Сергей Лазарев - Ступени к божественному
Я вспоминаю историю, как отбирались лучшие воины. Трехдневный переход по пустыне без капли воды, а потом возможность напиться из реки. И только те, кто спокойно и с достоинством пили, отбирались как лучшие воины. Они не зависели от своих желаний, не становились их рабами. Наши чувства связывают нас с окружающей ситуацией. Насколько мы становимся рабами чувств, настолько мы становимся рабами ситуации и полностью зависим от нее. Подчинить ситуацию и управлять ею мы уже не можем. И единственное, на что мы способны, — на обиду и ненависть внутри, которые постепенно разъедают нашу душу, судьбу и тело. Если воин не является рабом своих чувств, он в бою контролирует ситуацию подсознательно не только спереди, но и сзади, сбоку, в какие-то доли секунды двигаясь так, что это спасает ему жизнь. Появляется возможность чисто энергетически подавлять противника и реализовывать свои желания. Реализуется то желание, от которого не зависишь.
Первое, главное условие независимости от своего желания — это найти другую точку опоры. Раньше люди так и делали. Унижена любовь, желание создать семью, человек начинает жить работой, карьерой, способностями. Но чем дальше мы идем, тем больше обобщаются все наши желания, и мы начинаем замечать, что внутри они все связаны и исходят из человеческой любви. И в конце концов наше бегство по нашим чувствам приводит нас в тупик, и мы понимаем, что никакой перенос с одного желания на другое не уменьшает нашей зависимости от чувств, и мы все сильнее погружаемся в человеческое. И тогда оно начинает распадаться. Начинаются несчастья, болезни, алкоголизм, наркотики, извращения желаний и т. д.
Но в процессе этих поисков мы замечаем любопытную деталь. Бывают ситуации, при которых мы обижаемся, и нужно концентрироваться не на обиде, а на сохранении добродушия. И обида становится поверхностной и быстро уходит. И добиваемся мы гораздо большего, когда в душе не осталось обиды. Другая ситуация заставляет нас жалеть о потерянном. А нам главное сохранить добродушие. И оказывается, насколько мы не сожалеем о потере, настолько легче нам получить новое, и постепенно мы понимаем, что опора на добродушие позволяет нам снять зависимость от любой эмоции. И все наши желания становятся легче и светлее. И поскольку мы от них не зависим, они легко исполняются.
Я где-то прочитал фразу: самый сильный воин — добродушен. Я чувствовал, что это правильно, но не понимал механизма. Теперь я его понял.
Идем дальше. Стабильное, глубинное добродушие делает нас здоровыми и счастливыми. И мы понимаем, какое это огромное счастье быть добродушным. И мы считаем, что в основе этого чувства лежит любовь к людям. Но вдруг оскорблена и предана наша любовь. Значит, и добродушие тогда должно погибнуть. И кто-то предает свое добродушие, презирая и ненавидя других. Кто-то старается сохранить добродушие к людям, но начинает ненавидеть и поедать себя. Т. е. совершается скрытое предательство добродушия. И кто-то сохраняет душевное тепло, мягкость и добродушие, когда унижена его человеческая любовь. И тогда мы понимаем, что у добродушия нечеловеческая природа. Оно исходит из Божественной любви. И тогда мы пытаемся во всем видеть проявление Божественного и концентрируемся на Божественном слое наших чувств. И как бы ни колебалось человеческое, для нас главным счастьем и главной целью является сохранение и увеличение Божественной любви и добродушия.
Но вот этот переход от человеческого к Божественному у меня пока не удается. Более того, подсознательная агрессия у меня периодически повышается. Выходят глубинные слои подсознательных эмоций, с которыми я не могу справиться. Я вижу, как выходят моменты ревности, обид, по глубине и масштабу равные семи прошлым жизням. А я могу справиться в лучшем случае с этой и с прошлой. Я, конечно, понимаю, что при правильном поведении через 10, 20, 50 лет я этот негатив преодолею. Но если эти эмоции поднимутся разом или какая-то ситуация сильнее вдавит меня в человеческое, то в свое путешествие к другим мирам я отправлюсь гораздо раньше, чем хоте лось бы, значит, мне нужно освободиться от притяжения сверхглубинных эмоций. А это у меня пока не получается. Ну что ж, будем работать и накапливать материал.
Я начинаю вспоминать и анализировать все случаи, когда не сбалансированные эмоции приводят к проблемам.
Дело было еще при Советской власти. Один человек, который устал радоваться прелестям социализма, решил уехать на Запад. На накопленные деньги он купил крупные бриллианты, которые поместил в каблуки своих туфель. Они ехали в аэропорт с сыном на машине. Вдруг отец неожиданно сказал: — Все, сын, тормози машину. Меняемся туфлями. Не могу. — Папа, успокойся, — сказал сын. — Я не слышал, чтобы за последнее время у кого-то отвинчивали каблуки. Никому и в голову не придет, что у тебя там бриллианты.
