Константин Серебров - Мистический андеграунд
«Как вы можете жить среди этих ублюдков? Давайте я вас заберу к себе в Питер!» – под милый шепот влюбленная воспитанница Али подливала коньяку в стакан Адмирала, до тех пор пока он не согласился сесть в такси, чтобы быть доставленным домой к Белому Тигру, под личной охраной Кэт.
Очнулся Адмирал ранним утром в Ленинграде, на Московском вокзале.
«Куда же это ты меня завезла? – удивился Мэтр Алхимии. – Что я скажу Белому Тигру?»
«Скажи, что теперь будешь обитать у Королевской Кобры», – усмехнулась Кэт.
Адмирал нехотя отправился осматривать апартаменты восторженной Кэт, да так там и остался. С этой минуты для Кэт наступили дни жесткого обучения у Адмирала. Он был гением, который под моим руководством изучил теорию и практику западной Алхимии. Кэт даже в своих лучших снах не могла мечтать о таком Мастере. На этот раз ей сильно повезло – она всегда выбирала только самое лучшее, самое дорогое…
– Я мечтаю пройти по алхимическому лабиринту Петербурга! – возбужденно воскликнул я.
– На это должна быть высшая воля, – задумчиво ответил Джи, и его глаза засветились потусторонним огнем.
Приехав в Петербург, мы разгрузили аппаратуру «Кадарсиса» в Ленконцерте, а затем следом за музыкантами отправились в гостиницу «Советская». Директриса джаз-ансамбля, которую все звали Киса, выдавала номера, а я проскользнул мимо швейцара под видом носильщика багажа профессора Джи.
Номер выглядел вполне обычно: пружинная кровать с желтым одеялом, темно-коричневая тумбочка и светлый ковер на полу.
Когда вещи были разложены по полкам, Джи решил отдохнуть. Я нервничал, оттого что был вынужден сидеть в номере, пока Мастер отдыхал, а за окном гостиницы в Петербурге пульсировала захватывающая жизнь.
– Раз ты так спешишь в город, то можешь идти, – участливо произнес Джи.
– Если я без вас отправлюсь на ночные улицы, то наверняка пропущу интереснейшую обучающую ситуацию.
– Твоя физиономия напомнила мне буриданова осла, который умер от голода, – Джи пристально посмотрел на меня.
– Почему же? – не выдержал я.
– Потому что не сумел сделать правильный выбор.
Я от смущения опустил голову – Джи, как всегда, оказался прав.
– Прежде чем идти в город, – продолжал он, – надо опуститься на глубину себя и настроиться на волну Луча, иначе город размоет нас и мы превратимся в обычных обывателей, не несущих в себе высшего импульса. Поскольку наша жизнь проходит на передней линии невидимого фронта, то мы не имеем права проводить через себя голую горизонталь.
Духовная жизнь всегда идет вразрез с обычной жизнью. «Не мир принес вам, но меч», – говорил Христос. В каждый момент Дух должен превышать жизнь. Ученик слаб, и если он выпадает из поля Школы, то сразу становится беспомощным. Довольно часто бывает, что ученик уютно живет при Школе, ожидая, пока его магнитный центр окрепнет для встречи с реальностью. Все, что связано со Школой, идет против жизни. Если человек в себе выработал магнитный центр идти всегда против жизни, то он может выстоять. А если он себе постоянно уступает, жалеет себя – то он не достигнет цели. Например, в монастыре настоятель следит за монахом, чтобы тот каждый день совершал около пяти тысяч молитв. В Школе Мастер наблюдает за правильным ростом магнитного центра в душе ученика. Телевизор, информация – все это дает определенную энергию, но при этом обязательно должна быть келья в душе, где постоянно творится молитва. Иначе Марфа забивает Марию. В душевной сфере совершенно бесполезно отыскивать духовный смысл – это ведет к энергетической потере. Все уходит в борьбу, а глубинные корневые соки у человека отсутствуют. А корни человека находятся в космической жизни.
Ученик должен воспитать в себе воина, сталкера, научиться владеть любой гаммой ролей. Но параллельно течению обычной жизни должна присутствовать и его таинственная внутренняя жизнь.
Это означает, что в любой обычной ситуации он в глубинах своей души подключен к золотистой вибрации, находящейся в резонансе с духом его учителей. Ученик, который сам по себе способен находиться в резонансе с любой традицией, встречается крайне редко. Этот ученик постепенно может стать Мастером и организовать Школу, которая объединит идущих по Пути. Но такого Мастера можно встретить лишь чудом – это люди с тончайшей энергией, они приходят с далеких звезд.
