Джидду Кришнамурти - Невыбирающее осознавание. Собрание выдержек из бесед

Но возможно ли видеть, наблюдать, осознавать красивое и безобразное в жизни и не говорить при этом: «У меня должно это быть» или «У меня не должно этого быть»? Вы когда-нибудь просто наблюдали что-либо? Вы понимаете, господа? Вы когда-нибудь наблюдали свою жену, своих детей, своих друзей, просто смотрели на них? Вы когда-нибудь смотрели на цветок, не называя его розой, не желая вставить его себе в петлицу или взять домой и кому-нибудь подарить? Если вы способны так наблюдать, то увидите, что желание – не такая уж отвратительная вещь. Вы можете смотреть на автомашину, видеть ее красоту и не увязать в суматохе или противоречии желания. Но это требует огромной интенсивности наблюдения, не просто мимолетного взгляда. Это не значит, что у вас нет желания, но означает просто то, что ум способен смотреть, не описывая. Он может смотреть на луну и при этом сразу не говорить: «Это луна, как она красива», так что в промежутке не вторгается его болтовня. Если вы можете это делать, то обнаружите, что в интенсивности наблюдения, чувства, настоящего переживания у любви есть собственное действие, не противоречащее действию желания.

Экспериментируйте с этим, и вы увидите, насколько трудно уму наблюдать без болтовни о наблюдаемом. И конечно, такую природу имеет любовь, не так ли? Как вы можете любить, если ваш ум никогда не молчит, если вы всегда думаете о себе? Чтобы любить человека всем своим существом, умом, сердцем и телом, требуется огромная сила, и когда любовь так сильна, желание скоро исчезает. Но у большинства из нас никогда не было такой интенсивности по отношению к чему бы то ни было, – кроме нашей собственной выгоды, сознательной или бессознательной; мы никогда не сочувствуем ничему, не ожидая от этого чего-нибудь еще. Но только ум, обладающий этой интенсивной энергией, способен следовать быстрому движению истины. Истина не статична, она быстрее мысли, и ум не может ее себе вообразить. Чтобы внимать истине, необходима эта огромная энергия, которую невозможно сохранять или взращивать. Эта энергия не приходит в результате самоотрицания, в результате подавления; напротив, она требует полного самозабвения. А вы не можете забыть себя или забыть все, что у вас есть, если просто хотите достичь результата.

В этом мире, основанном на зависти, стяжательстве и погоне за властью и положением, возможно жить без зависти, но это требует необычайной силы, ясности мысли и понимания. Невозможно жить без зависти не понимая самого себя, так что начало здесь, а не где-то там. Если вы только не начинаете с самого себя, вам никогда не найти конца скорби. Очищение ума – это медитация, очищение ума, занимающегося самим собой. Вы должны понимать себя, и вы можете понемногу заниматься этим каждый день. Прилагающий усилия понять самого себя получит намного больше, чем поучающий других.

Когда мысль мыслит о желании – а мысль всегда будет мыслить о желании, – она получает от этого удовольствие

Тогда человек спрашивает: «Возможно ли, чтобы мысль не касалась желания?» Вы понимаете? Это ваша проблема. Когда вы видите нечто особенно прекрасное, полное жизни и красоты, вы никогда не должны позволять включаться мысли, ибо как только этого касается мысль, она, будучи старой, будет извращать это, превращая в удовольствие, и таким образом возникает потребность в удовольствии и во все большем удовольствии; и когда его не дают, налицо конфликт, налицо страх. Так можно ли смотреть на что-то без мысли? Чтобы смотреть, вы должны быть чрезвычайно живыми, не парализованными. Но религиозные люди сказали вам: «Будьте парализованными, приходите к реальности ущербными». Но будучи ущербными, вы никогда не придете к реальности. Чтобы видеть реальность, вы должны иметь ясный ум, не извращенный, бесхитростный, не спутанный, не мучимый, – свободный; только тогда можно видеть реальность. Если вы видите дерево, вы должны смотреть не него чистым взглядом, без образа. Когда мысль мыслит о желании – а мысль всегда будет мыслить о желании, – она получает от этого удовольствие. Есть образ объекта, созданный мыслью. Постоянное мышление об этом образе, этом символе, этой картине дает начало удовольствию. Вы видите красивую голову, вы смотрите на нее. Мысль говорит: «Какая красивая голова, у нее красивые волосы». Она начинает думать об этом, и это приятно.

