Кеннет Джонсон - Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века

— Сколько лет, милостивый государь, — спросил я его, — вы провели во Франции?

Он ответил, что никогда там не был, но очень бы хотел предпринять такое путешествие.

Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы укрепить его в этом решении и убедить, что Франция — истинная колыбель учёности, а её король — покровитель всех наук, взявший на себя все расходы по моим путешествиям ради собирания записей о древностях, зарисовок памятников, коллекций монет и рукописей, исправления карт и так далее, самолично дав на то своё высочайшее повеление. Когда наша беседа подошла к концу, дервиши пригласили нас в свой дом, стоявший у подножия горы. Выпив кофе, мы расстались, но хозяева взяли с меня обещание, что я вскорости снова приду, чтобы с ними повидаться.

Десятого числа дервиш, которого мне представили как узбека, пришёл ко мне с визитом. Я показал ему купленные мною рукописи, а он заверил меня, что они обладают огромной ценностью и написаны великими авторами. Это был человек выдающегося образования в самых разных сферах; внешне казалось, что ему лет тридцать, но беседа убедила меня, что ему, должно быть, не менее ста.

Он поведал мне, что у него есть ещё шестеро друзей, и все они путешествуют по миру ради совершенствования своих знаний, а раз в двадцать лет встречаются в заранее условленном месте. Я понял, что Броноза была как раз местом их встречи и что четверо из них уже прибыли. Наша беседа попеременно вращалась вокруг религии и натурфилософии; под конец мы заговорили о химии, алхимии и каббале. Я сказал ему, что люди разумные считают всё это, а в особенности Философский камень, простыми выдумками.

— Это не должно удивлять вас, — сказал он мне в ответ, — мудрец всегда спокойно слушает невежд, но не даёт своему уму пасть на их уровень. Говоря о мудреце, я имею в виду человека, который наблюдает, как всё на свете умирает и возрождается, без особого беспокойства; в его распоряжении больше богатств, чем у самого великого владыки, но живёт он умеренно, выше событий суетного мира.

Здесь я остановил его:

— Но при всех своих максимах мудрец тоже умирает, как и все остальные люди!

— Увы, — ответствовал он, — думаю я, что вы незнакомы с высшим знанием. Человек, которого я вам описал, разумеется, умирает, ибо смерть неизбежна, но он делает это, лишь дойдя до самых отдалённых пределов своего земного существования. Наследственные болезни и слабости сокращают жизнь человека, но мудрец через использование правильных средств умеет избегать всего, что ослабляет животные функции организма или мешает их осуществлению, и делает это в течение тысячелетий.

Я был крайне удивлён услышанным.

— И вы станете убеждать меня, что все, владевшие Философским камнем, жили тысячи лет?

Он же серьёзно ответил:

— Без сомнения, они это могли. Решение зависело исключительно от них.

Наконец, я взял на себя смелость упомянуть знаменитого Никола Фламеля, который, как говорят, получил Философский камень и, тем не менее, определённо умер.

Он улыбнулся моей простоте и спросил весело:

— Вы действительно верите в это? Нет-нет, мой друг, Фламель ещё жив — ни он, ни его жена не умерли. И трёх лет ещё не прошло, как я видел их обоих в Индии; он — один из лучших моих друзей.

Далее он рассказал мне историю Фламеля, которую услышал от него самого и которую я читал в книгах, до того самого момента, когда король Карл VI, правивший в то время, послал месье Крамуази (sic!) и его присных выяснить происхождение внезапного богатства Фламеля и когда последний осознал, в какой опасности он находится.

Временами слава может быть очень неудобной, но мудрый человек избегает её, принимая меры предосторожности. Фламель понял, что его обязательно арестуют, как только поймут, что он получил Философский камень. А поскольку слухи о его щедрости уже ходят по всему Парижу, обвинение в занятиях алхимией не заставит себя ждать. Он избежал преследований, опубликовав известия о своей смерти и смерти жены. По его совету, она притворилась, что заболела, а по прошествии некоторого времени появилось сообщение о её смерти. На самом деле она уехала в Швейцарию и там ждала, когда он к ней присоединится. Вместо неё в могилу опустили бревно, одетое в её платье; а дабы всё было сделано с соответствующими случаю церемониями, в одной из часовен, сооружённых на её деньги, было произведено погребение. Некоторое время спустя Фламель применил ту же тактику и, поскольку деньги значительно облегчают решение многих проблем, врачей и духовенство без труда убедили поспособствовать подлогу. Фламель оставил завещание, в котором выразил желание быть похороненным в той же могиле, что и его жена, и чтобы над усыпальницей непременно возвели пирамиду. И пока живой адепт преспокойно ехал в Швейцарию к жене, в могилу опустили второе бревно. С тех пор Фламель и Пернелла оба вели философскую жизнь то в одной стране, то в другой. Такова истинная история Никола Фламеля, а не то, во что вы верите или во что верят у вас в Париже, где мало кто обладает подлинным знанием».

