Дэвид Уэллс - Реальные люди, реальные прошлые жизни
Кроме того, Джейси вернулась в предыдущую жизнь и примирилась с тем, кого любила. Да, она не уверена, как это повлияло на того человека в нынешнем воплощении, но когда это делается с любовью — а так нужно поступать всегда, — результаты могут быть только положительными.
Если бы вам хотелось попробовать, предлагаю вашему вниманию следующую технику.
* Представьте, что человек из прошлого находится прямо перед вами.
* Пусть его окружит пузырь розового света.
* Пусть розовый свет полностью обступит его, а затем начнет проникать сквозь него, заполняя целительным светом прощения.
* Окружите розовый свет серебристой полосой. Пусть эта полоса уплывет в прошлое и пошлет исцеление туда, где все было не очень хорошо.
* Теперь вернитесь в реальность и поверьте в то, что это поможет.
Возможно, чуда и не случится, но от едва заметных перемен зависит многое, так что, если вы на них надеетесь, они обязательно проявятся. Я сам так поступил, и в некоторых ситуациях стало действительно проще.
Глава 10. Жизнь после смерти
Один из наиболее часто задаваемых вопросов звучит так: «Можно ли при возвращении в прошлое хоть мельком увидеть, какова жизнь после смерти?» Некоторым хочется узнать, что происходит между жизнями, или, другими словами, как живется на небесах.
Иногда клиенты во время сеанса действительно попадают в астральные миры — узнают, каково там, по другую сторону, если можно так выразиться. В этой книге вы уже сталкивались с подобными случаями в некоторых рассказах. Впрочем, должен упомянуть, что до сих пор никто не рассказывал о том, как у него выросли крылья или как он рассиживался на облаках, играя на арфе! Видимо, жизнь на том свете похожа на жизнь в нашем мире: необходимо выполнять работу, усваивать уроки, залечивать раны…
Вот история жизни, которую прислал мне человек по прозвищу Бульдог. История жизни, ведущей к свету…
Я женат, и у меня есть ребенок. В 1985 году один психотерапевт проводил сеанс возвращения в прошлую жизнь через гипноз у меня дома, в Аппер-Норвуде, что на окраине Лондона. Действие происходило в гостиной. Я, как и он, записывал сеанс на свой диктофон. Он сидел на диванчике с большим блокнотом и ручкой.
Я чувствовал под ногами горячий песок. Посмотрев вниз, я увидел, что бос и что ноги мои коротки и худы. На мне было что-то вроде туники, подпоясанной вокруг талии куском ткани. Я ощущал себя мальчишкой и по какой-то причине считал, что мне около семи-восьми лет. Мне было слышно, как кто-то кричит на меня, рядом передвигались люди, и один из голосов, очевидно, принадлежал моему отцу. Кроме того, я знал многих мужчин, которые тащили по жаре огромные тесаные камни.
Внезапно все вокруг потемнело: на меня упал камень. На грудь словно что-то надавило, а потом все исчезло. Не знаю, что это был за период и как меня звали, — все произошло слишком быстро.
Затем я был молоденькой девушкой, которая стояла на свежем воздухе у палаточного лагеря, разбитого в грязи. Сидевшие и стоявшие рядом мужчины выпивали и, похоже, неплохо проводили время. Было очень шумно, и я грустил, а женщины, которые были там, смеялись и развлекались с мужчинами. Некоторые из них обнимались с ними, сидя у них на коленях, некоторые танцевали с ними. У многих мужчин были длинные густые волосы и бороды. Одной из этих женщин была моя мать, и я знал, что ей все это не особо нравится.
Оглянувшись, я увидел разложенные вокруг лопаты и металлические сковороды. Снаружи у палаток висели шкуры животных. Сами палатки были сделаны из какого-то темного материала, весьма похожего на ту зеленую ткань, из которой шили палатки в 1950-х годах. Неподалеку лошади тянули большие открытые деревянные ящики на колесах. Все были довольны тем, что закончился дождь.
Я знал, что меня зовут Энни и что я наполовину индианка, потому что коренной индианкой была моя мать.
Следующее, что помню, — стою под открытым небом. Сухая трава под ногами выгорела на солнце. Я смотрю вслед длинной веренице детей, которых одна женщина переводила в более безопасное место. Я буквально ощущал, насколько безнадежно их путешествие.
