И Калышева - Основы истинной науки -II
4) Американский профессор Barnard говорит в своих новейших «Успехах науки»: «Что касается процесса органического роста и развития, ассимиляции пиши, всасываний, отделений и других физиологических функций, непрерывно совершающихся в животной и растительной жизни, то можно не колеблясь принять, что действующая сила, производящая соответственные изменения, является извне, и что сами эти изменения представляют собою точные эквиваленты приложенной силы. Возьмём, например, растение. Его пищу составляет углерод, получаемый из углекислоты воды, которую извлекает оно из земли или из окружающего воздуха. Сила, разлагающая это очень прочное соединение, освобождающая углерод для его соединения с растением, доставляется при посредстве солнечных лучей. В равнозначительности обеих сил не может быть сомнения, и столь же мало нужно нам призывать па помощь некоторую специальную силу, под именем жизненной, с тем чтобы известную часть изменения приписывать и её влиянию. Но всё-таки, несомненно, здесь есть нечто большее, чем простое скопление веществ под влиянием солнца. Если бы жизненного принципа не заключалось в растении, тогда не было бы и всего этого процесса. Углекислота может быть налицо, растительная ткань точно так же, и всё-таки лучи солнца будут бесплодно играть на мёртвом материале, не вызывая никакого действия.
Жизненный принцип, следовательно, есть нечто такое, что обусловливает рост растения. Я не хочу называть его силой, я считаю ложным выражение «жизненная сила», ибо ничего не совершится без присутствия ещё других сил, равно важных и необходимых; но я говорю, что, чем бы он ни был, его присутствии необходимо для совершения работы, и при его отсутствии работа останавливается. Ещё более я говорю, что силы, обусловливающие возможность роста, не только не в состоянии продолжать своё дело с прекращением жизни растения, но что никакое соединение сил, влияний или веществ, которое только в состоянии произвести человеческое уменье, никогда не воспроизведёт даже листка простейшего растения, или стебля ничтожнейшей травинки, а между тем природа с помощью жизненного принципа производит их каждое лето неисчислимое количество миллионов» (Индивидуализм. Л. Гелленбаха, стр. 295, 296).
5) Либих, величайший из химиков, говорит о жизненной силе: «Химия может только анализировать, т.е. разлагать тела на их элементы, но она не может даже узнать расположения этих элементов, между тем как в этом самом расположении, а не в элементах, вся суть дела. Те же самые три элемента: углерод, кислород и водород, и даже в одинаковом весе, образуют и молочный сахар, и щавель, и хлопчатую бумагу. Точно также стрихнин (яд чилибухи), хинин (лекарство) теин, кофеин и даже кровь одинаково дают при химическом анализе углерод, азот и элементы воды. Стало быть, причина их различия заключается только во внутреннем распорядке, а для познания этого распорядка всякий анализ тщетен. Если уже и теперь ясно, что чисто случайное совпадение никогда не могло образовать этих веществ, то подобное утверждение в отношении к происхождению высших органических существ будет совершенно бессмысленным... Все неорганические силы образуют только прямые линии и плоскости, все же органические, напротив, дают линии кривые и поверхности выпуклые. Если же мы спросим о той силе, которая эти линии закривляет, то мы должны будем принять новую силу сверх тех трёх, которые определяют порядок элементов в неорганических телах. К силе сцепления и кристаллизации, к теплоте и к сродству химических веществ прибавляется ещё органическая - жизненная сила. Одна эта сила, наприм., покоряет и ограничивает, сообразно известным целям, вредные сами по себе действия силы сцепления в животном теле. Все отрицатели этой органической силы вовсе не знают природы, и никакой физиолог не может принять их заключения за научно доказанные. Те дилетанты, которые в своих прогулках по границам науки слышали звон, да не знают где он, думают, наприм., что, так как химик может приготовить из дерева сахар, то он должен дойти и до составления организованных соединений. Но химические соединения не суть организованные, а только сходны с ними, потому что содержат в себе те же элементы. В живом теле действуют и химические силы, но они распределяются по известной идее, и никогда не удастся химии из углерода, аммониака, воды, фосфора и извести (это составные части человеческого тела) составить хотя бы одну единую органическую клеточку. Неорганические, лишённые жизни, вещества действуют всегда только неорганически». Frauenschtedt. Der Materialismus, стр. 116).
