Сергей Лазарев - Ступени к божественному
—Спорим, что нас вызовут самыми последними и визу не дадут?
—Не может быть, — сказала она, — у нас бы сразу не взяли документы. А так взять документы да еще принимать в самом конце, это абсолютная нелепость.
Проходит час, потом второй. Наша очередь давно прошла В зале осталось всего несколько человек. И жена вопросительно смотрит на меня:
—Не теряй даром временя, — говорю я, — есть прекрасная возможность подрихтоваться в плане претензий к другому государству.
И вот все люди прошли. Мы сидим в зале вдвоем.
—Там, наверное, пьют чай. Про нас, кажется, забыли.
Проходит некоторое время, и называется моя фамилия. Я подхожу к окошку, за которым сидит молодой человек, который владеет русским чуть лучше, чем я английским. — Извините, что мы задержали Вас, — говорит он. Я улыбаюсь: — Ничего страшного. — Есть проблема, — тоже улыбаясь, говорит он
—Женщина, которая в прошлый раз вела с Вами интервью, хочет поговорить с Вами.
«Хорошо хоть не консулы», — подумал я, продолжая улыбаться, и сказал: — Пожалуйста, я готов. — Дело в том, что этой женщины сейчас нет, — вежливо говорит молодой человек, — приходите, пожалуйста, в следующий раз.
Я улыбаюсь и киваю головой:
—Хорошо, вы очень любезны. Затем я выхожу к жене.
—Процесс снятия зацепочек за мораль и нравственность продолжается, — говорю я. — Ребята за окошком старались как могли. Теперь можно со спокойной совестью идти домой.
Я понял, что все эти ситуации являются опасными сигналами, показывающими, насколько я зависим от высших человеческих ценностей. Я с детства почему-то боялся и не хотел известности. Оказывается, это было просто интуитивное желание спастись. Глубинное понимание того, насколько может разрушиться характер, судьба и здоровье, если количество счастья и известности будет намного превышать запасы любви в душе.
Меня удивляет, что у пациента, который пришел сейчас, поле чистое, особых проблем я не вижу. Интересно, с чем же он пришел ко мне?
—У меня только одна проблема, — говорит он, — после того как я прочел вторую книгу, у меня полностью изменилось внутреннее состояние. Появилось ощущение внутренней чистоты и святости. Все мои болезни прошли. Меня особенно донимали грыжи межпозвоночных дисков.
Сейчас и с этим все нормально. Проблема в том, что, когда я выхожу из этого состояния, мне трудно общаться с окружающим миром. Я чувствую, что опять начинаются раздражения и претензии. Как мне совместить и то и другое? Отстранение от мира и пребывание в нем.
— Это умение работать в двух логиках одновременно — в логике Божественной и логике человеческой.
Первое, Вы привели себя в порядок, но потомки у Вас еще неблагополучные. Человеческая логика бывает у нас снаружи, а Божественная внутри. Но внутри на сверхглубинном уровне наши эмоции связаны с эмоциями наших потомков, если у нас неблагополучные потомки, внутри быть добродушным и любящим очень тяжело. Значит, нужно работать над собой дальше, молиться за потомков, чтобы любовь к Богу и добродушие проходили все глубже и глубже.
Божественная логика может быть и снаружи, но если при этом выключается человеческая, то жить обычной жизнью невозможно, нужно попытаться жить в двух режимах, т. е., с одной стороны, быть абсолютно любящим и не иметь никаких претензий и одновременно быть жестким, если того требует ситуация.
Вот я расскажу случай, который произошел со мной. Я пришел в плавательный бассейн, поплавал и после душа подошел к шкафчику, где были мои вещи. Рядом со шкафчиком была короткая скамейка, на которую мужчина положил свою сумку и пакеты, таким образом заняв ее всю. Я взял свою сумку и подумал: «Куда ее поставить?» Потом рефлекторно поступил так, как поступал раньше. Поставил свою сумку рядом на пол, раздражаясь на мужчину, что он, не думая о других, занял всю скамейку. Я попытался бороться с раздражением, которое нарастало, но ничего не получалось. Подавление чувства — это будущая болезнь. Либо я должен отказаться от человеческой логики, живя только Божественной и все принимая, либо я должен попытаться одновременно включить человеческую. Я попытался сохранить человеческую. Поскольку раздражение нельзя давить, оно должно реализоваться как какие-то действия. Я молча взял свою сумку и начал пододвигать вещи мужчины, расчищая себе площадь. Он промолчал. Я спокойно начал одеваться. Но что-то в душе мне не нравилось. Раньше был унижен я, теперь унижен он.