В это мгновение я почувствовал, что мне уже за тридцать, и понял, что идет XIX век. Я грустил и думал об отце. Его звали Джон Фитцджеральд. Я вспомнил, как он уходил вдаль в толстом поношенном костюме-двойке с огромной кожаной сумкой через плечо. Я не был уверен, когда и почему именно он ушел, но знал, что он был вынужден так поступить. Я вспомнил, как смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Затем я оказался в комнате на чердаке. Шел 1870-й год. Казалось, мне около восьмидесяти одного — восьмидесяти двух лет. Под двухскатной крышей, прямо посередине находилось крошечное окошко, сквозь которое солнце проникало внутрь, оставляя черту поперек деревянного пола. У меня была небольшая низкая деревянная кровать: ничего особенного, простая кровать. В остальной части комнаты было темно.
Какая-то женщина поднялась ко мне наверх на чердак, открыла дверь, поставила на пол тарелку с едой и ушла, закрыв дверь за собой. У этой женщины была довольно широкая юбка. Волосы у нее были наполовину убраны, наполовину распущены. По какой-то причине она не разговаривала и не проявляла ко мне доброты, но я знал ее. Я также знал, что она сурова со мной и что ее всегда смущало мое присутствие.
Я слышал, как внизу разговаривают. Сам я чувствовал себя настолько уставшим, что лег на кровать. Я понимал, что конец близок.
На протяжении всего сеанса я ощущал, что являюсь наблюдателем, проживающим эти жизни снова, но с безопасного расстояния. Кроме того, я осознавал, кем являюсь и как себя чувствую.
Кое-что сейчас будет чрезвычайно сложно объяснить, но я постараюсь найти для этого наиболее точные слова. А вам придется выработать свое собственное мнение на этот счет. Если же вы не поверите, что это со мной случилось, то я не расстроюсь. Надеюсь, что попытка поделиться этим опытом и облегчить душу принесет мне какую-то пользу.
Я чувствовал, что должен провести один эксперимент, и поэтому уговорил психотерапевта помочь мне вернуться в период, последовавший сразу за смертью Энни, хотя он совершенно не был уверен в том, что произойдет, и получится ли у нас вообще это осуществить.
Поспешу заметить, что у нас все получилось, и до сих пор мне оставалось только верить в то, что я пережил. Сейчас мне пятьдесят четыре года, и со временем все постепенно обретает смысл. Словно кусочки мозаики собираются воедино, но когда кажется, что картина сложилась почти целиком, появляются новые кусочки.
Психотерапевт вернул меня в 1870 год, когда Энни была при смерти на чердаке. Он пропустил саму смерть и спросил, где я нахожусь.
Та часть крыши, где находилось маленькое окошко, полностью исчезла — настолько был ярок свет. Затем свет начал превращаться в нечто мутно-белое с медленно кружащимися бледными цветными оттенками. Из этого туманного вещества вышел знакомый мне человек. Его звали Белый Филин, и выглядел он просто великолепно. Он обнял меня, и я почувствовал себя в полной безопасности.
Мы принялись подниматься вверх сквозь облако. Не могу описать свои чувства — такого я раньше не испытывал. Помню, как потом вокруг слегка потемнело, и я почувствовал, будто двигаюсь по спирали. Затем я ощутил, будто иду на дно, — это было странно, но не так уж неприятно. Потом наступило небытие.
Затем я оказался в поле с такой густой мягкой травой, какой никогда не встречал, а в отдалении заметил большое здание с куполом и колоннами. Оно светилось и мягко пульсировало, словно дышало. Я мог видеть сквозь него, как через стекло. Я понимал, что должен добраться до него, но не понимал, как, поскольку привычная ходьба казалась мне невозможной.
В итоге я понял, что могу скользить в пространстве с помощью мысли. Чем ближе я подбирался к зданию, тем меньше оно казалось. Когда я достиг лестницы, из-за одной колонны кто-то вышел. По его лицу я мог судить, что это мужчина, но у него не было ног. Казалось, будто у него нет тела, настолько он был прозрачным. Он представился, сказал, что меня уже ожидают, и сообщил, что проводит меня в зал обучения.
Внутри здание было похоже на ТАРДИС[8] — ему не было ни конца, ни края. Огромное здание. Там были и другие сущности, похожие на моего спутника, но кто из них мужчина, а кто женщина, я мог понять только по их лицам, поскольку их тела были бесформенными и не могли бы выдать их пол. В этот момент я решил взглянуть на себя и понял, что у меня тоже нет ног. Я чувствовал, будто парю. Мой спутник повернулся ко мне и, не говоря ни слова, объяснил, что без тела невозможно определить пол; мы ни мужчины, ни женщины.
Я почувствовал себя немного странно, но все же ощущал себя дома. Затем мой спутник сказал, что я должен немного отдохнуть, и поэтому могу — посмею ли я произнести это? — пульсировать в его ритме.