Образование органических тканей может быть выяснено по аналогии из тех же самых законов природы, которые мы видим ежедневно для предметов неорганических. По мере того, как мы углубляемся в явления природы, она сама открывает нам то, что кажется на первый взгляд недосягаемым и сложным, всё сливается с теми же законами, которые нам давно известны. Постараемся выяснить это.
Химия признала некоторые тела простыми, ибо они сами не разлагаются, а вместе с тем служат для составления других тел. Через разные комбинации этих простых тел являются тела сложные: разные окиси, закиси, алкалоиды, соли и несметное количество других тел.
Для успешного исполнения каждой из этих комбинаций нужны непременно известные условия; например, определённая температура, степень влажности, иногда сырость, движение или покой, а некоторые комбинации требуют присутствия электрического тока и т.д. Если требуемые условия для данной комбинации выполнены, она может совершиться; если их нет, или какого-нибудь условия для этого недостаёт, то она может не совершиться.
Если подобная комбинация совершилась, то новое тело, образовавшееся из двух или нескольких других тел, приобретает другие, свои особые качества, совершенно не похожие ни на одно из качеств, которые были у первоначальных веществ, составивших это новое тело. Например, из водорода и кислорода, - двух бесцветных газов, - при химической их реакции является вода, вещество твёрдое или жидкое, смотря по той температуре, в которую она поставлена.
Вода, таким образом, раз образовавшись, уже более не похожа и не имеет ничего общего ни с водородом, ни с кислородом. Говоря о воде, мы совершенно исключаем всякое понятие о составных её частях. Совершенно то же надо сказать и об обратной реакции. Мы можем воду разложить на составные её части, после чего не будет больше воды, а будут два газа, не имеющие ничего общего с водой. И так можем мы продолжать до бесконечности из газов делать воду, из воды обратно газы, без того, чтобы произошла в конце концов какая-нибудь перемена или в количестве, или в качестве этих веществ.
Соединения эти и разложения имеют место вследствие известного химического сродства, которое имеют одни тела к другим. Кислород соединяется с водородом вследствие того сродства, которое имеют частицы одного тела к частицам другого. Но если в воду положить тело, у которого химическое сродство к одной из составных частей воды больше, то оно соединится с ним и образует новое тело, другая же составная часть воды остаётся свободной. В этом случае не будет воды, а будут опять новые тела, которые на воду нисколько не похожи.
Эти законы повторяются постоянно во всех химических реакциях, а потому они могут называться основными законами природы. Сочетания производятся всегда в одних и тех же паях, всегда при соблюдении всех необходимых для того условий, - и это относится до всех 70-ти простых тел, дающих нам все существующие в мире тела и вещества, ибо тот же закон относится и к органическим веществам.
Химический анализ показывает нам, что органические вещества состоят совершенно из тех же составных частей, из которых состоят и неорганические, но органическое царство имеет несколько видов преобразований, которые не имеет неорганическое, например:
1) в соке винограда нет ни вина, ни алкоголя, - это простая смесь сахара с водой; но когда сок поспел и поставлен в известные условия, то внутри его начинается медленная работа, называемая брожением; причём часть сахара переходит в разложение и образует алкоголь. Таким образом, в соке винограда нет нисколько алкоголя, он является лишь после брожения, причём количество основных составных частей до брожения и после брожения остаётся совершенно одинаково.
В хлебе или в овощах, что мы едим, нет ни мяса, ни чего подобного тому, что должно поступить для питания нашего тела, а между прочим эти продукты поступят все в наш организм.
3) В семечке дерева нет ни древесины, ни цветов, ни коры, -была бы большая ошибка думать, что зёрнышко заключает в себе все составные части, необходимые для образования дерева, хотя бы в микроскопическом виде; в нём нет достаточного материала, чтобы сделать хотя бы один листик. Зёрнышко заключает в себе, главным образом, зародыш. Если этот зародыш поставлен в соответствующие условия, то может развиться и произвести такие сочетания и комбинации элементов, которые заставят его прорасти. Зёрнышко черпает из земли и воздуха соки, которые сами по себе ни древесина, ни кора, но под влиянием процесса, который производится в зародыше, они превращаются в то и другое.
