Елена Блаватская - Ключ к теософии
Спрашивающий. Но почему бы человеку не быть представленным обоими этими «принципами», или, скорее, аспектами?
Теософ. Эти принципы есть в каждом человеке, причём один из них более активен, чем второй, и в редких случаях этот второй совершенно останавливается в своем росте, или во всех направлениях парализуется силой и превосходством первого аспекта. Они и есть то, что называем двумя принципами или аспектами манаса, высшим и низшим; первый, высший манас, или мыслящее, сознательное Я, тяготеет к духовной душе (буддхи); а второй, инстинктивный принцип, притягивается к каме, логову животных желаний и страстей в человеке. Таким образом, мы обосновали четыре принципа, а последне же три – это: 1) «двойник», который мы согласились называть «протейной» – изменчивой или пластичной душой, проводник 2) жизненного принципа и 3) физическое тело. Конечно, ни один физиолог и биолог не примет эти принципы, да и не сможет разобраться, где тут голова, а где хвост. И вероятно, именно поэтому никто из них по сей день не смог понять ни функцию селезенки, физического проводника изменчивого двойника,[39] ни функцию некоторого органа на правой стороне человека, вместилища вышеупомянутых желаний. Неизвестно им ничего и о шишковидной железе, которую они описывают как мозолевидную железу с малым количеством песка внутри, и которая в действительности является местопребыванием самого высшего и божественного сознания в человеке, его всезнающего, духовного и всеохватывающего ума. И это ещё более наглядно показывает, что мы не выдумали эти семь принципов, равно как и то, что они не являются новостью в мире философии, как мы легко можем доказать.
Спрашивающий. Но что же, по-вашему, перевоплощается?
Теософ. Духовное мыслящее Я, постоянный принцип в человеке, или то, что является вместилищем манаса. Это не атма, и даже не атма-буддхи, рассматриваемые как двойная монада, которая есть индивидуальность или божественный человек, но манас; поскольку Атман – это универсальное ВСЁ, и становится Высшим Я человека лишь в соединении с буддхи, своим проводником, связывающим его с индивидуальностью (или божественным человеком). Ведь именно буддхи-манас, именуемый каузальным телом (объединённые пятый и шестой принципы), который есть сознание, соединяет его со всякой личностью, которую он населяет на земле. Потому «душа» – название общее, и в человеке есть три аспекта души – земная, или животная; человеческая душа; и духовная душа; строго говоря, это одна душа в трёх её аспектах. От первого аспекта после смерти ничего не остаётся, от второго (нуса или манаса) выживает только его божественная сущность, если остаётся незапятнанной, тогда как третья, помимо того, что бессмертна, становится сознательно божественной путём усвоения высшего манаса. Но, чтобы сделать это понятным, мы прежде всего должны сказать несколько слов о перевоплощении.
Спрашивающий. Это было бы неплохо, поскольку именно против этого учения особенно яростно борются ваши враги.
Теософ. Вы имеете в виду спиритуалистов? Я знаю; и многочисленны абсурдные возражения, трудолюбиво рассеиваемые ими по страницам журнала «Light». Некоторые из них столь тупы и злобны, что не остановятся ни перед чем. Один из них, в двух утверждениях, вырванных из лекций мистера Синнетта, недавно нашел противоречие, которое он серьезно обсуждает в письме в журнал. Это важное противоречие он обнаружил в следующих двух предложениях: «Преждевременные возвращения к земной жизни, если они случаются, могут зависеть от осложнений кармы…», и «нет случайности в высшем акте божественной справедливости, ведущей эволюцию». Столь глубокий мыслитель, несомненно, увидит противоречие с закону тяготения в том случае, если человек протянет руку, чтобы не дать падающему камню разбить голову ребёнка!
VIII. О перевоплощении или повторных рождениях
Что такое память согласно теософическому учению?
Спрашивающий. Самым трудным для вас будет как раз объяснить идею перевоплощения и дать разумное обоснование веры в него. Ещё ни одному теософу пока что не удавалось выдвинуть хотя бы одно стоящее доказательство, чтобы поколебать мой скептицизм. Прежде всего, против теории реинкарнации говорит тот факт, что до сих пор не найдено ни одного человека, который бы помнил, что он жил ранее, и тем более – кем он был в своей прошлой жизни.
Теософ. Ваш аргумент, как я понимаю, сводится к старому возражению, касающемуся потери каждым из нас памяти о своем предыдущем воплощении. Вы думаете, что он подрывает наше учение? Мой ответ – вовсе нет, во всяком случае, такого рода возражение не может стать последним словом.
Спрашивающий. Хотелось бы услышать ваши доводы.
