Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны

Самый простой способ выхода – медитация. При закрытых глазах нужно визуализировать экран телевизора или компьютера (кому что ближе), после того как на экране появится нужное вам изображение, нужно просто войти в экран.

Рассказывать о своих путешествиях «там», на мой взгляд, совершенно не интересно, хотя у Кастанеды и Роберта Монро получалось вроде неплохо. Некоторые другие тоже пробуют. Что касается меня, то единственное, что я хочу, могу и должен сделать, это поделиться с другими своими знаниями и выводами из этих знаний:

Я не открываю Америки, многие из разных источников слышали об этом. Уверяю Вас, что таким людям как Кастанеда, Монро, Л. Рампа, Вебстер, Рерих, Блаватская и даже Иоанн (автор Апокалипсиса) вполне можно верить. Все они наверняка видели то, о чем говорят.

Главное, в чем нужно отдавать себе отчет, когда читаешь такие рассказы, это то, что увиденное там, никогда нельзя считать абсолютом. Почему-то возникают искажения, связанные с личностным взглядом на вещи, один и тот же объект может выглядеть для одного растением, для другого – человеком, для третьего – монстром каким-нибудь. В изначальном же виде это лишь вихревые потоки энергии. Однако есть вещи для всех одинаковые и неоспоримые.

Что мы видим там? Где это всё находится? Это самые сложные вопросы.

У меня есть все основания полагать, что физический мир, в котором мы живем, вовсе не уникален, есть еще и другие, многие из которых похожи на наш, но есть и совсем иные. Например, один из миров, которые я видел, имеет постоянно красное небо без солнца и, не смотря на это, густо заселен и людьми, и животными, и растениями.

Местонахождение этих миров определить невозможно, такое впечатление, что все они здесь и сейчас.

Есть очень большие основания полагать, что наш физический мир искусственен. Во всяком случае, понятия массы, пространства и времени иллюзорны и действуют только в физическом мире.

У меня сложилось такое впечатление, что не только каждый выбирает место посещений, но и видит само это место через дополнительную призму индивидуального восприятия, как бы со своей колокольни. Один и тот же объект может выглядеть по-разному, в зависимости от того кто его наблюдает. Это зависит, на мой взгляд, прежде всего, от эгрегоров: от национальности, религиозности, партийности и т. п. К тому же, это всё вообще, очень странно и трудно поддается описанию в цифровом формате.

Чаще всего я попадаю в места похожие на Москву пятидесятых годов. Я уже сказал здесь про Покровские ворота. Однажды я встретился со своими покойными родителями на Ленинградском проспекте, рядом с Аэропортом. Место легко узнаваемое, но ни одного нового строения там не было, а вся широкая проезжая часть заросла травой, сейчас эта трава пропала, а раньше, хотя бы в шестидесятых годах она доминировала во всех деревнях – мелкая, густая и очень пахучая ромашка. По протоптанным в траве тропинкам бродили куры и гуси. Родители выглядели лет на 30—35.

Еще раз повторюсь, что это видимо, мое личное восприятие, в реальности это вряд ли выглядит именно так, и вообще, имеет какое-либо значение. Прежде всего потому, что мой личный антураж, я могу менять там по желанию мгновенно. Можно раздеться или переодеться во что-нибудь особенное, например, в военную форму, а можно и вообще убрать тело. По желанию можно создать что угодно – дом, стол, накрыть этот стол скатертью, поставить на него любые угощения; есть, пить курить и проч. Ощущения те же, даже выше, уровень реальности выше.

Как-то я решил привлечь к своим знаниям жену. Я встретился с ней на её родине – в Барнауле (во всяком случае, город был очень похож на него, на улицу рядом с городским парком). Кстати, в тот раз я впервые раздвоился, я учил её плавать и был с ней под водой, но одновременно наблюдал за происходящим с берега. Фантастическое ощущение.

Я спрашивал несколько раз у жены, понимает ли она, что это не сон и осознает ли происходящее. Там она всё понимала, но утром так ничего и не смогла вспомнить.

Никто из ученых так до сих пор и не ответил на вопрос о том, что же такое сон? и зачем он нужен не только людям, но и животным, собственно, всему живому. Почему мы легче можем прожить без еды, чем без сна?

Они представляют нам человека как некую химическую машину, поглощающую разные химические вещества из пищи, из воздуха, а потом выбрасывающую отходы производства. В эту картину сон никак не вписывается. Это не отдых для тела. Согласитесь, мы иногда просыпаемся более усталыми, чем ложились. Бывает такое.

