Идрис Шах - Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции.

4. Многие «учения» и идеи поступают к учащимся, неся на себе сильный отпечаток средств выражения, принятых в той или иной местной культуре. Когда этого не знают и не предпринимают соответствующих мер противодействия данному фактору, учащиеся в результате обусловливаются поверхностными, наихудшими характеристиками формы, в которой выражено учение (см.: Peter King. Afghanistan).

5. Идеи, первоначально «прописанные» для определенных ситуаций и групп для того, чтобы их участники приобрели способность учиться, оказываются подхваченными теми, кто воображает, что эти идеи — непреложные «законы» или вечные истины. В результате возникает механическая система, почти бесполезная (см.: Рафаэль Лефорт. «Учителя Гурджиева»).

6. Люди изучают человека и его работу в свете доктрин и представлений о человеческой личности, которые неприменимы к данному деятелю и труду. В этом мероприятии исследователи теряются (см.: Reza Arasteh. Rumi the Persian).

Когда возникает проблема или считается, что она возникла, первое побуждение человека — отсрочить возможное решение, хотя он и притворяется, что его намерение — поскорее решить ее.

Подобное притворство — лишь начало целого действа.

Человек прежде всего «потреплет» проблему, как животное треплет добычу или другой объект, привлекший его внимание. На этом этапе проблема используется для игры или как пища — чтобы заставить ее вызвать реакцию или выделить сок. Каждый шаг, совершаемый человеком в этом мероприятии, «оплачивается».

Даже если проблема — это спор между двумя сторонами, каждая из них будет рассчитывать на свою долю удовольствия от факта участия в споре, иначе решение вопроса как таковое не будет для них достаточным.

Человек, решающий проблемы «слишком быстро» или даже игнорирующий их, уже самим этим фактом сигнализирует, что он независим от наслаждения, которое дарит игра в проблему. В гораздо большей степени поэтому, а не из-за умения решать проблемы, люди его уважают. Они испытывают перед таким человеком некоторое благоговение, поскольку он показал, что умеет то, чего они сделать не в состоянии, а именно: лишиться удовольствия от борьбы с проблемой.

Персидская пословица гласит: «В конце концов Ищущий становится Нашедшим»[9].

Один суфий, взяв часть двустишия из Саади, закончил эту пословицу словами: «Даже если он и воспитан среди сынов Адама».

Вот объяснение, которое он привел:

Вы найдете то, что ищете, если будете непрерывно искать. Есть только одно маленькое условие, которое ради поэтического изящества было опущено в приведенной фразе: вы должны знать, что ищете, знать, где искомое находится, и знать, как это найти.

И те, кому нечего показать, и те, кто не в состоянии предъявить то, что у них есть, производят одинаковое впечатление на постороннего наблюдателя — они могут казаться ему либо честными людьми, либо обманщиками. Человеческие культуры должны учить человека разбираться в себе самом, а не только в других людях. Ситуация, создавшаяся сегодня, объясняет, почему существуют как обманщики, так и истинные мудрецы.

Простак, даже из тех, что любят позубоскалить, никогда не зацепит самозваного «специалиста». Стоит человеку назвать себя таким словом, как тут же алхимия ассоциативной мысли, раскручиваясь на всю катушку, подтолкнет вас к выводу: раз уж эти самые специалисты так сконцентрированы на таком названии, то они конечно же должны знать свое дело.

Сомнительно, что так было всегда, но исходя из развития ситуации в настоящее время можно с уверенностью предсказать (если вы усвоили собственный опыт), что слово «специалист» скоро станет синонимом «невежды».

В нашем мире действительно есть множество кратчайших путей, но их нелегко увидеть. Они ведут через джунгли, которые кишат враждебными дикарями и где отсутствует необходимая пища. Плоды, кажущиеся питательными, ядовиты, а то, что питательно, выглядит несъедобным.

Вид на кратчайшую дорогу в начале — почти в точности такой же, как и перспектива, открывающаяся с противоположного конца.

Таковы кратчайшие пути в полном смысле этого слова. Те пути, которые выглядят заманчиво, вовсе не являются кратчайшими.

