Тони Парсонс - НИЧТО, ЯВЛЯЮЩЕЕСЯ ВСЕМ
Все учения становления учат вас, что вы являетесь отдельным индивидуумом, у вас есть выбор, а чтобы чего-то достичь, вы должны предпринять усилия. И вся это система верования укрепляет власть грезы и чувство обособления. Это всего лишь сон. Это сказка. Это кажущийся рассказ о бытии, которое ищет бытие.
Может случится, что, когда есть готовность, и это ничья готовность, то будет услышано что-то еще ... нечто иное, совершенно революционное. А услышано будет то, что возможно пробуждение ото сна. Но пробуждаться ото сна будет не грезящий. Искатель, грезящий, внезапно исчезает - это и есть пробуждение.
Происходит фундаментальный сдвиг в мышлении. И нет никого, кто бы мог его осуществить, как и нет никого, с кем бы происходило пробуждение. Никто не может это сделать для вас, и вы сами не можете этого сделать, потому что вы, искатель, функционируете только в разворачивающейся истории об ожидании и обретении. “Это случится следующий раз, после следующей медитации. На следующей странице будут даны все ответы.” Мечтатель всегда живет в ожидании. Часы неустанно тикают.
Кроме прочего, освобождение несет с собой осознание того, что нет ни часов, ни мечтателя, ни искателя, ни гуру; нет ни пробуждения, ни освобождения ... есть только бытие.
Мы вместе, возможно, увидим, что вопросы будут возникать, но ответов на них не будет, потому что никакого ответа нет. Ответом на жизнь является отсутствие ответа. Жизнь сама есть ответ. Ум будет сопротивляться в попытке найти чем бы заняться или что предпочесть, и не исключено, что здесь будет обнаружена вся тщетность этого. Можно возразить, что в беседах возникают только новые вопросы, но здесь это необязательно. Ум видит, что идти дальше некуда, и может прекратить сопротивление.
Жизнь, все это, предстает как происходящее. Оно происходит просто в ничем. Это и есть совершенно радикальный сдвиг, такой простой, что приводит ум в полное замешательство. Жизнь, происходящаяя с никем.
* * *
Тони, в настоящий момент есть какое-то подспудное глухое чувство неудовлетворенности или недостатка в теле и уме ... и это тоже окей.
Неужели? (смех) Почему это должно быть окей?
Я не чувствую потребности уйти от этого, просто хочу поговорить об этом.
Сейчас вы начали рассказ о том, что есть неудовлетворенность и это нормально. Таким образом некто не считает неудовлетворенность проблемой; это - рассказ.
Значит, это комментарий, на самом деле комментарий на ощущение.
Вы возвращаетесь в рассказ о том, что все нормально. Здесь говорится о том, что есть только то, что есть, включая и неудовлетворенность. Но давайте задержимся на этом ... есть неудовлетворенность и затем может быть идея о том, что все в порядке. Они обе просто присутствуют, но сложность в том, что ум связывает одно с другим. Так начинается весь процесс создания истории о том, как индивидуум достигает так называемого “нормального состояния”.
Есть чувство неудовлетворенности или утраты, есть также чувство, что это не проблема, а также и нечто, считающее это тоже нормальным.
Хорошо, продолжаете.
Есть мысль, что приятие неудовлетворенности или осознание ее может быть некоторым образом полезным.
Но где-то там присутствует нечто, что рассматривает происходящее. Иными словами, что бы ни возникало, принимается ли оно или осознается, нечто этим занимается.
Точно.
Так у вас там все еще сидит бизнесмен. Несмотря на всю изощренность, там все еще есть нечто, ведущее дела или пытающееся этим заниматься.
На что можно посмотреть с медитативной точки зрения, не правда ли? Все меняется, если мы это видим.
С этим ничего нельзя поделать, оно просто есть.
Это чувство беспокойства, откуда оно берется?
Из ниоткуда. (смех)
Оно ничего не означает?
Вы опять туда же! (смех) “Означает ли оно что-то?” является тем же самым как и “осознание этого” или чувство “Все в порядке, я с этим справлюсь. Что бы это означало? Нужно это выяснить и проанализировать, тогда я с этим разберусь.” Не может быть просто неудовлетворенности!
