Анастасия Новых - Сэнсэй III
– Надо было пробовать, когда давали, а не выделываться.
Костик проигнорировал насмешку друга и озадаченно пытался докопаться до сути.
– Не пойму. Может, мне показалось, что она была сладкая?
– Ну да! – с иронией возмутился Андрей. – И мне показалось, и ребятам показалось. Извини, но я ещё сахар от перца в состоянии отличить.
– Да, но как он это сделал?! – никак не мог успокоиться Костик, очевидно колеблясь между своим неверием и тем, что вчера лично видел и даже пробовал.
– Как, как? – передразнил его интонацию Андрей. – Чего ты ко мне пристал, как банный лист? Вон Сэнсэй, у него и спрашивай.
Андрей отнёс очередную кучу мусора подальше в камыши. Когда же он вернулся, Костик вновь высказал ему свою «гениальную догадку».
– Может, это был массовый гипноз?
– Нет, ну я ещё понимаю, нас можно ввести в состояние гипноза. А море? Ему же плевать, оно ведь море! – с налёту разбил его очередную версию Андрей.
– Да, море плевать умеет, – видимо, услышав последние слова, поддакнул Руслан, подтаскивая мусор в общую кучу.
Ребята заулыбались, а Андрей бодро проговорил:
– А вообще, нам всем здорово повезло, что мы встретили Сэнсэя. Всего за один вечер – и столько всего смогли узнать и увидеть, сколько за всю свою жизнь бы не увидели!
– Ну, допустим, не столько узнали, сколько увидели, – отпарировал Костик. – Я, например, так и не понял, как он это делал.
– Ну, блин, тоже мне «Философ»! Твоей головой можно только дробить философский камень, – подтрунил над ним Андрей. – Ничего, не горюй, подрастёшь, поймёшь.
– Можно подумать, ты что-то понял, – съязвил в ответ Костик.
– Теоретически – да. Осталось только лишь освоить практически, – рассмеялся Андрей.
– Не, Андрюхе практику пока доверять нельзя, – весело заявил Руслан. – А то он у нас такой парень: запустить получится, а остановить потом никто не сможет.
Ребята засмеялись. Закончив свою работу, я пошла помогать Татьяне. Она возилась с уборкой возле палаток, которые укрепляли старшие ребята – Женя и Стас. Как оказалось, беседа парней была в том же духе. Однако они разговаривали тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.
– …Не говори, как вспомню этот шторм, до сих пор в дрожь кидает, – смущённо сказал Женя Стасу, натягивая очередную верёвку палатки. – Сколько там Сэнсэй подержал в руке кружку с морской водой? Всего минуту?! А какой шторм потом разыгрался! Я, честно говоря, думал, что всех нас тут смоет. Даже с родными мысленно успел попрощаться.
– Не ты один успел попрощаться, – заметил Стас.
– Это уже не шутки. Это сила серьёзная… Ты знаешь, я только сейчас осознал, насколько серьёзно всё то, о чём нам рассказывает Сэнсэй и чему пытается нас научить. Представляешь, какая ответственность – владеть этими знаниями?
– Не говори, попади они в плохие руки…
– Да руки ладно, лишь бы не в головы, – проговорил Женя. – Голова всем бедам причина. Так что надо серьёзнее поработать над своей головой, чтобы вычистить в ней весь мусор. А то нет-нет, да и влезет пакостная мысль.
– Точно, как ни бережёшься, всё равно, бывает, проскочит, непутёвая.
– Значит, к этому нужно подходить основательнее. Духовная работа – это гораздо важнее, чем вся наша мелочная жизнь.
Женя замолчал, забивая в песок колышек с верёвкой. А затем, глянув в сторону моря, задумчиво проговорил:
– Я сегодня и не спал. Всё эта волна перед глазами стояла. Да, если бы Сэнсэй не остановил тогда море, представляешь, ничего бы здесь уже и не было.
– Это точно, – печально кивнул Стас. – Просто жутко становится от этого осознания.
– Эх, – тяжко вздохнул Женя и направился со Стасом к другой палатке.
Мы с Татьяной, увлечённые уборкой, незаметно для себя приблизились к машинам, возле которых находились Сэнсэй, Николай Андреевич, Володя и Виктор. Все четверо пытались привести в надлежащее состояние «Волгу» Николая Андреевича, копаясь в моторе.
– Андреич, я никак не пойму, и как ты умудрился завести её ночью? – со смехом сказал Володя.
На что Николай Андреевич с улыбкой ответил:
– Жить захочешь и не то заведёшь.
Мужчины засмеялись. И когда смех утих, Володя проговорил:
– Да уж, памятный вчера был у нас вечерок.
– Главное, столько впечатлений! – согласился с ним Николай Андреевич.
Сэнсэй закурил сигарету. Виктор же, воспользовавшись моментом общей передышки, поспешил поделиться с Сэнсэем своими мыслями.