Видеть что-либо без мысли не означает, что вам следует перестать думать, – суть не в этом. Но вы должны осознавать, когда мысль мешает желанию, зная, что желание – это восприятие, ощущение, контакт. Вы должны осознавать весь механизм желания, а также момент когда на него накладывается мысль. А это требует не только интеллекта, но и осознавания, так что вы осознаете, когда видите что-то необычайно красивое или необычно уродливое. Тогда ум не сравнивает: красота – это не уродство, а уродство – не красота.

6. Одиночество

Может ли ум полностью осознавать факт своего одиночества, своей недостаточности, пустоты?

Вопрос: Как можно освобождаться от психологической зависимости от других?

Кришнамурти: Мне интересно, сознаем ли мы, что действительно психологически зависим от других? Не то чтобы психологически было необходимо, или оправдано, или неправильно зависеть от других, но прежде всего, осознаем ли мы, что мы зависимы? Большинство из нас психологически зависимо не только от людей, но также от собственности, убеждений, догм. Сознаем ли мы вообще этот факт? Если мы признаем, что действительно зависим от чего-то для нашего психологического счастья, нашей внутренней стабильности, уверенности, тогда мы можем спросить себя почему.

Почему мы психологически зависим от чего-либо? Очевидно, потому, что сами по себе мы недостаточны, бедны, пусты; сами по себе мы чрезвычайно одиноки, и именно это одиночество, эта пустота, эта крайняя внутренняя нищета и самоизоляция заставляют нас зависеть от человека, от знания, от собственности, от мнения и от множества другого, кажущегося нам необходимым.

Но может ли ум осознать факт своего одиночества, своей недостаточности, пустоты? Очень трудно осознать, полностью осознать этот факт, поскольку мы всегда пытаемся от него бежать; и мы действительно временно спасаемся от него, слушая радио или прибегая к другим видам развлечений, посещая церковь, выполняя ритуалы, приобретая знания, а также посредством зависимости от людей и идей. Чтобы знать свою собственную пустоту, вы должны на нее смотреть, но вы не можете на нее смотреть, если ваш ум все время стремится отвлечься от факта собственной пустоты. И такое отвлечение принимает форму привязанности к человеку, к идее Бога, к тому или иному верованию или догме и так далее.

Так может ли ум перестать убегать, перестать спасаться, а не просто спрашивать, как это сделать? Ведь само спрашивание, как уму перестать убегать, становится очередным побегом. Если я знаю, что определенный путь никуда не ведет, я не иду по этому пути; не возникает вопроса, почему по нему не идти. Точно так же, если я знаю, что никакое избегание, никакое бегство никогда не решат проблему этого одиночества, этой внутренней пустоты, то я перестаю убегать, я перестаю отвлекаться. Тогда ум может смотреть на факт собственного одиночества, и страха нет. Страх возникает только в процессе бегства от того, что есть.

Так что когда ум понимает бесплодность, абсолютную бесполезность попыток заполнить собственную пустоту за счет зависимости, за счет знания, за счет верования, тогда он способен смотреть на нее без страха. А может ли ум продолжать смотреть на эту пустоту без всякой оценки? Я надеюсь, вам понятен ход рассуждений. Это может звучать довольно сложно и, вероятно, так оно и есть, но что нам мешает вникать в это достаточно глубоко? Потому как поверхностный ответ полностью лишен смысла.

Когда ум полностью осознает, что он спасается, убегает от самого себя, когда он сознает тщетность бегства и видит, что сам процесс бегства порождает страх, – когда он сознает истину этого, тогда он может смело встречать то, что есть. А что мы имеем в виду, когда говорим, что встречаем то, что есть? Разве встречать его, смотреть на него – это осмысливать его, интерпретировать его, судить о нем? Несомненно, суждения, смыслы, интерпретации просто не позволяют уму смотреть на данность. Если вы хотите внимать данности, бесполезно иметь о ней мнение.

Итак, можем ли мы смотреть без всякой оценки на факт нашей психологической пустоты, нашего одиночества, которые порождают все множество остальных проблем? Я думаю, трудность именно в этом – в нашей неспособности смотреть на самих себя без суждения, без порицания, без сравнения, поскольку всех нас учили сравнивать, судить, оценивать, высказывать мнение. Только когда ум видит тщетность, абсурдность всего этого, он способен смотреть сам на себя. Тогда то, чего мы боялись как пустоты и одиночества, больше не пусто. Тогда нет психологической зависимости ни от чего; тогда любовь – это более не привязанность, а нечто совсем иное, и отношения приобретают совершенно иной смысл.