Геннадий Белимов - Загадочный Волжский
Шар опускался в районе насосной № 16 на юго–западе от их дома. Даже с расстояния более десяти километров он казался огромным — не менее ста метров в диаметре. Шар был золотистого цвета с перламутровым оттенком, причем видно было, что он быстро вращается. Свет от его поверхности, состоящей как бы из треугольников, наподобие зеркальных шаров на дискотеках, иногда стегал по окнам дома яркими вспышками. Шар опустился низко над горизонтом и вдруг потух, остались только те же «габаритные» огни: красные, зеленые, голубой.
Дети вместе с мамой наблюдали за шаром довольно долго, пока Алевтину Петровну не обожгла мысль: «А вдруг от него опасное излучение? Писали же, да и по телевизору было…»
— Все, хватит, ложитесь спать, — скомандовала она, и потом лишь по зареву за окном определила, что шар улетел.
Похоже, НЛО регулярно подпитывались электроэнергией, потребляя ее с линий ЛЭП.
Эти наблюдения могли показаться не бог весть каким происшествием, если б одновременно с прилетами неизвестных аппаратов не последовали другие странные события. К Алевтине Петровне, и почему–то пока именно к ней одной, уже дважды являлся «гуманоид». Не исключено, что это мог быть один из «пилотов» НЛО.
— В первый раз это было в ночь с 4 на 5 июня 1990 года, — вспоминала Алевтина произошедшее при нашей встрече, стараясь не упускать никаких подробностей. — Эту дату помню хорошо, поскольку накануне приехала из роддома с младшеньким, Мишей, а тогда, ночью, встала его покормить: услышала, как он завозился. Было 3 часа 25 минут. Запеленала, только легла, вдруг слышу отчетливое шарканье ног в коридоре. «Кто там?» — думаю. Села на кровати, и тут вдруг на меня из темноты надвинулась чья–то черная фигура. От неожиданности я громко–громко вскрикнула, и тотчас мое тело сковала какая–то сила. Головой могла двигать, мысли тоже работали, а руки–ноги не мои, точно парализованные. Удивило, что никто на мой крик не проснулся — ни муж, ни трое детей.
— Опишите пришельца, если можете.
— В том–то и дело, что не могу: было темно. Ну, рост меньше полутора метров: был он вровень со мной, сидящей. Голос тихий, мужского тембра, но какой–то неживой.
— Он говорил с вами вслух, не телепатически? Что именно?
— Несколько раз сказал: «Не бойся, ничего плохого тебе не сделают, успокойся. Ты должна поехать с нами». Я сказать ничего не могу, мотаю головой отрицательно и только думаю про себя: «Я не могу, у меня ребенок».
Он, словно читая мысли, повторяет: «Мы ничего плохого тебе не сделаем, у нас хорошо. Здесь плохой климат и долго оставаться нельзя…»
— Я боюсь вас, — повторяю мысленно.
— Не бойся, ты должна пойти с нами, иначе будешь болеть…
— Нет! Нет! — протестую я уже вслух. — У меня дети, оставьте меня в покое!
И тут сила перестала меня сдавливать, пришелец повернулся и вышел в соседнюю комнату. Я вскочила, зажгла керосиновую лампу (мы тогда без света жили, электроэнергия от дизеля подавалась) и заглянула за дверь. Никого… Утром, в шесть, рассказала Славе, мужу, — он не поверил: «Приснилось…» Но я не спала.
Вторая встреча произошла в ночь на 15 марта 1991 года.
— Снова меня в тот раз разбудил малыш, — рассказывала Макарова, — завозился, заплакал… Похоже, он каким–то образом чувствовал пришельцев, так что ли? Ну успокоила, перепеленала и только легла, причем лежала на боку, лицом к стене, как вдруг меня сковала та же сила. Повернуться не могу, но чувствую, что «гость» сел в ногах.
«Я боюсь, оставьте меня в покое», — думаю про себя.
«Мы ничего плохого не сделаем, нам нужно с вами поговорить, — рождаются в голове чужие мысли. — У вас плохой климат, и вам нельзя тут оставаться».
Я снова отрицательно машу головой: «Мне страшно, у меня дети…»
«Не бойтесь, поехали с нами…»
Мне хотелось заплакать, но он, видимо, почувствовал мое настроение и сразу ушел. Тяжесть после этого спала, и я крепко уснула.
Мои дополнительные вопросы принесли неожиданные детали.
Во–первых, после первого визита Алевтина Петровна, похоже, избавилась от некоторых хворей. У нее сильно болели почки — возможно, послеродовые боли, а также руки — натрудила дойкой коров. Утром спохватилась — нет никаких болей! Чудеса, да и только. Кстати, и через несколько лет не жаловалась на это.
