Кэролайн Мисс - Анатомия духа. Семь ступеней к силе и исцелению

Ясное дело, что из-за двойной жизни психологическое состояние Тони стало очень неустойчивым. Он знал, что его постоянные встречи с «любовником» аморальны, но его семья теперь получала от него почти сто долларов в месяц. Наконец, опуская подробности, он отважился рассказать матери, чем занимается, чтобы заработать эту сумму. В ответ мать запретила сыну даже упоминать об этом. Она заявила, что семья рассчитывает на эти деньги.

Тони оставался в кондитерской, пока ему не исполнилось тринадцать. Детское насилие сказалось на его учебе. Он с трудом перешел в десятый класс, а в пятнадцать лет его отчислили. Чтобы заработать на жизнь, Тони устроился учеником строителя и одновременно начал пить.

Алкоголь заглушал кошмарные воспоминания о сексуальных издевательствах и успокаивал нервную систему. Тони пил каждый вечер после работы. К шестнадцати годам он был зачинщиком всех уличных драк и верховодил всеми хулиганами в округе. Местная полиция несколько раз приводила его в участок за мелкие проступки и разжигание драк. Родители пыталась на него повлиять, чтобы он прекратил пить, но безуспешно. И однажды, когда после очередной вечерней попойки друзья привели Тони домой, он стал орать на своих родителей и братьев, что никто из них не избавил его от домогательств «любовника». Тони знал, что его мать рассказала о сексуальном насилии отцу, и хотя родители побоялись разрешить ему уйти из магазина, им хватило смелости запретить его младшим братьям там появляться. Позже он догадался, что братья были в курсе происходящего, но воспринимали это как забавную шутку и думали, что Тони получал удовольствие от того, что над ним издевались. В возрасте двадцати пяти лет Тони открыл свою маленькую фирму. Вместе с бригадой из четырех человек он приступил к мелкому ремонту соседних домов. Первые три года дела шли более-менее удачно. За это время он стал алкоголиком и допивался до белой горячки, когда ему казалось, что его окружают демоны и приказывают убить себя. И когда Тони исполнилось двадцать девять лет, его компания разорилась, а дом был продан с молотка за долги. Свое утешение он нашел на дне бутылки.

Когда мы познакомились, он уже месяц работал на новом месте. Его наняли мои соседи, и наше знакомство было чистой случайностью. Он командовал своей маленькой бригадой ремонтников, но даже на работе прихлебывал из горлышка. Я сделала ему замечание. Он огрызнулся: «Покажи мне того, кто мог бы не пить, если его преследовали бы мои воспоминания». Я посмотрела на него, и манеры поведения сразу подсказали мне, что его растлили в детстве. Я спросила его, не хочет ли он поговорить со мной об этом. И почему-то он доверился мне и признался в этой мрачной странице своей биографии.

Потом мы встречались еще несколько раз и беседовали о прошлом. Слушая его рассказ, я поняла, что боль, которую причинила ему семья, оставшись равнодушной к его проблемам, была сильнее боли сексуального домогательства. Более того, родители считали его законченным алкоголиком и злорадно выжидали, когда он снова оступится. Его разрушала боль, которую причинило ему их предательство. Интересно, что к тому времени он уже простил торговца сладостями, но никак не мог расквитаться со своими родственничками.

Через два месяца Тони решил самостоятельно записаться на курс лечения алкогольной зависимости. После завершения курса он позвонил мне и поделился своими впечатлениями о терапевтических сеансах. Теперь он понял, что ему необходимо пересмотреть свое негативное отношение к семье.

В психотерапевтических кругах популярна точка зрения, что прежде чем примириться с прошлым, человек восстает против людей, с которыми его связывают болезненные воспоминания, и исповедуется им в своих грехах. В лучшем случае эти люди извинятся за ту боль, которую они причинили ему, и отношения возобновятся или же последует окончательный разрыв. Однако Тони понял, что его семья никогда не признает своего предательства. Его родители слишком стыдливы и не согласятся даже выслушать его историю. Из-за собственной эмоциональной инфантильности они робко закроют глаза при описании сцен половых извращений, в которых он участвовал, чтобы они могли получить свои деньги. К тому же прошло много лет. Все-таки Тони обратился к психотерапии и молитве.

И он действительно провел год в трезвости и горячих молитвах. Потом Тони сказал мне, что его гнев улетучился. Я поверила ему. Он добавил, что его родители пытались выжить в незнакомой стране, очень нуждались в деньгах, и, наверное, тогда это был единственно возможный выход из ситуации. Он наладил свои отношения с семьей, и когда его новый бизнес пошел в гору, они стали гордиться его успехами. Тони воспринял эту гордость как извинение за события прошлого.

