Дональд Уильямс - Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды
Светящееся яйцо в представлениях даосистов предстает в образе Золотого Цветка: "Золотой Цветок — это и есть Свет… подлинная сила трансцендентного Великого."[124] Даосисты говорят еще и о свете, распространяющемся по кругу. Циркуляция света для них, как и циркуляция светящихся пучков для дона Хуана, представляет то, что даосисты называют "методом обратного потока". Эта циркуляция является сосредоточенностью на своем либидо или внимании, а циркуляция самого внимания представляет процесс саморефлексии. Из этого обращенного внутрь зрения приходит не только наше познание самих себя от вершины до глубин, но и кристаллизируется то, что называется божественным в нас. Циркуляция света во времени создает центр личности. Именно, поэтому даосисты говорят, что циркуляция света создает природные дух-тело, сущностное сознание индивида, которое изменяет время и пространство и продолжается после смерти. Дух-тело — это постижение своего сияния; оно есть двойник.
Понимание доном Хуаном воли представляет естественное продолжение его взгляда на человека, как светящегося яйца. Воля состоит из щупальцеобразных пучков, выходящих из тела человека в области солнечного сплетения. Возникновение воли — это естественный результат циркуляции света, или процесс постепенного просветления в нашем постижении своей всеобщности. Эти светящиеся пучки, по словам дона Хуана, соединяют человека с внешним миром. Воля оказывается связью между центром личности и текущей жизнью, в которой он участвует как воин. Позже нам скажут, что воля направляет действия воина, и что она бросает вызов чувству здравого смысла, и что воин осознает появление воли, когда совершает невозможные действия и допускает совершение невозможного в отношении самого себя. Воля — это та сила, которая сохраняет воина, когда ему уже становится очевидно, что рока судьбы не избегнуть. Именно этот непостижимый фактор и является решающим в пользу жизни. Следовательно, воля является символическим воплощением глубочайшего инстинктивного ядра личности и ее привязанности к жизни. Воля — это отношение между трехмерной реальностью и гораздо большей личностью, чем та, которая пытается проявить себя в жизни.
Думается, что это описание воли соответствует фактам. Например, когда дон Хуан говорит, что воля воина наделяет его способностью совершать невозможные действия и переживать невероятные вещи, он имеет в виду, что существует равенство между проявлением воли и синхронистическими явлениями. Синхронистические события — это такие значимые совпадения, которые поражают нас идентичностью внутреннего и внешнего, переживания. Например, когда мы испытываем внутреннее чувство гармонии, то обнаруживаем, что внешние конфликты разрешаются без какого-либо сознательного усилия, или мы видим во сне какой-то особый творческий прожект, а на следующий день кто-то из друзей приносит книгу, имеющую непосредственное отношение к предмету нашего интереса. [125]
Юнг часто говорил о психической жизни, пользуясь образом спектра. Область инфракрасного излучения является местопроявлением инстинктов, тогда как ультрафиолетовая зона спектра отражает область архетипов, символических представлений тех же самых процессов, которые проявляются в инстинктивной области. Мы постигаем архетипы через психику, а инстинкты — с помощью физической сферы. И те, и другие оказываются проявлениями одного и того же явления, так же, как два конца спектра являются различными аспектами одного светового явления. На физическом конце спектра обнаруживается воля в виде инстинктивной силы, а на психологическом — мы встречаем архетип Самости.
Воля поддерживает необходимое равновесие по отношению к результатам видения. Видение, как говорит нам дон Хуан, отделяет нас от мира, разоблачая его глупость. Со своей стороны, воля вновь объединяет нас с миром и с принципом жизни. Как выражение связи с миром, она является трансличностным влечением внутри нас стать сознательным или воплотиться в мире через нас. Наша собственная всеобщность ищет способа войти в бытие с помощью воли, как своего выражения. В этом смысле мы можем либо препятствовать волевым замыслам, либо, как говорит дон Хуан, умерять их до тех пор, пока они не сделаются четкими, здравыми и вполне достоверными.