Есть определенное чувство тревоги страха.
Это - все то, что происходит. Это просто происходит: страх, повышение уровня адреналина, чашка чая, падение адреналина, сигарета ...
Такое чувство, что против этого нужно найти средство.
Как только вмешивается ум, возникают средства, анализы и ответы, как с этим справиться. “Что с этим делать?” Возникает страх - во вневременности - и ум присваивает его, часы начинают тикать, и теперь мы должны с этим что-то делать. Начитается рассказ; еще одна история. Миллиарды маленьких историй о том, как разбираться с тем, что происходит; нет никакой возможности просто позволить быть тому, что есть. В конце концов грезящий, как правило, ищет лучшей ситуации, а если она приятная, тогда нечто внутри говорит “Как бы нам это продлить?” Потому что где-то там известно, что удовольствие не вечно. “О, нельзя ли это сделать постоянным?” или “ Как чудесно, что оно есть, но я знаю, это скоро пройдет.” В обособлении постоянно присутствует функция вмешательства. Пока ваша жизнь не будет утеряна, вы всегда будете совать в нее свой нос.
Это всегда портило мне массаж (смех), потому что через несколько минут после начала, я думал: “Это скоро закончится.” (смех)
* * *
Тони, когда ум овладевает всеми этими вещами, не можете ли вы объяснить разницу между умом, выполняющим свою функцию, и умом вмешивающимся? Потому что возникает разное, может быть мысль о будущем, может быть тревога ... это ...?
Грезы.
Это все грезы?
Да.
Значит, вы говорите, что в освобождении все просто случается и нет необходимости все это рассматривать?
В освобождении случаются грезы, но в гораздо меньшей степени. Это все еще случается, это еще одна видимость, происходящая ни с кем, в свободном падении. Без адресата.
Но есть же разница между грезами и функциональным мышлением?
Нет необходимости различать между ними, потому что оба проявления являются бытием, и ни одно из них не является более важным или ценным, чем другое. Нет ничего, что занималось бы подсчетами - это есть это, а то есть то; просто есть то, что есть. Но чтобы ответить на вопрос, я прибегаю к описанию.
Но какая частица слышит, что это - все, что есть?
Нет ничего, что бы слышало; есть только это. Об этом нет никаких отчетов. Оно непознаваемо! Отвечая на вопрос, я рассказываю вам, что это такое; это описание того, что является бытием. Грезы - это бытие, которое грезит. Для описания этого используются слова, но на самом деле ничто ничего не сообщает, потому что ничто ничего не воспринимает. Иными словами, больше нет судьи, пытающегося определить ценность или бесполезность определенной мысли.
Есть тенденция думать, что что-то должно быть услышано, и кто-то должен это услышать.
Когда задается вопрос ничему, кажется что ничто отвечает и, описывая кажущуюся ситуацию, рассматривает вопрос с точки зрения того, кто его задает. Оно разрушает то, что стоит за вопросом, но также пользуется языком в попытке описать то, что описанию не поддается. Язык по своей природе дуалистичен.
И незачем обдумывать вопросы?
Конечно. Я просто описывал тому, кто находится снаружи, что все это совершенно непроизвольно, потому что там никого нет, потому что все, что здесь говорится, в основном идет не от ума; ум в этом совершенно не участвует. Это идет из ниоткуда, оно неконтролируемо. На пути того, что здесь говорится, не стоит ничего. Если бы ответ шел от разума, вы бы получали совершенно иные ответы, обусловленные логикой, сюжетом и идеей становления.
* * *
Создается впечатление, что то, что здесь происходит, по-своему очень опасно, потому что вы разрушаете мечту ...
Да. Но это опасно только для иллюзорного индивидуума, заключенного в обособлении. Никто не разрушает кажущиеся грезы. Разоблачается невежество грезы о становлении.
И нет пути назад?
Нет никакого вперед или назад. Сострадание - это разрушитель иллюзий, оно не помогает старушкам переходить дорогу или людям устраивать свою жизнь. Сострадание не помогает отдельным индивидуумам, оно разоблачает грезы об обособлении и предоставляет свободу. Безоговорочная любовь не признает существования отдельной персоны, нуждающейся в помощи ... и когда мы вместе, становится ощутимой освобождающая природа беспредельности.