Тони смог простить свою семью и увидеть в них источник силы, который он обнаружил в себе самом. Его путешествие героя от остракизма к исцелению, любви и благосклонности воплощает символический смысл таинства Крещения.

Джордж записался на один из моих семинаров по настоянию жены. Он был особенным. С самого начала он четко расставил все по своим местам, заявив, что будет «сторонним наблюдателем» и вообще, во всех этих «фокус-покусах» заинтересована его жена, а не он.

Я начала семинар с рассказа о человеческой энергетике. Джордж решал кроссворд. Когда я рассказывала о взаимосвязи между мировоззрением человека и состоянием его здоровья, он громко и выразительно фыркал, не отрываясь от своего занятия. В перерыве я предложила ему чашку кофе. «Может быть, сделаете глоток?» – спросила я, надеясь, что он поймет мой намек и будет внимательнее.

После короткого перерыва мы приступили к обсуждению первой чакры и родоплеменных инстинктов. Джордж проснулся. Сначала я подумала, что на него так подействовал кофеин, но когда я заговорила о влиянии ранних психологических установок на наше здоровье, Джордж заметил: «Вы хотите сказать, что ссоры с родителями разрушали мой организм?» В его голосе звучал сарказм, но тем не менее какие-то мои слова явно задели его за живое.

Я ответила, что не все слова родителей повлияли на его энергетику, но какие-то несомненно. «Допустим, – сказала я, – помните вы, что чувствовали ваши родители в преклонном возрасте?» Я спросила, потому что Джорджу недавно исполнилось шестьдесят лет.

В гробовом молчании все участники семинара ждали его ответа. Как только он понял, что все внимание обращено на него, он повел себя, как ребенок, и сразу надулся: «Не знаю. Никогда не задумывался».

– Хорошо, подумайте об этом, – сказала я и повторила свой вопрос. Жена Джорджа в волнении пересела на краешек стула. Она хотела ответить вместо него. Я взглянула на нее и сказала: «Не дергайтесь». И тогда она снова откинулась на спинку стула.

– Даже не знаю, что сказать. Мои родители всегда говорили мне: работай усердно и копи деньги, чтобы обеспечить себя в старости.

– А когда вы думаете состариться? – спросила я.

Джордж не смог ответить на этот вопрос, и я перефразировала его.

– Когда состарились ваши родители?

– Когда им исполнилось шестьдесят, разумеется.

– Итак, вы решили, что вы уже человек пожилой, когда вам стукнуло шестьдесят?

– Все стареют к шестидесяти, – ответил Джордж. – Такова жизнь. Поэтому мы уходим на пенсию в шестьдесят, потому что стареем.

Послеобеденное занятие началось с обсуждения замечаний Джорджа. Он сказал, что абсолютно убежден в том, что старость начинается с шестидесяти лет, потому что об этом постоянно твердили его родители, притом никто из них не дожил до семидесяти.

Мы говорили о том, как дистанцироваться от убеждений, которые больше не являются для нас аксиомой, но тем не менее владеют нами. К всеобщему удивлению, включая меня и его жену, Джордж мгновенно ухватился за идею, как будто это была игрушка, с которой ему разрешили поиграть. «Вы хотите сказать, что если я сумею, говоря вашим языком, дистанцироваться от внушенных мне родителями убеждений, они больше не будут оказывать на меня влияние?» – спросил он.

Кульминационный момент наступил, когда Джордж повернулся к жене и сказал: «Мне больше не хочется быть старым, а тебе?» Она засмеялась и заплакала одновременно, и эта истерика продолжалась весь семинар. Я до сих пор не понимаю, почему Джордж так быстро уловил суть дела. Мне редко встречаются люди, которые так же быстро и прочно схватывают суть чего-либо, как это сделал он, осознав, что стареет лишь потому, что всю жизнь считал, что старость наступит, как только ему исполнится шестьдесят лет. С того времени он стал наслаждаться жизнью, прислушиваясь к собственным внутренним ощущениям, а не руководствуясь общественным мнением.

Любое сообщество связывает не только понятие преданности, но и понятие чести. Кодекс чести каждого такого сообщества – это совокупность религиозных и этнических традиций и ритуалов. Такие таинства, как Крещение и другие родоплеменные ритуалы, связывают неофитов с духовной энергией сообщества. Чувство собственного достоинства излучает внутреннюю силу, поддерживает наши кровные узы и этнические связи, учит нас держать слово и никогда не поступаться своей честью и достоинством.