Позже дон Хуан говорит Карлосу, что сначала человек осознает волю, как какое-то теплое местечко, постепенно становящееся сильной болью, переходящей в конце концов в конвульсии. Он говорит, что сила воли может быть такой же сильной, как и человеческие страдания. Это рассуждение о воле напоминает мысль Юнга о том, что сила влечения к индивидуации (воля) столь же сильна, что и сила симптомов. Воля есть Дао, действие природы на ее самом глубочайшем уровне. Как и воля, Дао определяет ход вещей и событий и творит равновесие. О Дао говорят: "Высокое — оно (Дао) снижает, низкое — поднимает. Чрезмерное — удаляет, к недостаточному — прибавляет".[126]
Теперь обратимся к управляемой глупости Видящего, к отношению, которое вытекает из специфической направленности зрения Видящего отделять себя от жизни, как таковой, и склонности его воли быть привязанным к жизни.
Контролируемая глупость
Одним из результатов видения для дона Хуана является распознавание того, что наши собственные действия, равно как и действия окружающих нас людей, глупы. Воин контролирует свою глупость, действуя так, будто вещи что-то значат в свете знания, но само знание не значит ничего. Дон Хуан объясняет, что именно его воля "контролирует глупость" его жизни и направляет ее течение. Для него не имеет значения, что все ничего не значит. [127]
Воин использует свою контролируемую глупость во всех своих взаимодействиях с миром, кроме тех случаев, когда он имеет дело с союзниками знания. Никто не может увидеть союзника самого по себе, он видит лишь форму, которую союзник принимает на данный момент, тогда как воин может видеть своих спутников. Безличностная сила архетипа или союзника допускает различные формы или символические представления, но сам по себе архетип мы увидеть никогда не можем. Мы всегда имеем дело с образами или представлениями — "герой с тысячью лиц", например. Можно видеть глупость тысячи и одной вещи, захватившей наше внимание, но сам союзник представляет сверхличностную силу, источник которой составляет тайну, выходящую за пределы наших возможностей.
Чтобы лучше понять контролируемую глупость, отделим контроль от глупости. Глупость жизни характеризуется коллективными и личными привычками сознания. Наша глупость это наше отождествление себя с повседневной жизнью, в которой мы смотрим, но никогда не видим дальше того, что лежит за пределами наших привязанностей и увлечений. Отказ отождествиться с повседневной жизнью — то, что Юнг называл временным отношением, — равнозначен бессознательному, равнозначен глупости. Временное отношение дает человеку чувство того, что настоящее — не вполне "реальная вещь". Реальная жизнь всегда где-то в будущем, и если настоящее, по какой-либо причине, неприятно, то человек не обязан в нем жить. Человек, имеющий временное отношение, ощущает ту глупость, которую воин видит, но его воля развита недостаточно, чтобы помочь ему наиболее полно пережить свою глупость и принять на себя ответственность за нее. Воля воина контролирует его глупость, потому что она организует глупость в значимую форму. Воин контролирует свою глупость, потому что видит гораздо больший символический процесс, совершающийся в стремлении стать сознательным через себя самого и свою жизненную ситуацию.
Именно через самоосознание и понимание смысла нашего переживания мы контролируем свою глупость. В 1932 году Юнг читал лекции о психологической основе кундалини-йога и обсуждал понятие, которое содержит параллели к контролируемой глупости в понимании дона Хуана. В кундалини-йоге различают два разных аспекта ощущений разных чакр стула (sthula) и суксма (suksma): "Аспект стула — это просто вещи, такие, какими мы их видим. Суксма аспект — это то, как мы представляем их себе: или абстракции, или философские заключения, которые мы делаем из наблюдаемых фактов".[128]
Юнг дал пример того, как эти два аспекта проявляются в отношениях двух людей. Когда мы кого-то любим, то отождествляемся с этим человеком и живем вместе с ним бессознательно в мистическом соучастии (participation mystique). И, следовательно, подавляем свою индивидуальность и индивидуальность своего партнера. В результате начинает развиваться сопротивление, и мы испытываем неприятные ощущения, разочарование и приступы ненависти или страха. Путем таких отрицательных эмоций в аспекте стула мы отделяемся от любимого человека. Если же мы посмотрим на это с позиции аспекта суксма, то увидим, что бессознательное разделяет нас для того, чтобы каждый мог осознать свои различия и индивидуальные черты. Как говорил Юнг: "Мы учимся тому, что все возможные прискорбные привычки, невыносимые настроения или неизъяснимые несогласия в аспекте стула оказываются совершенно иными в аспекте суксма".[129] Значение аспекта суксма контролирует глупость аспекта стула. "Если человек всегда это понимает…, он знает, что если он любит, то вскоре возненавидит. Поэтому он смеется, когда идет в гору, и плачет, когда спускается с горы, как Тиль Уленшпигель".[130]