– Я до утра так и не смог уснуть. Всё думал. Как вообще такое может быть, что люди, находясь возле Святого, причём возле самого Агапита, так махом променяли его Учение на этот быт, – Виктор с презреньем оглянулся по сторонам и с чувством произнёс, – на этот бардак?! Это же всё временно! Это мгновения! Это всё равно, что променять сиюминутное насыщение на вечный голод. Нет, я этого не понимаю… И как люди смогли докатиться до такой низости, так променять мир Бога на эту иллюзию бытия?
– Ну что ты хочешь, – как-то грустно улыбнувшись, сказал Сэнсэй. – Люди есть люди. Они подвергают сомнению даже само существование Бога, а ты говоришь о Вечности. Поэтому и выбирают то, что видят, а не то, что чувствуют в своей душе. Это люди… Порой они в течение дня трижды меняют своё мнение. А ты говоришь о каком-то глобальном их выборе. Жизнь масс подобна потоку: в какую сторону он течёт, туда их и сносит течением…
Тут раздались громкие крики на берегу. Там под хохот ребят носился за Женькой Стас, держа в руке ту самую Женькину кружку, с которой тот вчера ходил за морской водой. Парень, гоняясь за своим другом, со смехом кричал:
– Это же твоя любимая кружка!
На что Женя, ловко увёртываясь от него, орал:
– Убери её от меня! У меня аллергия на эту кружку. Убери, я сказал! А то сейчас затолкаю её тебе в одно место и ручку отломаю!
Сэнсэй улыбнулся, глядя на эту картину, и, затушив недокуренную сигарету, вновь полез под капот разбираться с мотором. К нему поспешно присоединились остальные мужчины. Я стала прислушиваться к их бормотанию, намереваясь услышать продолжение этого разговора. Но из-под капота доносились лишь технические термины, относящиеся к возможным неисправностям автомобиля. Поняв, что продолжения не будет, моя особа вновь растворилась в хозяйственной деятельности.
Чуть позже коллектив дружно взялся за приготовление обеда. Нашу молодую компанию – Андрея, Костика, Славика, Татьяну и меня – определили чистить картошку. Николай Андреевич с Сэнсэем остались возиться с машиной. А остальные – Женя, Стас, Виктор, Юра, Руслан во главе с нашим спецназовцем Володей – отправились за хворостом на костёр, а заодно попробовать поискать надувную лодку, которую, очевидно, ночью унесло ураганным ветром.
Чистить картошку впятером – это дело, конечно, каламбурное. Те, у кого это плохо получалось ввиду отсутствия повседневной практики, соответственно, и чистить её не очень-то и хотели. Но, с другой стороны, не падать же в «грязь» лицом перед товарищами. Потому компромисс был найден в юморе.
Всё началось с нашего Костика. Не зря же его кличка была Философ. Сначала он честно и добросовестно пытался снять кожуру с неподатливой картошины (причём же выбрал самую крупную). Но на третьей по счёту его энтузиазм как-то быстро истощился. Упорство сменилось апатией и рассматриванием самых уродливых картофелин с причудливыми отростками. И тут на Философа неожиданно снизошло вдохновение. Он, словно заправский мастер, стал создавать целые образы из этих картошин, правда больше рисуя их в нашем воображении. Так появилась «Венера Таврическая», «одноглазый пират», который путём дополнительной ножевой обработки Костика стал ещё и «одноногим на деревяшке», «Ужастик» в виде космического пришельца. А после дело дошло и до портрета Андрея в старости. На что сам Андрей тут же вырезал из картошки приблизительную физиономию Костика, которая, по его словам, непременно станет такой в самом ближайшем будущем, если тот будет продолжать валять дурака. Но Костика это ещё больше раззадорило. И он с энтузиазмом принялся отыскивать «портреты» каждого из сидящих. Причём Андрею с его скульптурным изображением ещё повезло. Последующие свои «шедевры-портреты» Костик красноречиво связал якобы с прошлыми нашими жизнями либо с будущими. Причём постарался подобрать таких уродцев, что оратора чуть было не закидали гнилой картошкой вместе с кожурой. И если бы не проходящий мимо Николай Андреевич, Костик точно бы стал соответствовать вырезанному Андреем образу.
– Вот те здрасьте! – усмехнулся Николай Андреевич, глядя на валяющуюся возле Костика картофельную кожуру. – Наводили, наводили порядок и опять сорим?!
– Да мы сейчас уберём, – ответила за всех Татьяна.
– Понятно, бои местного значения, – заметил психотерапевт.
– Да нет, просто профилактические мероприятия, – с улыбкой проговорил Андрей.
– Профилактические мероприятия, – усмехнувшись, передразнил Костик. – И как тебе удалось найти столь умные слова в твоей голове? – За что в его сторону полетела ещё одна добрая горсть кожуры от Андрея. Костик со смехом попытался увернуться и, уже обращаясь к Николаю Андреевичу, заявил: – Я прямо как Нострадамус, всю им правду-матку сказал про их будущее. А они – пророка – и гнилой картошкой!