Унижать других гораздо более опасно, чем самому быть униженным. Причем дело даже не в том, что я сдвинул его сумки, а в том, что я сделал это молча. Я делаю третью попытку управления ситуацией и обращаюсь к мужчине: — Извините, вы не обижаетесь, что я подвинул Ваши вещи? — Нет, нет, — говорит мужчина. — Вам же тоже где-то надо вещи поставить.
И вот только теперь я ощущаю спокойствие и благодушие. Я, кажется, начинаю понимать, что такое соединение человеческой логики и Божественной. Человеческая — это умение отстаивать свои права, Божественная — это сохранение любви и добродушия. Значит, если я в первую очередь думаю о другом человеке, посылая ему импульс любви и добродушия, то я буду хорошо представлять его интересы и его чувства. Я показываю ему, что я его уважаю, что я учитываю его интересы, но при этом хочу одновременно защищать и свои интересы.
Тогда мое жесткое поведение не вызовет у него ненависти, потому что нет ненависти в моей душе.
Главный интерес любого человека — сохранение в душе любви и добродушия. И если мы ему в этом помогаем, то тогда мы легко договоримся и на уровне человеческой логики. И в маленькой ситуации, на крохотной скамейке, и в бизнесе, и в отношениях между государствами и космическими цивилизациями этот принцип работает одинаково. Поэтому любую ситуацию нужно начинать, с Божественной логики, а не с человеческой, т. е. сначала демонстрировать любовь и уважение, а потом высказывать претензии.
У меня была смешная ситуация в одной из зарубежных стран. Я договорился о снятии офиса, где я мог принимать пациентов. За день до приема хозяин увеличил цену в 1, 5 раза. Я согласился. Он был очень внимателен и любезен. На другой день утром он подошел ко мне.
—Ваша совесть позволяет Вам так мало платить мне? — спросил он.
Я пожал плечами: — Позволяет. Мы же договорились. — Тогда будем говорить как бизнесмены, — сказал он. — Я считаю, что я должен получить в 5 раз больше. — Если как бизнесмену, — улыбнулся я, — то мне Вас очень трудно понять, потому что одно из главных правил в бизнесе — не менять условий игры. — Я забочусь о своей репутации, — сказал он, — и можете быть спокойны, больше своих условий я менять не буду. — Да уж, куда больше, — сказал я. Он стоял, выжидающе смотря на меня. — Нам сложно будет договориться, — сказал я, — пот тому что Вы начали с претензий и оскорблений, т. е. Вы по сути назвали меня бессовестным человеком. Ни в бизнесе, ни в человеческих отношениях так не делается. Пожалуйста, подождите 10 минут, я Вам сообщу свое решение.
Через 10 минут я позвал его в соседнюю комнату, чтобы происходящего не видели пациенты. Я видел, что хозяин офиса немного переживает и пытается по моему виду определить, какое решение я принял. Я протягиваю ему руку и благодарю его.
—Спасибо Вам большое, что Вы вчера предоставили мне свой офис и были так любезны. Теперь о сегодняшнем дне. Либо Вы за сегодняшний день получаете первоначальную сумму, либо я сейчас заканчиваю прием и увожу пациентов вместе с собой. Кстати, как-то я принимал пациентов в парке, я сидел на лавочке, пациенты по очереди подходили ко мне, а затем гуляли по парку и работали над собой.
По моим глазам мужчина понял, что я сделаю то, что пообещал.
—Хорошо, — быстро сказал он, — сегодня принимай те на предыдущих условиях. Но завтра на тех, о которых я сказал сегодня.
Когда прием окончился, я подошел к нему и отдал деньги. Потом добавил еще столько же. — Это вам премия, — сказал я. — А зачем ты ему дал премию? — Спросили друзья. — Ты же завтра здесь не собираешься принимать? — Лучше пообещать мало, а потом добавить, чем по обещать много, а потом недодать, — ответил я.
Ну а если честно, раз он так себя повел, значит, причина в первую очередь во мне. Значит, я внутри зацеплен, за мораль, нравственность и за благополучную судьбу. И то, что я ему отдал лишние деньги, нужно было не столько ему, сколько мне.
ЕГИПЕТ
Раньше я говорил пациентам:
— Вы зацеплены за деньги, за работу, за семью.
Потом в конечном счете все свелось от ценности окружающего мира к самому человеку и к главным составляющим того, что составляет человеческое «я». Повышенная зависимость от тела, духа, души, человеческой личности как общей составляющей приводила к постепенной зависимости от ценностей внешнего мира.
Я начал с обожествления материального, потом перешел к обожествлению духовного.
