Джидду Кришнамурти - Невыбирающее осознавание. Собрание выдержек из бесед

Так что если вы слушаете не просто своими ушами, но умом, который действительно хочет понимать, умом, не имеющим авторитетного мнения, который не начинает с заключения или цитаты, не имеет желания доказать свою правоту, но осознает все эти бесчисленные проблемы и видит необходимость их непосредственного решения – если таково состояние вашего ума, тогда, я думаю, мы можем общаться друг с другом. В ином случае вы останетесь просто с набором слов.

Как я говорил, всякое знание пристрастно, и любое действие, рождающееся из такого знания, также пристрастно и потому противоречиво. Если вы вообще осознаете самих себя, свои действия, мотивации, мысли и желания, то будете знать, что вы живете в состоянии противоречия: «Я хочу» и в то же самое время «Я не хочу; я должен делать это, я не должен делать то», и так далее, и так далее. Ум все время находится в состоянии противоречия. И чем острее противоречие, тем больше путаницы создает ваше действие. То есть когда имеется вызов, на который следует отвечать, которого нельзя избежать или от которого вы не можете уйти, тогда, поскольку ваш ум находится в состоянии противоречия, напряженность, связанная с необходимостью принятия этого вызова, вынуждает совершение действия; и такое действие порождает дальнейшее противоречие, дальнейшее страдание.

Я не знаю, каждому ли ясно, что мы живем в состоянии противоречия. Мы говорим о мире и готовимся к войне. Мы говорим о ненасилии и фундаментально склонны к насилию. Мы говорим о том, чтобы быть добродетельными, и не являемся таковыми. Мы говорим о любви и полны честолюбия, соперничества, беспощадной эффективности. Так что имеет место противоречие. Действие, проистекающее из этого противоречия, вызывает лишь разочарование и усугубляет противоречие. Поскольку знание не целостно, любое действие, рождающееся из такого знания, обречено быть противоречивым. Тогда наша задача – находить источник действия, который не пристрастен, – открывать его сейчас, чтобы порождать немедленное действие, являющееся целостным, а не говорить: «Я найду его посредством некой системы в будущем».

Вы видите, господа, все мышление пристрастно; оно никогда не может быть целостным. Мысль – это реакция памяти, а память всегда пристрастна, поскольку она – результат опыта, так что мысль – это реакция ума, обусловленная опытом. Все мышление, весь опыт, все знание неизбежно пристрастны; поэтому мысль не способна решить множество имеющихся у нас проблем. Вы можете пытаться логически и здраво рассуждать об этих проблемах; но если будете наблюдать свой собственный ум, то увидите, что ваше мышление обусловливается вашими обстоятельствами, культурой, в которой вы родились, пищей, которую вы едите, климатом, в котором вы живете, газетами, которые вы читаете, воздействиями и влияниями вашей повседневной жизни. Вы воспитаны как коммунист или социалист, как индуист, католик или кто-то еще; вы приучены верить или не верить. И поскольку ум обусловливается своими верованиями или неверием, своими знанием, опытом, все мышление пристрастно. Не существует свободного мышления.

Так что мы должны совершенно ясно понимать, что наше мышление – это реакция памяти, а память механистична. Знание всегда не целостно, и все мышление, рождающееся из знания, ограниченно, пристрастно, никогда не свободно. Поэтому никакой свободы мысли не существует. Но мы можем начинать открывать свободу, не являющуюся процессом мысли, в которой ум просто осознает все свои конфликты и все оказываемые на него влияния.

Что мы подразумеваем под изучением? Происходит ли изучение, когда вы просто накапливаете знание, собирая информацию? Это один вид изучения, не так ли? Обучаясь профессии инженера, вы изучаете математику и тому подобное; вы учитесь, информируете себя о предмете; вы накапливаете знание, чтобы использовать его на практике. Ваше изучение носит накопительный, добавляющий характер. Но когда ум просто берет, прибавляет, приобретает, является ли это изучением? Или изучение – это нечто совсем иное? Я говорю, что процесс добавления, который мы сейчас называем изучением, это вовсе не изучение; это развитие памяти, становящейся механической; а ум, действующий механически, подобно машине, не способен изучать. Машина никогда не способна изучать, кроме как в смысле добавления. Как я буду стараться вам показать, изучение – это нечто совершенно иное.