Теософ. Они весьма кратки и немногочисленны. Но если вы примете к сведению: а) полную неспособность лучших современных психологов объяснить миру природу ума; и б) их полное невежество относительно его потенциальных возможностей и высших состояний, вам придётся признать, что это возражение основано на априорном заключении, основанном из поверхностных наблюдениях и частных примерах более, нежели на чем-либо другом. Что такое, по-вашему, память? Скажите на милость.
Спрашивающий. Общепринятый смысл этого слова – «способность нашего ума запоминать и сохранять знание о предшествующих мыслях, делах и событиях».
Теософ. Пожалуйста добавьте к этому, что между этими тремя общепринятыми видами памяти есть огромная разница. Помимо памяти как таковой, существуют также воспоминание, мысленное воспроизведение (припоминание) и реминисценция, не так ли? Вы никогда не задумывались об этой разнице? Помните, что «память» – это общее понятие.
Спрашивающий. Однако, всё это только синонимы.
Теософ. На самом деле, нет – во всяком случае, в философии. Память – это просто присущая мыслящим существам и даже животным врожденная способность к воспроизведению прошлых впечатлений по ассоциации с идеями, возникающими под влиянием объективных предметов или же в результате тех или иных действий наших внешних органов чувств. Память – это способность, всецело зависящая от более или менее нормального и здорового функционирования нашего физического мозга; а воспоминание и припоминание суть атрибуты и «слуги» этой памяти. Но реминисценция – совсем другая вещь. Современными психологами она определяется как нечто промежуточное между воспоминанием и припоминанием, «сознательный процесс припоминания прошлых событий, но без того полного и разнообразного рассмотрения конкретных вещей, которое характеризует припоминание». Локк, рассуждая о воспоминании и припоминании, пишет: «Когда идея возвращается без воздействия сходного объекта на органы внешнего восприятия, это воспоминание; когда же ум ищет её, с трудом и усилием находит и вновь рассматривает – это припоминание». Но даже он оставляет реминисценцию без сколько-нибудь отчетливого определения, поскольку она – не способность или качество нашей физической памяти, а интуитивное восприятие, происходящее помимо и вне нашего физического мозга. Оно, вызываясь к действию вечно сущим знанием духовного Я, является причиной всех видений, считающихся обычно аномальными – начиная от картин, возникающих перед мысленным взором гения, и кончая бредом, возникающим при лихорадке и даже при безумии – видений, которые наука считает не существующими нигде, кроме как в воображении. Оккультизм и теософия, однако, рассматривают реминисценцию в совершенно ином свете. Для нас память – это нечто физическое и преходящее, зависящее от физиологических условий работы мозга (это фундаментальное положение всех учителей мнемоники, подтверждаемое исследованиями современных психологов), а реминисценцией мы называем память души. Именно эта память предоставляет почти каждому человеку (понимает он это или нет) убедительное свидетельство того, что он уже жил прежде и должен будет жить вновь. Действительно, как сказал Вордсворт:[40]
Рожденье наше – сон, забвенье;Душа, в нас спящая, – звезда —Гостившая в иных владеньяхИздалека пришла сюда
Спрашивающий. Если вы основываете своё учение лишь на такого рода памяти – поэзии и ненормальных фантазиях, как вы сами признали, – боюсь, вам удастся убедить очень немногих.
Теософ. Я вовсе не «признавала», что это фантазии. Я просто сказала, что физиологи и учёные, как правило, считают реминисценции такого рода галлюцинациями и фантазиями, и они, конечно, вольны сделать такой учёный вывод. Мы не отрицаем, что подобные видения прошлого и прозрения, уходящие далеко в глубины веков, ненормальны, если сопоставить их с данными нашего будничного житейского опыта и физической памяти. Но мы вместе с профессором У. Найтом утверждаем, что «отсутствие воспоминания о каком-либо действии, которое было совершенно в состоянии, предшествующем теперешнему, не является убедительным аргументом против того, что мы его пережили». И любому беспристрастному оппоненту придётся согласиться с тем, что сказано в «Лекциях о платонической философии» Батлера, – «что тайный источник этого ощущения странности и фантастичности, поражающего нас в связи с этой идеей (предсуществования) – в материалистических и полуматериалистических предрассудках». Кроме того, мы утверждаем, что память, как назвал её Олимпиодор, есть просто фантазия и самая ненадежная вещь в нас[41]. Аммоний Сакк утверждал, что единственным свойством человека, прямо противоположным предвидению или взгляду в будущее, является память. Более того, помните, что память – это одно, а ум или мысль – другое; первое – это записывающая машина, регистратор, который очень легко выходит из строя; второе (мысли) – вечно и нерушимо. Откажетесь ли вы верить в существование определённых вещей или людей только потому, что ваши физические глаза не видели их? Разве коллективное свидетельство прошлых поколений, видевших Юлия Цезаря, не является достаточной гарантией того, что он когда-то жил? Почему же тогда не принять к рассмотрению такое же свидетельство множества людей о психических чувствах?