В Школе ученик проходит обучение через живую ситуацию, через живое слово. При этом в герметическом котле перерабатываются все страсти ученика. На уровне сущности возникает реальная посвятительная жизнь, проходящая в постоянном сверхусилии. Для ученика начинается время испытаний и неожиданных провокаций…
Я пытался осознать, что именно мне передал Джи, но это оказалось не так легко.
– Я думаю над тем, – сказал загадочно он, – какой маршрут предложит нам мэр Петербурга. Может быть, удастся провести тебя по алхимическому коридору, который я построил с помощью Адмирала, но для этого должен возникнуть ряд совпадений.
Джи подошел к телефону и набрал номер, заглядывая в свою крохотную записную книжку, умещавшуюся на половине ладони.
– Здравствуй, Кэт, дорогая, – сказал он воодушевленно. – Хотелось бы тебе принять участие в постановке второй части «Le Mystere de Petersbourg»?
В трубке раздался приятный голос легкого металлического тембра:
– Ах, это вы, Джи! И вы осмелились позвонить? Я еще до сих пор не оправилась от ваших уроков, в моей судьбе произошло столько непоправимых изменений…
– Мы можем изменить ситуацию, – сказал Джи, – сделав ее частью благополучного сценария.
– Знаю я, как вы можете поправить, – добавила Кэт, – но, впрочем, хуже, чем сейчас, уже не будет. Так что приходите, любезнейший Мэтр, – в трубке раздались короткие гудки.
– Пока нам везет, – загадочно сообщил он.
Мы вышли в вечерний Ленинград, который ярко блистал огнями. Улицы заполнил нескончаемый поток людей; они дрожали от мороза и спешили согреться в своих домах.
Внезапно Джи произнес:
– На Корабле есть железное правило: тот, кто хочет попасть в обучающую ситуацию, должен купить бутылку «Столичной».
– Может быть, лучше что-нибудь из еды? – предложил я.
– В этом доме не поощряется склонность к чревоугодию, а легкая закуска там всегда найдется.
Мои деньги были на исходе, и я нехотя купил бутылку «Столичной» и, на всякий случай, «Лидию», положил их в потрепанный портфель, и мы с Джи спустились в метро.
Джи посмотрел на мою хмурую физиономию и заметил:
– Как я вижу, ты всегда хочешь прокатиться на шару, но я добиваюсь от тебя того, чтобы ты умел быстро зарабатывать деньги и не задумываясь тратить их на ситуацию.
Пока я пытался оценить, сколько еще осталось в моем кошельке, мы оказались на Благодатной. Мороз крепчал, и холодный ветер насквозь продувал легкое пальто, а осенние туфли оказались плохой защитой от глубокого снега, который немедленно в них проник.
– Если ты сумеешь вписаться в алхимический лабиринт правильным образом, то в этом перегонном кубе проплавятся твои сырые места, – сказал Джи. – Если ты, как Иванушка-дурачок, смело прыгнешь в котел с кипящей водой, то выйдешь добрым молодцем, а если поступишь как умный старший брат, то пропадешь как кур во щах.
– Я постараюсь быть братцем Иванушкой, – грустно вымолвил я.
– Только не забывай, что мы идем в гости не к сестрице Аленушке, а к Нечто.
Мы вошли в подъезд и, поднявшись на скрипучем лифте на восьмой этаж, остановились перед массивной деревянной дверью. Джи позвонил: дверь открыла изящная блондинка, одетая в элегантное черное облегающее платье. Распущенные волосы мягко струились по полуобнаженным плечам, прямая челка скрывала высокий лоб. Глаза сияли холодным светом морской глубины, опасно маня и отталкивая.
– Заходи, Джи, заходи… – мелодично произнесла она.
Я неуклюже протиснулся следом.
– А это что за довесочек? – смутилась она, окинув меня недоброжелательным взглядом.
– Да это мой новый оруженосец, – ответил Джи.
– Разве он не может подождать на улице?
На моем лице появилась горестная улыбка. Насладившись действием своих слов, она язвительно произнесла:
– Ах да, ведь там мороз! Ну ладно, пусть оруженосец греется на кухне.
Тепло домашнего уюта пахнуло в лицо, пока мы шумно снимали запорошенные снегом пальто.
В гостиной за широким столом, накрытым белой скатертью, сидела томная брюнетка с интригующим взглядом. Она курила «Беломорканал», закинув ногу на ногу, и, казалось, безучастно наблюдала за происходящим. Я обратил внимание на ее пленительную фигуру и изящные, словно точеные, маленькие руки.
– Здравствуй, очаровательная Натали, – улыбнулся Джи. – Я рад, что красная посвятительная колонна по-прежнему стабильно удерживает вместе с голубой вход в мистерии Изиды.
