Утпаладева - Узнавание Ишвары
Только лишь благодаря приспособлению к пространственно-временным условиям представления [для сознания] дифференцированного познаваемого [чувственное] познание, памятование, определенное познание и т. п. проявляются последовательно.
Благодаря действию майи в аспекте таких ее двух завес (канчука) как kāla102 и niyati103 все познаваемое приобретает для сознания пространственно-временную форму представления, что придает процессу познания характер последовательно следующих друг за другом когнитивных актов.
Глава 6. Сила исключения
1. aham pratyavamarśo yah prakāśātmāpi vāgvapuh nāsau vikalpah sa hyukto dvayāksepī viniścayah
Рефлексивное осознавание «Я», которое есть сама сущность света, хотя и выражается посредством слов, тем не менее не является викальпой. Викальпа высказывает колебание между дуальными возможностями и принятие решения об установлении одной из них через отрицание противоположной.
2. bhinnayoravabhāso hi syādghatāghatayordvayoh prakāśasyeva nānyasya bhedinastvavabhāsanam
Проявление двух иных, противоположных друг другу сущностей, например, «кувшина» и «не-кувшина», вполне возможно. Но проявление сущности, которая, будучи подобной свету сознания, при этом иная и отделенная от него, невозможно.
3. tadatatpratibhābhājā mātraivātadvyapohanāt tanniścayanamukto hi vikalpo ghata ityayam
«Викальпой» называется установление некой определенной вещи, например, кувшина, достигаемое посредством исключения его противоположности познающим субъектом, только в котором и происходит проявление образов как самой вещи («это»), так и ее противоположности («не-это»).
В процессе развертки манифестации мы переходим от состояния para (в триаде Шива-Шакти-Нара ему соответствует Шива) к состоянию parāpara (Шакти), и, далее, к состоянию apara (Нара). Первое, как мы помним, есть чистое единство (abheda), второе – единство в многообразии (bhedābheda), третье же – многообразие (bheda). Важнейшую роль в формировании и функционировании последнего играет третья из рассматриваемых здесь сил Махешвары – apohanaśakti. Данный санскритский термин буквально переводится как «сила исключения (отрицания, отталкивания, отделения)», что достаточно адекватно отражает сущность apohanaśakti. Благодаря действию этой силы объект воспринимается как нечто сущностно отличное от субъекта, целое – как совокупность отделенных друг от друга частей, и т. д. и т. п. В сфере познания apohanaśakti проявляется как ментальное конструирование – vikalpa.
Следует отметить, что понимание смысла термина vikalpa (а также и kalpanā, являющегося в рассматриваемом контексте его синонимом) в индийской философии претерпело весьма существенную эволюцию. Так, Патанджали дает ему следующее определение: «Ментальное конструирование (vikalpa) лишено референции (т. е. vastu) и проистекает из вербального знания»104. Вьяса в своих комментариях поясняет это на ряде примеров. Так, «рассмотрим высказывание: «Пуруша обладает свойством невозникновения». Здесь имеется в виду только отсутствие свойства возникновения, но не какое-либо негативное свойство, присущее Пуруше. Поэтому это свойство является умозрительно сконструированным и тем самым вошедшим в обыденное словоупотребление». То есть здесь под ментальным конструированием понимается нечто вроде отвлеченного мышления, то есть формирование представлений, для которых в реальности не имеется соответствующих им объектов. Такого рода способ мышления весьма интенсивно применяется в современной науке, в которой используются такие ментальные конструкции, как, например, идеальный газ, волновая функция и т. п., не имеющие своего референта в реальном мире.
Таким образом, Патанджали под vikalpa (kalpanā) понимает не все наше мышление в целом, а лишь его определенную разновидность. Расширение сферы значения vikalpa (kalpanā) в индийской философии происходило под влиянием буддистов. Так, читтаматрины под kalpanā уже понимали тот аспект мышления, который связан с субъект-объектной дихотомией, то есть практически все наше мышление в целом. Дхармакирти определял kalpanā как деятельность мышления по «созданию такого образа, или представления, которое способно быть обозначено словом и слиться с ним»105. Столь явно выраженная тенденция к расширению сферы значения термина vikalpa (kalpanā) затронула также и небуддийские школы индийской философии. Так, в нъяя-вайшеши– ка под определенным знанием (savikalpaka) понимается знание связи единичной субстанции со специфицирующими ее признаками, благодаря чему появляется возможность присвоения познаваемому объекту наименования, например: «это – горшок».
