Бхагаван Раджниш (Ошо) - Искусство жить и умирать
Люди боятся жизни, не смерти, потому что жизнь – это проблема, которая требует решения. В жизни есть тысячи сложностей, которые должны быть разрешены. В жизни есть столько измерений, что ты постоянно тревожишься: правильно ли то измерение, в котором ты движешься, или ты оставил правильное позади?
Что бы ты ни делал, этот вопросительный знак никогда тебя не покидает: та ли это вещь, которую ты действительно хотел делать, и то ли это, к чему ты предназначен? Каждый находится в постоянном хаосе из-за жизни. Люди боятся жизни, люди пытаются жить как можно более ограниченно. Люди сделали жизнь ограниченным делом.
Они пытаются огородить свою жизнь забором. Они не хотят жить жизнь в ее диком виде; это очень страшно. Они ограждают свой дом милым забором, разбивают внутри прекрасный английский сад: все симметрично, выкроено по мерке, ухожено – и думают, что это жизнь. Это не жизнь, это только попытка избежать жизни.
Жизнь может быть только дикой.
В ней не может быть никаких заборов; она не может быть похожей на английский сад. В ней нет ничего викторианского, и ничто в ней не симметрично.
Люди боятся жизни, и боятся потому, что жизнь возможна, только когда ты способен быть диким – диким в любви, диким в песне, диким в танце. Именно это создает страх.
Отбрось страх жизни… Потому что ты можешь либо бояться, либо жить; это в твоих руках. Чего тебе бояться? Ты ничего не можешь потерять. Ты можешь выиграть все. Отбрось все страхи и прыгни тотально в жизнь. Тогда однажды смерть придет как желанный гость, не враг, и ты будешь наслаждаться смертью более, чем наслаждался жизнью, потому что в смерти есть свои красоты. И смерть очень редка, потому что случается лишь изредка – жизнь происходит каждый день.
* * *В вас есть много возможностей, один слой за другим.
Первый слой – слой тела. Отождествляясь с телом, ты отождествляешься с временным, с мгновенным. Тогда обязательно будет страх смерти.
Тело – это поток, как река, – постоянно текущий и меняющийся. В нем нет ничего от вечного. Каждое мгновение тело меняется. Фактически, тело в каждое мгновение умирает. Не через семьдесят лет внезапно ты умираешь; тело умирает каждый день. Смерть продолжается семьдесят лет; это процесс. Смерть – это не событие, это долгий процесс. Мало-помалу, мало-помалу тело приходит к точке, в которой больше не может держаться вместе: оно распадается на составные части.
Если ты отождествлен с телом, конечно, будет постоянный страх того, что приближается смерть. Ты можешь жить, но жить только в страхе. Что это за жизнь, если сам ее фундамент постоянно дрожит? Когда человек сидит на вулкане, и смерть возможна в любое мгновение? Когда одно известно точно – что приближается смерть – и неопределенно все остальное? Как человек может жить? Как он может праздновать? Как он может танцевать, петь и быть? Невозможно. Смерть этого не позволяет. Смерти слишком много, она слишком близка.
Затем есть второй слой внутри тебя: слой ума – который еще более временный и текущий, чем тело. Ум тоже постоянно распадается.
Ум – внутренняя часть тела, а тело – внешняя часть ума. Это не две вещи. «Тело и ум» – неправильное выражение. Правильным выражением будет «телоум». Ты психосоматичен. Не «есть тело и есть ум». Тело – это грубый ум, а ум – это тонкое тело. Это стороны одной и той же монеты – внешняя сторона и внутренняя.
Таким образом, есть люди, которые отождествлены с телом. Это материалисты. Они не могут жить. Они отчаянно пытаются, но не могут жить. Материалист только притворяется, что живет; он не может жить. Его жизнь не может быть очень глубокой; она может быть только поверхностной и плоской, потому что он пытается жить посредством тела, которое постоянно умирает. Он живет в доме, который охвачен пламенем. Он пытается отдыхать в доме, охваченном пламенем. Как ты можешь отдыхать? Как ты можешь любить?
У материалиста может быть только секс, он не может любить, потому что секс временный; в любви есть что-то от вечного. Он может заводить с людьми отрывочные контакты, но не может быть в отношениях. Он постоянно бежит, потому что отождествлен с телом. Тело никогда не в покое, это постоянное движение. Самое большее, у него может быть секс – временная, мгновенная вещь; ничего более глубокого, ничего от души и ничего от внутреннего ядра. Существа остаются далеко; тела встречаются и смешиваются, потом снова отделяются. Материалист – самый идиотический человек, потому что он пытается жить смертью. Это глупость.