Перед самым аэропортом отец опять попросил остановить машину:
—Не могу и все, — сказал отец, — поеду в твоих туфлях.
Сын поворчал и надел туфли отца. А дальше было самое интересное. К отцу подошел пожилой таможенник, ласково посмотрел ему в глаза и похлопал по плечу:
—Снимайте Ваши туфли.
Сначала они осмотрели туфли со всех сторон. Потом вынули стельки, затем оторвали каблуки, затем подошвы, потом, по сантиметру разрезали кожу туфель ножами. — Как же я теперь поеду дальше? — резонно спросил их обладатель бриллиантов. — Возьмите туфли у родственников, — раздраженно бросил таможенник. — Сынок, — сказал отец, — дай-ка мне свои туфли, придется мне в них лететь.
Сын это сделал с удовольствием. Бриллианты вместе с их обладателем улетели в Бельгию.
Насколько мы не зависим от наших эмоций, настолько лучше у нас интуиция, и мы начинаем управлять ситуацией и стратегически и сиюминутно. Сохраняющий внутреннее добродушие человек не ломается при первой же попытке, когда ситуация вроде бы не позволяет ему чего-то добиться. Насколько меньше человек зависит от ситуации, настолько больше он делает попыток, чтобы ее изменить.
Приведу два примера.
Моей двоюродной бабке было около 70 лет. Она решила из Ленинграда переехать жить в Сочи. Это было в конце 70-х годов. Но все ее попытки обмена ни к чему не привели. В обменном бюро ей сказали, что пенсионеров в Сочи не прописывают и обмен в Сочи запрещен. Она написала письмо в Сочинский горисполком. И за подписью председателя горисполкома ей пришел официальный ответ, где говорилось, что принято постановление, согласно которому пенсионеры в Сочи не прописываются, и обмен для дальнейшего проживания не возможен. Она этот официальный отказ вместе со своим письмом отправила в редакцию газеты «Правда», самого авторитетного, в совдеповские времена, печатного органа. Ответ был весьма интересный:
—То, что Вы считаете отказом, — писалось в письме, — на самом деле отказом не является, поскольку в нем нет ссылки ни на какой закон. Официальный ответ должен выглядеть так: «На основании такого-то закона, руководствуясь параграфом таким-то, мы вынуждены Вам отказать в Вашей просьбе».
Ответ, полученный из редакции газеты, женщина отправила в администрацию Сочи, и через два месяца обмен был совершен без всяких проблем.
Вторая ситуация произошла у меня.
В начале 70-х годов я уехал из Сочи в Ленинград. Несколько лет жил в строительном общежитий, работал на стройке и учился на вечернем отделении архитектурного факультета. Моя мать осталась в Сочи в двухкомнатной квартире. Квартиру могли отнять, поскольку в ней был прописан только один человек. Нужна была справка, что я учусь на дневном факультете, т. е. могу вернуться назад. Я прихожу в институт, в стене два или три окошка, и там сидят девушки, которые ведают канцелярией. Я заглядываю в окошко и вижу там миловидную девушку. — Вы знаете, мне нужна справка, что я учусь на дневном факультете. — Пожалуйста, — говорит девушка, — давайте свой студенческий билет.
Она начинает выписывать справку и вдруг удивленно спрашивает:
—Но Вы же учитесь на вечернем, почему просите справку о дневном факультете?
Я начинаю таращить глаза и разводить руками:
—Но понимаете, мне нужна справка, что я учусь на дневном.
В глазах девушки появляется настороженность.
—Справку я Вам не дам. Заберите Ваш студенческий. Я забираю студенческий и отхожу от окна. Справка нужна. Очень нужна. Я хожу и думаю, что предпринять. Решаю дождаться обеденного перерыва, вижу, как выходит эта девушка, и подхожу к ней, улыбаясь как можно дружелюбнее:
—Девушка, очень нужна справка. Хотите я Вам за нее заплачу 100 рублей?
Это был размер средней зарплаты по тем временам. Девушка испуганно отходит от меня:
—Я Вам ее и за миллион не сделаю, — говорит она решительно и уходит.
Я чешу затылок. Ситуация ухудшается на глазах. А справку я должен иметь на руках. Я хожу по коридорам и продолжаю думать. За это время девушка уже вернулась. Я подхожу и издали, в окошке, опять вижу ее лицо. Мне мешает сосредоточиться группа галдящих студентов справа от окна. Там вход в кабинет ректора, студентам что-то нужно решить, они оживленно галдят между собой, кто-то уже зашел в кабинет ректора, и я слышу шум и там.