Истинно целеустремленному человеку нужна вся его способность к сосредоточению. Он должен работать над тем, чтобы казаться не совсем целеустремленным.

Посредственности, воображая, что поддерживают целеустремленность, на самом деле боятся ее. Они культивируют лишь то, что только кажется целеустремленностью или приблизительно ей соответствует.

Оппозиция по-настоящему целеустремленной личности осуществляется посредством тысячи неосознанных, незначительных, но продуктивных способов.

В результате возникает кажущийся парадокс: подлинно решительный человек в целях самосохранения и поддержания эффективности своей деятельности должен казаться не очень-то эффективным и даже нерешительным.

Поэтому подлинная способность гораздо меньше проявляется на публике, чем присутствует в действительности. Как говорит древняя пословица: «Человек о двух ногах, попав в селенье хромых, будет самым хромоногим, если не дурак».

Эта пословица представляет собой кодификацию ценного наблюдения и потому является как запечатленным знанием, так и учебным материалом величайшего значения.

Все согласны с тем, что к сумасшедшим надо относиться с добротой. В нашем обществе эта важная обязанность выполняется в достаточной степени.

Существует, однако, некий культурный дисбаланс, пустивший корни в пессимистическом обществе, и его имеет смысл рассмотреть здесь.

Если сумасшедшие претендуют на что-то невероятное, с ними обращаются хорошо. Но когда так поступают нормальные люди, их игнорируют, высмеивают или даже могут подвергнуть публичному осуждению.

На нынешнем этапе развития, когда людей слишком часто игнорируют, чрезмерно подвергают насмешкам и травят, они становятся агрессивными и иррациональными. Таким образом, вынося вердикт: «Этот человек немногого стоит», пессимистическое общество своими методами фактически вызывает у преследуемого индивида болезненное состояние. Указанное состояние, конечно, рассматривается в качестве подтверждения априорной правоты пессимистов, установивших безумие обсуждаемой личности.

А к словам безумного не стоит и прислушиваться. Пессимисты, которые в то же время являются гуманистами, сломив его, теперь могут позволить себе доброе к нему отношение. В конце концов, ведь все мы милосердны к сумасшедшим, не так ли?

Многими мыслителями, равно как и не мыслителями, уважение к другим расценивается как высшее благо.

Но уважение, основанное на ублажении самого себя, на самом деле является пороком.

Существует подлинная форма человеческого служения, превосходящая те его разновидности, которые основаны на самоудовлетворении.

Я так много говорил и писал о суфизме и суфиях, что некоторые люди воображают, будто я пытаюсь побудить присоединиться к культу или религиозной группировке.

В действительности для меня было бы невозможно начать такую компанию, и я сейчас объясню почему.

Слушание и чтение того, что я должен был сказать о суфиях, заставило тех, кто склонен к религии, хлынуть на Восток, став последователями теологических версий суфизма. С равной силой подтолкнуло любопытных и жадных сгруппироваться вокруг западных гуруистических культов.

Остались неосведомленные, те, кто хочет больше узнать о суфизме, — что это такое, и те, кого это совершенно не интересует.

Проведенная работа была весьма успешной, но для большинства она не имела какой-либо более высокой функции, чем любой другой проект, служащий инструментом для сортировки вещей или людей.

Вы думаете, я слишком рискую, когда говорю: «Вы никогда не сможете извлечь пользу из моих слов».

Этому есть объяснение: я, напротив, крайне осторожен, и делаю все, чтобы вы не стали моим «последователем», поскольку вижу, что передо мной человек, способный потеряться в ученичестве. Подобный итог, далекий от того, чтобы быть кому-нибудь полезным, означал бы потерю человеческого существа, ведь одержимость, как бы она ни называлась, — это беда.

Так что моя первоначальная «агрессивность» произведет эффект, который никогда не забудется. В результате вы не будете столь податливы внушению.

Наши отношения не станут отношениями учителя и ученика. Но при этом они и не будут отношениями продавца и покупателя.

И это воодушевляет!

Эффект, производимый соответствующей литературой и обрядами, когда они успешно выполняют свою функцию как носители более высокого способа восприятия, зависит от метода, благоприятного случая и обстоятельств изучения.