Ум, который изучает, никогда не говорит «Я знаю», поскольку знание всегда пристрастно, тогда как изучение всегда целостно. Изучение не означает начинать с определенного количества знания и добавлять к нему дальнейшее знание. Это вовсе не изучение, это чисто механический процесс. На мой взгляд, изучение – это что-то полностью иное: я узнаю о себе от момента к моменту, и «я сам» необычайно насущен; это нечто живое, пребывающее в движении, не имеющее начала и конца. Когда я говорю «Я знаю самого себя», изучение закончилось в накопленном знании. Изучение никогда не бывает накопленным; оно представляет собой движение постижения, не имеющее ни начала, ни конца.

Господа, вопрос в следующем: возможно ли для ума освободиться от этого механического накопления, называемого знанием? И можно ли это обнаружить посредством процесса мышления? Вы понимаете? Вы и я понимаем, что мы обусловлены. Если вы скажете, подобно некоторым людям, что обусловленность неизбежна, тогда никакого вопроса нет; вы – раб, и делу конец. Но если вы начинаете вопрошать себя, возможно ли вообще разрушить это ограничение, эту обусловленность, тогда есть вопрос; поэтому вам придется исследовать весь процесс мышления, не так ли? Если вы просто говорите: «Я должен осознавать мою обусловленность; я должен думать о ней, анализировать ее, чтобы понять и уничтожить ее», тогда вы применяете силу. Ваше мышление, ваше анализирование по-прежнему результат вашего формирования, так что посредством своего мышления вы, очевидно, не можете разрушить обусловленность, часть которого оно составляет.

Сперва просто видьте проблему, не спрашивайте, каков ответ, решение. Суть в том, что мы обусловлены и что все мышление с целью понять эту обусловленность всегда будет пристрастным; поэтому никогда нет целостного постижения, а свобода есть только в целостном постижении всего процесса мышления. Трудность в том, что мы всегда функционируем в поле ума, представляющего собой инструмент мышления, рационального или нерационального; а, как мы увидели, мышление всегда пристрастно. Мне грустно повторять это, но мы полагаем, что мышление решит наши проблемы; и я сомневаюсь, решит ли?

Для меня ум – это нечто целостное. Это интеллект; это эмоции; это способность наблюдать, различать; это тот центр мышления, который говорит: «Я буду» и «Я не буду»; это желание; это осуществление. Это нечто целостное, не что-то интеллектуальное отдельно от эмоционального. Мы используем мышление как средство решения наших проблем. Но мышление – не средство решения какой бы то ни было из наших проблем, поскольку мысль – отклик памяти, а память представляет собой результат накопленного знания в качестве опыта. Осознавая это, что может делать ум? Вы понимаете проблему?

Я полон амбиций, желания власти, положения, престижа, и я также чувствую, что должен знать, что такое любовь; поэтому я нахожусь в состоянии противоречия. Человек, который гонится за властью, положением, престижем, вообще не имеет любви, хотя он может о ней говорить; и любое соединение того и другого невозможно, сколь сильно бы он этого ни желал. Любовь и власть не могут идти рука об руку. Итак, что делать уму? Мы видим, что мысль будет создавать лишь дальнейшие противоречия, дальнейшее страдание. Так может ли ум осознавать эту проблему, вообще не вводя в нее мысль? Вы понимаете?

Господа, позвольте мне изложить это еще одним способом. Случалось ли когда-либо с вами – я уверен, что случалось, – что вы вдруг что-то воспринимаете, и в тот момент восприятия у вас вообще нет никаких проблем? В тот самый момент, как вы восприняли проблему, она полностью прекратилась. Вы понимаете, господа? У вас есть проблема, и вы думаете о ней, рассуждаете, беспокоитесь; вы используете все средства в пределах своего мышления, чтобы ее понять. В конце концов вы говорите: «Я больше ничего не могу сделать». Нет никого, чтобы помочь вам понять, никакого учителя, никакой книги. Вы остаетесь с проблемой, и выхода нет. Исследовав проблему в полную меру своих способностей, вы оставляете ее в покое. Ваш ум больше не озабочен, больше не терзается проблемой, больше не говорит: «Я должен найти ответ», так что он замолкает, не так ли? И в том безмолвии вы находите решение. Разве с вами так порой не случалось? Это не что-то грандиозное; это случается с великими математиками, учеными, и иногда люди переживают это в повседневной жизни. Что это означает? Ум полностью исчерпал свои возможности и подошел к пределу всякого мышления, не найдя ответа; поэтому он замолкает – не от утомления, не от усталости, не говоря: «Я замолчу и тем самым найду ответ». Остается осознавание без выбирания, без какой бы то ни было потребности, осознавание, в котором нет никакой тревоги; и в таком состоянии ума имеет место восприятие. Одно лишь это восприятие решит наши проблемы.