Есть мнение, что некоторая часть человека во время сна, оставляя тело в постели, уходит куда-то по своим делам, а телу ставит посмотреть фильм под названием «сон». Однако иногда происходят сбои. Кроме сна удается подглядеть и еще кое-что.

Цитирую сам себя:

Некоторые люди говорят, что никогда не видят снов, это неправда, они просто забывают свои сны мгновенно. Для большинства же людей это происходит с небольшим запаздыванием. Просыпаясь, они не хотят просыпаться – они только что видели что-то очень хорошее и очень важное, но с каждым мгновением «бодрствования» воспоминания об этом хорошем и важном улетучиваются, рассеиваются как дым. И через минуту всё, что было, уже кажется бессмысленным и забывается. Остается только легкая ностальгия. Разве не так?

Часть вторая

1. Прогулка по Волге

Поездка по Волге – безусловно самое яркое мое воспоминание того периода времени. Поэтому извините, но изложу её подробно.

Это была не просто увеселительная поездка для школьников, таких тогда было мало, нужно было, чтобы любое мероприятие имело идеологическую и воспитательную окраску. Наше мероприятие имело эту окраску по высшему баллу и называлась «По ленинским местам Поволжья». Это всё равно, что для христианина побывать у гроба господня или мусульманину совершить хадж в Мекку. В программу входило посещение родины вождя мирового пролетариата города Ульяновска (быв. Симбирск) и Казани, где он учился в университете.

Чем наследил Ильич в Куйбышеве (быв. и ныне Самара) я не знаю, но конечным пунктом на Волге был этот город.

Я не помню, сколько по времени заняла эта поездка, но она перевернула мой взгляд на родную страну с головы на ноги или, может, наоборот. Живя постоянно в Москве, что в то время, что сейчас, трудно понять, как и чем живет вся остальная огромная страна. Россия. Мне еще повезло – я периодически живал в Туле, это хоть как-то прибавляло кругозора.

Эту страну мало понимать, её надо чувствовать душой, растворяться в ней, как растворяешься иногда в Природе, ею надо дышать, её нужно пить по маленькому глоточку, как густой, благородный коньяк или ледяную родниковую воду в жаркий день; а Москва это что? мудрствование одно, да фанаберия. Никчемушная гордыня, одним словом. Кроме того, не надо забывать специфику времени. Тогда официальная историческая правда была еще более ограничена, чем сейчас. Сейчас нас уверяют, что мы слезли с деревьев под руководством Рюрика и кое-каких церковных деятелей, тогда просиявших, но это все-таки, худо-бедно, тысяча лет с лишком. А в советские времена счет шел всего лишь на десятки. Еще живы были свидетели того момента, когда пришел Ильич, повесил везде свои лампочки и выпустил нас из клеток.

Группа собралась не очень большая, человек двадцать. Руководили этим безобразием два учителя: Тимофей Иванович (небольшого росточка трудовик и завхоз, мордвин, суетливый, с постоянно красной физиономией) и физкультурница Галина Ивановна, скромная, добрая женщина. Из ребят помню только четверых: Скво со своей вечной подругой Галей себя, конечно и своего младшего друга Мартышку, хоккеиста из детской школы Динамо. (Я тогда был влюблен, и видел ты одну только Скво, хорошо еще несколько человек запечатлелись. Рискую предположить, что была еще Уля. и значит вместе с ней и Теря).

Как мы выезжали из Москвы и что делали в поезде, в памяти не отложилось, но вот привокзальная площадь города Казани стоит перед глазами, как будто это было вчера. Пока Тимофей Иванович названивал из автомата по каким-то инстанциям насчет нашего размещения, мы бродили по небольшой привокзальной площади, медленно погружаясь в другой мир. Это действительно был другой мир.

Несмотря на детскую нетребовательность к удобствам, я не мог не заметить, приезжая каждое лето в Тулу, что всё вокруг как-то попроще, победнее, даже может не беднее, а неказистей что ли. Отделка домов, выбор товаров в магазинах, да и вообще, вся обстановка.

Здесь в Казани этого было просто невозможно не заметить. Сначала бросился в глаза трамвай тридцатых, если не раньше, годов выпуска, с неавтоматическими, открытыми настежь и не закрывающимися даже на ходу дверями. Он подъехал, покачиваясь на неровных рельсах, издавая скрип и скрежет. Какие-то люди вышли (некоторые, даже не дожидаясь остановки) другие вошли, нисколько ничему не удивляясь, и трамвай уехал.