Зато с телевизором беда. За последние полтора года, как сюда зачастили НЛО, четыре аппарата сломались. Вячеслав возил в ремонт — нигде не могут починить. То ли мастера перевелись, то ли такие фокусы у инопланетян.
Но больше всего нас заинтересовало другое. В первую свою поездку на хутор, когда в доме мы застали одного Алешу, экстрасенс из нашей уфологической группы Алевтина Алексеевна Чернова, исследуя дом с помощью биорамки, обнаружила сильную аномалию, исходящую от одежды взрослых.
— Чьи эти телогрейка и свитер? — спросила Алешу.
— Мамины… — растерялся подросток.
Биополе было настолько сильным, что это давало серьезный повод для размышлений.
— Не замечали за собой в последнее время необычных способностей? — осторожно интересуюсь этим у Макаровых в свой очередной приезд.
Супруги удивленно переглянулись: «Замечали…»
— Да уж рассказывай все, — решает Вячеслав Михайлович, муж Алевтины. — Неспроста же люди приехали, для исследований. — И сам продолжил: — Похоже, мать стала у нас лекарем. Руками чего–то поколдует — и все, боли нет. Мне зуб заговорила, в своем селе родных и знакомых лечила. Не сразу мы за ней это заметили, случайно получилось, а после проверили — точно, лечит! Идет облегчение больным. Даже воду пробовала заряжать — лучше иного лекарства действует. Родственница в селе маялась желудочными болями, Аля ей зарядила воду — пей, мол, пройдет. Так в следующий наш приезд та несколько банок принесла: заряди, о болях стала забывать… Конечно, может, это от самовнушения, а может, что–то на самом деле есть… Ты, мать, пробуй, пробуй, хоть нас полечишь. Тут, в степи, поликлиник нет…
— А как вы считаете, здесь действительно вредно жить?
— Когда ветер в нашу сторону, думаем, хорошего мало. Вся «химия» на нас. Хотя в Волжском, да и в Волгограде, наверное, не лучше, но куда денешься? Это инопланетяне могут улететь, а нам только остается прозревать помаленьку да ликвидировать вредные производства. Может, они нас об этом–то и предупреждают?
Расставаясь, мы договорились об обмене новой информацией, если она будет. Макаровы не возражали. Лишь бы, мол, на пользу науке пошло. Да, действительно, лишь бы на пользу…
Однако после грянувшей перестройки и больших перемен, произошедших в стране после развала СССР, подшипниковому заводу стало не до собственных сельхозугодий, и хозяйство ликвидировали. Куда уехали Макаровы, и как сложилась их жизнь, мне, к сожалению, неизвестно. Может, откликнутся, прочитав про себя в книге?..
Ночное рандеву с пришельцем
О пришельцах, которые якобы запросто гуляют по земным весям, не раз сообщали средства массовой информации. Правда, доверия к фактам подобного рода мало. «Ну почему же тогда они не приземлятся на Красной площади?» — резонно вопрошают скептики. Что ответить? Наверное, не пришло еще время для официальных контактов — так можно сказать…
И все же истории о пришельцах волнуют воображение. Тем более, если о них рассказывают люди авторитетные, ничем предосудительным, никакими выдумками не запятнавшие себя в прошлом. И особенно, если они могут предъявить доказательства общения с внеземлянами.
Подобная невероятная история произошла несколько лет назад с жителем Волжского, полковником в отставке… Впрочем, все по порядку.
Весть о встрече волжанина–пенсионера с существом из иного мира до меня дошла спустя много месяцев после события. Но происшедшее, похоже, настолько ярко отложилось в памяти моего собеседника, словно произошло накануне. Ну, это понятно — не каждый день случается беседовать с инопланетянами.
Однако поначалу мы с моим собеседником разговаривали не о самом событии, а о космонавтике.
Оказалось, что у Алексея Тихоновича Берочкина, кадрового офицера, участника Великой Отечественной войны, имеющего звание полковника в отставке, интереснейшая судьба. С 1960 по 1972 годы он служил на Байконуре и лично знал всех первых космонавтов. Его батальон в те годы охранял гостиницу космонавтов, но это было просто дополнительной нагрузкой для них: настоящая служба включала дежурства на ракетных установках стратегического назначения вблизи космодрома. Со временем у Алексея Тихоновича образовался целый альбом, где были автографы многих космонавтов, в том числе Титова, Поповича, Николаева, Комарова, Гречко, Рукавишникова, Берегового, Елисеева и других. Когда он увольнялся из армии по выслуге лет, космонавты вручили ему медаль Ю. Гагарина, посвященную 10-летию полета первого космонавта Земли. Медаль Алексей Тихонович хранит как дорогую память, потому что сам видел старт корабля «Восток»; хоть и немного, но лично общался с Гагариным, тяжело потом переживал его гибель и гибель Владимира Комарова, которого тоже неплохо знал.