Что же касается собственно кашмирского шиваизма, то Утпаладева дает следующее определение vikalpa: «“Викальпой” называется установление некой определенной вещи, например, кувшина, достигаемое посредством исключения его противоположности познающим субъектом». В этом определении ментального конструирования явно чувствуется влияние буддийских представлений на природу дискурсивного мышления, а именно, теории «apoha» буддийских логиков (Дигнага, Дхармакирти, Дхармоттара), согласно которой смысл того или иного выраженного словом представления сводится к отрицанию всего того, что им не является. Так, смысл понятия «синий» означает лишь «не не-синий», то есть сводится к исключению всего того, что не является «синим».
На представлениях буддийских логиков касательно теории познания следует остановиться несколько подробнее, так как они оказали весьма существенное влияние как на развитие индийской эпистемологии в целом, так и на эпистемологию кашмирского шиваизма в частности, и в особенности это касается вопроса о природе «викальпа». При этом следует учитывать, что имеются весьма существенно отличные друг от друга варианты интерпретации философского наследия Дхармакирти. Так, согласно известному западному буддологу Анне Кляйн основные разногласия между исследователями возникли относительно того, что Дхармакирти понимал под реально (абсолютно) существующим. Подавляющее большинство современных индийских и западных буддологов (наиболее влиятельным представителем которых является Щербатской), а также ряд тибетских ученых (например, сакьяпинский ученый Дакцанг (1405-)) полагали, что под «реальным» Дхармакирти понимал тонкие частицы, или моменты материи, которые вспыхивают и становятся существующими лишь на один момент (кшана). Что же касается тех или иных «грубых» объектов, типа столов, стульев и т. п., то они, будучи состоящими из множества материальных частиц и т. п., являются результатом ментального конструирования (кальпана). Напротив, гелугпинские ученые106 полагали, что согласно воззрению Дхармакирти столы и прочие предметы, которые есть совокупность мельчайших частиц, сами по себе являются абсолютно существующими, то есть явлениями со своими собственными признаками (свалакшана).
Но нам представляется, что суть разногласий между двумя основными вариантами интерпретации воззрения Дхармакирти лежит несколько глубже, а именно, в вопросе о том, в какой мере такой вид (или источник) верного познания как чувственное восприятие может быть рассмотрен в его чистом виде, то есть отдельно от мышления. Вначале рассмотрим позицию тех ученых, которые полагали, что столы, стулья и т. п. представляют собой явления со своими собственными признаками (свалакшана). Они выделяют два вида познания: неконцептуальное (прямое) и концептуальное. Каждый из них характеризуется своим способом постижения объекта. Неконцептуальное познание (pratyaksa) осуществляется посредством прямого проявления объекта в сознании. То есть полагается, что чувственно воспринимаемый объект обладает собственной силой проецирования своего аспекта (ākāra) в сознание, в результате чего сознание как бы принимает в себя этот объект, подобно тому, как зеркало принимает цвет и очертания отражающейся в нем вещи. Также считается, что проявляющийся в чувственном сознании образ объекта (pratibhāsa-visaya) является полностью адекватным самому объекту, то есть явления с собственными признаками (свалакшана) существуют так же, как и проявляются в познающем их неконцептуальном сознании.
Итак, мы имеем стадию прямого неконцептуального познания объекта107, на которой возникает вполне законченный и адекватный его образ. Т. е. неконцептуальное познание имеет свое собственное знание объекта, и в формировании этого знания концептуальное мышление никоим образом не задействовано. Что же собой представляет это знание? Сакья Пандита демонстрирует это на примере восприятия голубого берилла, утверждая, что его проявление в чувственном сознании представляет собой единый неделимый образ, в котором такие характеристики берилла как голубизна, форма, непостоянство и произведенность совершенно нераздельны. Последнее означает тот факт, что невозможна ситуация, когда в неконцептуальном сознании проявилась бы, например, голубизна берилла, а остальные же характеристики – нет. Если проявляется голубизна, то автоматически проявляется и все остальное.