Глава пятая

Прочие создатели золота

Мы неоднократно слышали, что сама идея философского камня ошибочна, но все наши взгляды строились путём проб и ошибок, и то, что мы сегодня считаем истиной в химии, ещё до наступления завтра может быть признано заблуждением.

Велик бог.

Сие есть жезл Гермеса: прикоснись им к чему пожелаешь, и, говорят, оно станет золотом.

Согласно Эжену Канселье, основное влияние на Фулканелли оказал Василий Валентин, явный фаворит среди алхимиков-практиков всех веков. Однако, несмотря на то что исследователи постоянно обращаются к работам Валентина, о подлинной личности адепта известно мало. Его алхимический псевдоним означает «могущественный князь», и, как мы рассмотрим позднее на примере Фулканелли, перед нами классический случай «человека, которого никогда не было».

Неизвестно доподлинно, жил ли Валентин в XII, XIII или XIV веке, но не далее как в 1515 году император Священной Римской империи Максимилиан I приказал произвести тщательные изыскания в бенедиктинских архивах в Риме, но не обнаружил ни следа существования этого таинственного монаха.

Считается, что он родился в 1394 году в Майнце, вступил в орден бенедиктинцев и стал каноником приорства святого Петра в германском городе Эрфурте. Многие специалисты по истории алхимии полагают, что это вымышленная фигура, возможно, символический глава некой отдельно взятой школы алхимической мысли, под чьим именем анонимные экспериментаторы публиковали свои работы. Однако «История Эрфурта» Иоганна Гудемуса, датируемая 1675 годом, утверждает, что к 1413 году Валентин уже был приором, и описывает его как человека, обладающего действительно глубокими знаниями о природе.

С точки зрения алхимии имя Валентина более всего ассоциируется с сурьмой — блестящим, серебристо-белым металлом, встречающимся в природе в виде антимонита, стибнита или сульфида сурьмы, а также в соединении с мышьяком, серебром, никелем и в окислах. Благодаря Валентину, который первым использовал сурьму в медицинских целях, её стали применять как рвотное, отхаркивающее и потогонное средство, хотя в высоких дозах это сильный яд. Кроме того, её с большим успехом использовали для лечения гемоглобинурийной лихорадки и сонной болезни.

Предположение, что Валентин дал сурьме именно такое название (антимоний) из-за сильного раздражающего действия, оказываемого ею на монахов, на которых он её проверял, забавно, но маловероятно. Валентин писал на верхне- и средненемецком языках, и на втором из них сурьма будет speissglas, что не несет никаких фонетических либо интерпретационных коннотаций с французским antimoine, предположительно подразумевающим жестокость по отношению к несчастным монахам.

Тем не менее, самая известная работа Валентина — именно «Триумфальная колесница сурьмы» («Currus Triumphalis Antimonii», Лейпциг, 1604 и 1611). Наряду с «Двенадцатью ключами» она остается его наиболее цитируемым сочинением. Считается, каждая буква и каждое слово «Колесницы» полны глубочайшего смысла — «вплоть до точек и запятых».

Считается, что Валентин смог получить Философский камень — потому что он его описывает: белый или красный, «камень и в то же время едва ли камень; в нём проявляется единая природа». Также он говорит: «Его цвет варьируется от прозрачно-красного до тёмно-коричневого, и от рубинового до гранатового, а ещё он невероятно тяжёлый».

В результате тщательнейших исследований Валентин открыл множество полезных химических реакций, в том числе:

— получение бренди в результате дистилляции вина и пива и последующее его очищение с помощью углекислого калия;