Другого типа человек идеалист – тот, кто отождествлен с умом, с идеями, идеологиями и идеалами. Он живет в очень эфемерном мире – который ничем не лучше того, в котором живет материалист. Конечно, это более удовлетворяет эго, потому что он может осуждать материалиста. Он говорит о Боге, он говорит о душе; он говорит о религии и великих вещах. Он говорит о другом мире – но все это просто разговоры. Он живет в уме: постоянно думая и размышляя, играя с идеями и словами. Он создает утопии ума – великие и прекрасные мечты – но он тоже тратит впустую свою возможность здесь и сейчас и всегда думает о чем-то другом.
Слово утопия красиво. Оно означает «то, что никогда не приходит». Он думает о чем-то таком, что никогда не приходит и не может прийти. Он живет где-то в другом месте. Он существует здесь, а живет где-то еще. Он живет в дихотомии, в раздвоенности. Он существует в огромном напряжении. Политики, революционеры, так называемые теологи и священники – все они живут жизнью, отождествленной с умом, а настоящая жизнь остается за пределами тела и ума. Ты в теле, ты в уме, но ты ни то и не другое.
Тело – это твоя внешняя скорлупа, а ум – внутренняя.
Ты – за пределами того и другого.
Это прозрение – начало настоящей жизни.
Как начать это прозрение? Именно в этом и состоит вся медитация.
Начни свидетельствовать. Идя по улице, стань свидетелем. Наблюдай, как тело идет: ты из глубочайшего внутреннего ядра просто наблюдаешь, свидетельствуешь и замечаешь. Внезапно у тебя появится чувство свободы. Внезапно ты увидишь, что тело идет, а ты не идешь.
Иногда тело здорово, а иногда больно. Наблюдай, просто наблюдай, и внезапно у тебя появится ощущение совершенно другого качества бытия. Ты не тело. Тело больно, конечно, но ты не болен. Тело здорово, но это не имеет ничего общего с тобой.
Ты свидетель, наблюдатель на холмах… далеко за пределами. Конечно, ты привязан к телу, но не отождествлен с телом, укоренен в теле, но всегда за его пределами, всегда трансцендентен.
Первая медитация – отделить себя от тела. И мало-помалу, когда ты станешь более и более острым в своем наблюдении тела, начни замечать мысли, которые постоянно продолжаются у тебя в уме. Но сначала наблюдай тело. Поскольку оно грубо, его замечать легче, и для этого не понадобится большой осознанности. Как только ты сонастраиваешься, начни наблюдать ум.
Все, что только можно наблюдать, отдельно от тебя. Все, что только можно свидетельствовать, не ты: ты свидетельствующее сознание. Свидетельствуемое – это объект; ты – субъективность. Тело и ум остаются далеко, когда ты становишься свидетелем. Внезапно ты есть – без тела и без ума… чистое сознание, лишь чистота, невинность, зеркало.
В этой невинности впервые ты узнаешь, кто ты такой. В этой чистоте впервые существование становится жизнью. Впервые ты есть. До этого ты просто спишь, и тебе снятся сны; теперь ты есть.
И когда ты есть, смерти нет.
Тогда ты знаешь, что будешь свидетельствовать и свою смерть. Тот, кто стал способен свидетельствовать жизнь, стал способен и свидетельствовать смерть, потому что смерть – не конец жизни; это сама ее кульминация. Это сам ее пик.
В смерти жизнь приходит к кульминации.
Поскольку ты боишься, ты упускаешь. Иначе смерть – величайший экстаз, величайший из всех возможных оргазм.
Ты знал небольшой оргазм секса. В сексе тоже происходит небольшая смерть. Некоторая жизненная энергия высвобождается из тела, и ты чувствуешь оргазмичность, освобождение от бремени и высвобождение. Просто подумай о смерти: высвобождается вся твоя энергия. Смерть – это величайший оргазм.
В сексуальном оргазме небольшая, крошечная часть энергии расслабляется. Даже тогда ты чувствуешь себя прекрасно. И тогда ты чувствуешь расслабление и глубоко засыпаешь; все напряжения растворены. Ты становишься гармонией. Думай о смерти как о высвобождении всей жизни, из каждой поры твоего тела вся жизнь высвобождается и возвращается к целому. Это величайший из всех возможных оргазм.
Да, смерть – это величайший оргазм, но люди продолжают упускать его из-за страха. То же самое происходит с сексуальным оргазмом. Многие люди продолжают его упускать. Они не могут испытывать оргазма из-за страха. Они не могут двигаться в него тотально. Помни: те же самые люди, которые боятся смерти, боятся и секса.
Вы можете наблюдать это в Индии. Эта страна оставалась боящейся секса, и эта страна очень боится смерти. Нигде нельзя найти больших трусов, нигде нельзя найти более трусливых людей. Что произошло? Те люди, которые боятся смерти, боятся и секса, потому что в сексе происходит небольшая смерть. Те люди, которые боятся секса, слишком цепляются за жизнь. Они становятся скупыми. Скупые люди упускают сексуальный оргазм, а потом – великий оргазм, осуществление всей жизни.