйте автомобилю управлять вами, оставайтесь водителем. Вы должны выбирать направление движения, вы должны выбирать цель. Вы принимаете решение о скорости, езде и остановках. Когда вы теряете контроль, когда машина берет над вами верх и начинает катиться сама по себе, вы обречены.
Но я не совсем против информации. Информация – это хорошо, если хранить ее в памяти и при необходимости иметь возможность легко найти необходимое. Она опасна только тогда, когда вам не нужна, но при этом сама по себе продолжает в вас жить, заставляет вас что-то делать, когда вы – просто жертва – тогда она опасна. В остальном информация прекрасна. Это прекрасное средство, но не цель.
* * *Школьный учитель задавал ученикам вопросы. Он повернулся к Дженкинсу:
– Кто разрушил стены Иерихона?
– Это не я, сэр, – ответил Дженкинс.
Учителя это очень позабавило. Позже, увидев директора школы, он поделился с ним:
– Я только что спросил Дженкинса, кто разрушил стены Иерихона, и он сказал, что не делал этого. Как вам это?!
Директор ответил:
– Я знаю семью Дженкинсов долгие годы, и, если он говорит, что не делал этого, значит, и правда не делал.
Учитель не мог поверить своим ушам. Он начал задаваться вопросом, действительно ли директор так глуп, и решил позвонить министру образования:
– Я спросил одного мальчика в классе, кто разрушил стены Иерихона, и он ответил, что не делал этого. Когда я передал эту историю директору, он сказал, что знает их семью уже много лет, и, если мальчик сказал, что это не он, значит, это не он. Что вы думаете по этому поводу?
Министр немного помолчал и потом ответил:
– Послушайте, мне уже до смерти надоели жалобы из вашей школы. Отремонтируйте уже, наконец, эти стены, и, если жалобы появятся снова, я закрою школу!
* * *В информации как таковой, нет ничего плохого – вы должны знать, кто разрушил стены Иерихона! Но если информация в вашем уме становится настолько сильна, что берет власть в свои руки, и вы не можете сделать свой ум достаточно расслабленным даже для того, чтобы посмеяться, тогда ум утомляется, скучает, истощается. В таком состоянии – как вы можете оставаться разумными? Ваши энергии растрачены.
Разуму необходимо быть переполненным энергиями. Разуму необходимо здоровье, цельность.
Медитирующий будет разумнее кого-либо другого, медитирующий сможет использовать свой ум как объективно, так и субъективно. Он сможет двигаться вовне с той же легкостью, с какой он движется внутрь. Он будет более гибким. Он будет хозяином. Он может повести машину вперед, он может повести машину назад.
Когда Форд сделал свой первый автомобиль, в нем не было заднего хода. Возвращение домой было трудной задачей. Приходилось делать круг, выбирая длинный маршрут. Даже если вы проехали несколько ярдов дальше вашего гаража, то не могли вернуться в гараж – в машине не было заднего хода. Его добавили позже.
Медитация дает вам возможность заднего хода. Обычно у вас его нет, и вам приходится снова и снова кружить по миру – и все равно вы не можете найти свой дом, вы не можете вернуться. Вы не можете войти, вы только знаете, как выйти. Медитирующий становится более текучим, более гибким. Он становится богаче.
Я не поддерживаю тех людей, которые живут в прошлом, – во имя религии они зацикливаются на своей интроверсии, это другая крайность. Некоторые люди сосредотачиваются на экстраверсии, но и те, и другие становятся мертвыми. Жизнь принадлежит гибкому человеку, который может переходить от экстраверсии к интроверсии и от интроверсии к экстраверсии так же легко, как вы выходите и входите в свой дом. Когда внутри слишком холодно, вы выходите на солнце, когда становится слишком жарко, вы возвращаетесь назад, в укрытие, в прохладу дома – и нет никаких проблем. Все так просто.
Медитация не означает движение против внешнего мира. Так было в прошлом. Вот почему религия потерпела неудачу и не смогла добиться успеха. Она бы в любом случае его не добилась. Жизнь принадлежит подвижным, текучим. Как только вы зацикливаетесь, вы превращаетесь в вещь. Ваши монахи были интровертами, они закрывали глаза на внешний мир.
Вот почему на Востоке мы не смогли развить науку, хотя первые шаги были сделаны именно здесь. Математика развивалась в Индии, колыбелью технологий считается Китай. Но все остановилось по той простой причине, что величайшие люди Востока стали фокусироваться на интроверсии, они потеряли интерес к объективному миру, они полностью отгородились от него. А это лишь половина вашего общего потенциала.
Теперь Запад занят противоположным: он стал законченным экстравертом, он не знает, как двигаться внутрь. Он не верит, что есть какое-то «внутрь», не верит в душу. Он верит в поведение, но не во внутреннее существование человека. Он изучает поведение и говорит, что внутри никого нет, что все механично.
Человек превратился в робота. Если вы не знаете о душе, человек становится роботом. Он воспринимается просто как прекрасный механизм, развивавшийся на протяжении миллионов лет – долгий, долгий путь эволюции, – но он всего лишь сложный робот.
